казалось, Трэ был рожден для этого дела. Однажды ночью, когда мы лежали на покрывале
на пляже возле нашего дома, распивая бутылку вина и наслаждаясь теплом летней ночи,
он озвучил идею о том, что неплохо было бы иметь собственную лодку.
Обдумав эту мысль, я поняла, что Трэ действительно лучше иметь собственную
лодку, нежели работать на кого-то, поэтому поддержала его. На следующий день мы
пошли выбирать лодку; было очевидно, что Трэ уже некоторое время занимался данным
вопросом. Он сузил свой выбор до трех приличных по габаритам судов, одно из которых
уже было полностью оборудовано под чартер, поскольку его владелец готовился уйти на
пенсию после двадцати лет глубоководной рыбалки. Ожидаемо, Трэ остановил свой выбор
на этом ухоженном и привлекательном судне под названием «Танцор Морей».
Думаю, Трэ заранее договорился с продавцом, так как мы сразу же могли забрать
лодку как свою собственность. Я выписала чек, отдала его мужчине, а тот, в свою очередь,
сразу отдал Трэ ключи и документы на право собственности лодкой, и, насвистывая
веселую мелодию, пошел по пристани.
Трэ вывел «Танцора Морей» из бассейна между пирсами и умело повел его из
залива, освещенного лучами заходящего солнца. Мы плыли в открытый океан: Трэ стоял
за штурвалом с обнаженным торсом, на голове красовалась одетая козырьком назад
бейсбольная кепка с надписью «Bulldogs», а низко на бедрах сидели обрезанные шорты. Я
стояла у него за спиной, то и дело пробегая пальцами по его гладкой груди, прижималась
губами к его плечу и наблюдала, как напрягались мускулы на его крепких руках, когда он
вел яхту навстречу оранжевому шару заходящего солнца.
В очередной раз мое сердце пронзил до боли знакомый всплеск чистого счастья. Я
думаю, люди не должны быть по-настоящему счастливыми все время. Это просто
слишком сильное чувство, оно не может постоянно накатывать в таких объемах.
Прошло около получаса, когда Трэ, наконец, остановил судно и позволил ему плыть
по течению, а невысокие волны ударялись о бока нашей лодки, раскачивая ее из стороны в
сторону.
Трэ подвел меня к носу судна, усадил удобнее, а сам пошел обратно в каюту.
Вернулся он с бутылкой шампанского в ведерке со льдом, вазой с красными розами и
закусками.
— Это не было неожиданным решением, не так ли? — спросила я.
Трэ покачал головой, вгрызаясь зубами в клубнику.
— Не-а. Я планировал это уже какое-то время. Старина Бен, рыбак, тот мужчина,
который продал нам судно, был одним из первых, с кем я познакомился по приезду сюда.
Когда он начал рассказывать о том, что собирается на заслуженный отдых, я попросил
продать судно мне. И вот мы здесь. Только я устроил все это немного раньше, чтобы
организовать наше маленькое свидание.
— А что, если мне вовсе не захочется, чтобы ты занимался рыбалкой всю жизнь? —
рассмеялась я и поцеловала его.
Теперь была его очередь смеяться:
— Но ты же не возражаешь, и я знал, что так будет.
Еще несколько минут мы ели в тишине, а затем, когда солнце наконец-то скрылось за
горизонтом, а золотистый свет последних закатных лучей озарил все вокруг, Трэ отставил
тарелки в сторону и повернулся ко мне лицом. Мы сидели на носовой части лодки,
скрестив ноги по-турецки, ветер развевал наши волосы, а волны шумели за бортом.
Трэ опустил руку в карман и достал кольцо. У меня в горле будто застрял ком. Я не
могла вымолвить ни слова.
— Я не мастер сочинять красивые речи, Шия. Ты это знаешь. Я люблю тебя, больше
всего на свете. Больше, чем саму жизнь. — Он взял мои руки в свои, в его глазах
плескалось волнение, отражаясь в каждом сказанном слове. — Мы с тобой живем вместе,
и наша жизнь удивительна. Мне не хочется ничего менять. Но, думаю, я все-таки в какой-
то мере старомодный парень. От некоторых вещей просто невозможно избавиться, даже
если переезжаешь на Виргинские острова Америки. Я хочу быть твоим мужем.
