Жасмин Майер - Несносные боссы

Ветер свободно гулял под моей короткой юбкой, и очень больших усилий стоило держать себя в руках.

Джеймс подхватил ракетку и направился ко мне.

– Для начала научимся держать ракетку, – сказал он, оставаясь у меня за спиной.

Он вложил ракетку мне в руку, а сам прижался ко мне куда сильнее, чем полагалось бы тренеру. Его выпирающий через одежду член уткнулся в мои ягодицы.

Правой рукой Джеймс держал ракетку в моей руке, а вот левой подцепил юбку и повел кончиками пальцев вверх по бедру, ягодице и после стал выводить восьмерки.

– Ты держишь ракетку неправильно, – отозвался Джеймс.

Его пальцы скользнули ниже, и я со стоном выгнулась. А ракетка и вовсе выпала из моих рук.

Джеймс провел пальцами ниже по ягодице и коленом развел мои ноги. Я вся покрылась мурашками от его невесомых дразнящих прикосновений. Я горела и желала ощутить его пальцы в себе, но вместо этого он прижал меня к себе, а правой рукой коснулся клитора.

Я едва устояла на ногах.

– Кажется, нам придется отложить тренировку, – прошептал Джеймс прежде, чем снова укусил меня в шею.

Его пальцы скользили вверх и вниз, вверх и вниз, слишком мягко и равномерно. Меня словно поджаривали на медленном огне. Я извивалась в его руках, желая добиться, чтобы его пальцы наконец остановились в нужном месте. Несколько быстрых точных движений и я бы тут же кончила, но Джеймс продолжал дразниться. Перед глазами потемнело, все желания сконцентрировались между ног на этих размеренных движениях, которым я отвечала бедрами.

Джеймс забрался под мою футболку и довольно хмыкнул, когда почувствовал, что и бюстгальтера на мне тоже нет. Он поиграл соском между пальцами, и это только усилило пожар между ног.

Я снова выгнулась, касаясь бедрами члена. Так близко и так далеко.

– Пожалуйста, Джеймс… – всхлипнула я.

– Что мне сделать, детка?

Вверх и вниз, только мимолетно касаясь клитора. Слишком мало.

– Хочу кончить, Джеймс…

– Хорошо, – кивнул он, проводя языком по моей шее. – Ты мне доверяешь?

Неожиданный вопрос. К чему бы ему волноваться об этом?

Словно вынуждая меня отвечать быстрее, Джеймс наконец-то скользнул пальцами в меня. Я охнула и насадилась на них, еще и еще.

– Тихо, детка. Я задал вопрос. Ты доверяешь мне?

– Да, Джеймс. Да.

– Тогда идем.

Он потянул меня к цветущей ограде, поставил к ней лицом и стащил с моих бедер юбку. Достал из кармана презерватив, снял шорты и разорвал зубами упаковку. Раскатал во всю свою длину, пока я следила за ним, как завороженная.

– Расставь ноги шире, – велел он, обхватив меня за бедра.

Миг, толчок и вот оно, желанное чувство наполненности. Словно долгожданный оазис в пустыне. Он вышел полностью, и я едва не захныкала.

– Еще!

На этот раз он вошел быстро, полностью, заполняя до предела. Я охнула, вцепившись пальцами в ограждение. Темно-зеленые листья распространяли терпкий густой аромат, который смешивался с запахами секса и желания.

Не выходя из меня, Джеймс сделал бедрами какое-то движение, и от острого удовольствия у меня чуть слезы из глаз не брызнули. Таким оно было долгожданным, желанным.

Я выгнулась, и он наконец-то стал двигаться. Быстро. Брать и давать.

Я услышала стоны и рычание, и не сразу поняла, что сама издаю эти звуки. Мне абсолютно снесло голову. А после я почувствовала это.

Указательный палец Джеймса вернулся на мою попку. Он просто поглаживал меня, но даже этого хватило, чтобы окаменеть от неожиданности.

– Расслабься, детка, – прошептал Джеймс. – Я не сделаю тебе больно. Тебе хорошо со мной?

Он снова сделал то самое движение бедрами, и я откинулась назад, коснувшись затылком его плеча.

– Да.

– Тогда позволь мне сделать тебе еще лучше.

Какое-то время его палец не двигался, но потом опять принялся кружить. Теперь-то я поняла, в чем состоял план Джеймса. Довести меня до исступления и убедить, что ничего плохого в анальном сексе нет.

У него почти получилось. Сопротивляться я сейчас вряд ли могла, да и не хотелось. Тело плавилось в его руках и от его ласковых медленных движений.

А стоило на миг представить, что во мне одновременно с ним может быть второй мужчина, Александр, и что этого запретно-острого удовольствия может быть в два раза больше, как оргазм не заставил себя ждать.