Он поднял кольцо:
— Ты станешь моей женой, Шия Харли?
— Трэ, я люблю тебя. Очень люблю, но... — с трудом сглотнув, выдавила я.
Он перебил меня:
— Есть одна вещь, о которой я тебе не сказал. Я завел почтовый ящик в Сент-Томасе
на вымышленное имя. Попросил одного парня помочь мне с этим. Также я оплатил услуги
адвоката, с которым был на рыбалке несколько месяцев назад, чтобы он выполнил для
меня кое-какую работу. — Трэ побежал в каюту, вернулся с конвертом и протянул его мне.
Я открыла конверт. В нем лежали документы на развод, полностью оформленные и
подписанные Дэном. Требовалась лишь моя подпись. Я уставилась на документы, на то,
что никогда в жизни даже и не надеялась увидеть. В глазах защипало, и они моментально
наполнились слезами. В поле моего зрения чудом попала ручка, я взяла ее, еще раз
взглянула на Трэ и подписала бумаги. Он положил документы обратно в конверт, запечатал
его и отнес в каюту. Когда он поднялся обратно на палубу, я уже не плакала, но глаза все
еще жгло от непролитых слез.
— Итак, позволь мне спросить еще раз, — он опустился на колени на носу лодки и
протянул мне кольцо. — Ты выйдешь за меня, Шия?
Я шмыгнула носом, изо всех сил пытаясь сдержать слезы, но так и не смогла. Все,
что я могла сделать, это кивнуть и встать рядом на колени, чтобы поцеловать его. Он надел
кольцо мне на палец и нежно поцеловал ладонь.
На мне было оранжевое парео, Трэ стянул его с моих плеч, позволив упасть на
палубу у моих ног. Дрожащими пальцами он снял с меня бюстгальтер, расстегивая крючки
поочередно. Когда один из крючков не поддавался, Трэ высовывал язык, стараясь с ним
справиться, от чего мне вспомнилась наша первая ночь в Язу. Он был таким невинным,
таким молодым. Сейчас он стал на год старше, хотя в действительности я видела перед
собой абсолютно другого человека, во многих смыслах. Хотя, в то же время, он совсем не
изменился: тот же милый и заботливый Трэ, только более сильный и уверенный в себе
мужчина.
В конце концов, крючок на моем бюстгальтере поддался и раскрылся, он взял
лифчик в руки и осторожно отложил его в сторону. Та же участь постигла и трусики, когда
он большими пальцами стянул их с меня за резинку.
У меня был лишь один вопрос:
— Трэ? — Он был занят тем, что прокладывал дорожку поцелуев от моего плеча до
груди и даже не посмотрел на меня. — Ты хочешь жениться на мне, несмотря на то, что я
не могу подарить тебе детей?
Он замер, посмотрел на меня и кивнул:
— Конечно. Мы всегда можем усыновить ребенка, если захотим. Я люблю тебя и
хочу быть с тобой до конца своих дней. Это все, что имеет значение.
Снова и снова поцелуями он убирал катившиеся по моим щекам слезы. Я позволила
ему пальцами вытереть мои щеки, а затем накинулась на него с поцелуями, сбив с ног и
опрокинув на спину. Я неистово целовала его, одновременно снимая с него шорты, чтобы
ощутить, наконец, под собой нагое тело. Его член проник в меня, и, о боже, то, как он
наполнял меня, казалось таким правильным.
В тот момент в моей жизни больше никого не существовало. Только Трэ. Только его
руки ласкали мою кожу; я издавала стоны удовольствия, только когда его сильные и в то
же время нежные пальцы сжимали мои соски. Только он мог вонзаться в меня в таком
изощренном и в то же время по-настоящему восхитительном темпе. Только он мог
целовать меня, словно я была лучом света, к которому он, изголодавшийся по теплу и
ласке, стремился из темноты.
Его любовь стерла все прошлое, оставалось лишь будущее.
Мы занимались любовью, пока с наступлением ночи небеса не стали угольного
цвета. Между приливами страсти я долго смотрела на то, как блестели бриллианты на