Меня выгнуло дугой, пока Джеймс брал меня снова и снова, невероятно ускорив темп, а я содрогалась всем телом от сильнейшего удовольствия.

Когда он вошел так глубоко, как только мог, я вскрикнула, а он прижался ко мне всем телом и тоже кончил.

– О боже, – выдохнула я. – Это настоящее безумие.

Джеймс наклонился ко мне и сказал, тяжело дыша:

– Я ввел в тебя целых два пальца, Эмма. И только попробуй скажи, что тебе не понравилось.

– Пальцы это одно, – так же тяжело дыша, ответила я.

Джеймс хмыкнул, в последний раз шевельнул бедрами, отчего я снова громко застонала. Прижался ко мне и прошептал на ухо то, отчего мое сердце снова пустилось в пляс:

– Я сделаю так, чтобы тебе было мало пальцев и хотелось большего. Веришь?

– Конечно, я знал, что задумал Александр, – кивнул Джеймс, – он сам рассказал мне.

Джеймс отпустил водителя и теперь сидел за рулем. В теннис мы так и не играли, потому что моих сил едва хватило добраться до душа, а после мы оба пообедали в ресторане при клубе. Джеймс обещал сыграть со мной по-настоящему в следующий раз, когда мои колени не будут так дрожать от пережитого напряжения.

Стоя в пробке перед въездом на мост, я и рассказала ему о своем неудачном собеседовании. Джеймс моего гнева не разделил, как и желания добиться всего самостоятельно.

– Иногда нужно принимать помощь, Эмма. Если не для себя, то для других. Александр – тот еще самоед, а теперь у него есть отличный повод для рефлексии. Даже я не ожидал, что он поступит настолько импульсивно, поэтому решил дать ему время, чтобы остыть. И поэтому не звонил тебе первым, во-первых, какой в этом смысл, если тебе нужны были оба, а во-вторых, тогда он бы решил, что нам без него лучше. И еще сильнее закрылся бы в своей раковине. Я рад, что он сам одумался и что на этот раз у него ушло гораздо меньше времени.

Машины впереди еле-еле двигались. Рабочий день подходил к концу, и деловые трудяги общим потоком машин хлынули домой.

– Кто теперь ведет ваш контракт, если Зака Пиллоу ты уволил?

– Никто, – пожал плечами Джеймс. – Ты ведь отказалась.

– И поэтому Александр решил устроить меня в первую попавшуюся контору, пообещав им проценты от контракта, который будет заключен только под моим началом.

– Что-то вроде того, – согласился Джеймс. – И в том, что контракт должна заключить ты, а не абы кто, я с ним согласен. Это будет честно. О, трафик вышел из комы, наконец-то, – воскликнул Джеймс. – Мне отвести тебя домой или едем ко мне? Александр будет поздно, у него очень упрямый совет директоров, прямо ему под стать.

– Ко мне, – вздохнула я. – Завтра у меня еще одно собеседование рано утром.

– И я надеюсь, на этот раз оно будет удачным, – подмигнул Джеймс.

Машина въехала на мост и бодро поехала вперед. Я смотрела на темно-синие волны за окном. Позволить моим боссам решать все мои проблемы или хотя бы с Майком я справлюсь сама? Если завтра я устроюсь на работу, а трудоустройство пройдет быстро на таких-то условиях, то в ближайшее время снова займусь контрактом. Глупо верить, что Майк не узнает об этом. Как и надеяться, что он больше не придет ко мне с угрозами. Верю ли я, что он опасен? Что он может совершить что-то противозаконное? Не знаю, одно я точно знаю – мне страшно. Он здорово напугал меня вчера, и меньше всего хочу встречать его снова у своего дома.

Мы подъезжали к съезду с моста. Мой дом уже близко. Сейчас или никогда.

– Джеймс… Есть еще кое-что, о чем я не сказала еще. Вчера кое-что… произошло.

Он с тревогой глянул на меня.

– Что же? Расскажи, Эмма. Не молчи.

– Мой парень… Бывший. Ну, который…

– Из-за которого тебя закрыли за решеткой в свадебном платье, ага, я понял. И что он мудак, каких поискать, это я тоже понял.

– Джеймс, дай договорить. У него проблемы с деньгами… И он… Аккуратно!!

Мой крик не перекрыл визга шин. Серебристый «Форд» по левую сторону от нас внезапно вильнул на дороге и подрезал машину Джеймса.

«Форд» капотом проехался по крылу внедорожника, перекрывая собой полосу движения. Крики, визг шин и тормозов, скрежет металла – все слилось в одну сплошную какофонию катастрофы.