Жасмин Майер - Несносные боссы

Я шагнула в душ и не сдержала стона. Божественная вода и ощущения, прямо-таки эликсир молодости прямиком из водоканала.

– Эмма! – громыхнуло в палате. – Что случилось? Где вы?!

– Ой-ой, – пискнула Сара. – А я предупреждала.

Александр влетел в душевую.

– Что случилось? Тебе плохо?

– Очень хорошо, – выдохнула я, прислонившись лбом к кафелю и позволяя воде течь по спине. – Просто божественно хорошо.

– Пойду выпью кофе, – сказала Сара и вылетела из душевой.

Александр коснулся моего плеча.

– Детка, ты ведь едва стоишь на ногах.

Он был прав. Сейчас мытье головы казалось сродни подвигу, хотя Гераклом я себя не ощущала.

– Но мне надо вымыть волосы, – упрямо простонала я.

Прежде, чем я успела сообразить, он шагнул под душ прямо в одежде и подхватил меня на руки.

– Ты намокнешь! – ахнула я.

– Уже намок. Ничего, если я вымою тебе волосы своим шампунем? Другого здесь нет.

– А твой здесь откуда?

– Мне ведь тоже надо было где-то принимать душ. Я еще ни разу не ездил домой.

Ни черта себе. Все это время он был рядом со мной и Джеймсом, которого до сих пор не перевели из реанимации в интенсивную терапию. Сара права, мне дьявольски повезло.

– Обожаю аромат твоего шампуня. Так что давай.

– Правда? – удивился Александр. – А по мне, запах как запах. Держись за меня.

Он щелкнул крышечкой, и меня окутали ароматы мяты и лимона. Аккуратными движениями Александр стал массировать кожу головы, стараясь, чтобы пена не сползала мне на лицо. Она все равно скользила по спине, куда после опустились и руки Александра.

– Боже, Эмма, это выше моих сил…

– Все хорошо, – прошептала я. – Лекарство подействовало, и боль почти ушла.

– Уверена, что ты так чувствуешь себя из-за лекарств? – хмыкнул Александр.

Его руки скользили по моим груди, животу и бедрам. Да, возможно, он прав и это заслуга не только обезболивающих.

Я пробежалась пальцами по его мокрой одежде, но так и не справились с пуговицами на джинсах.

– Твои руки, – Александр поцеловал сначала одну мою ладонь, потом вторую. – Они ведь в порезах.

– Просто расстегни свои джинсы, – выдохнула я, подаваясь вперед за его ладонью, которая скользнула между моих ног. – К тому же порезы на правой руке у меня не такие глубокие, как на левой. Так, небольшие царапины.

Левой я действительно пока могла двигать хуже, чем правой. Тогда в машине, спасая Джеймса, левой я упиралась в стекло, а правой пыталась ему помочь. Вот и пострадала правая меньше.

Мокрые джинсы поддавались плохо, и если для меня было нереальной задачей расстегнуть пуговицы, то Александр управился с ними одной рукой. Он приспустил джинсы вместе с бельем, и я тут же обхватила его член одной рукой.

– Черт возьми, это безумие, Эмма… – простонал он хрипло.

– Это все твой шампунь, – прошептала я, кусая его в шею, – он сводит меня с ума.

Вода вдруг перестала бить мне в спину. Александр снял душ с крепления и направил струю мне между ног.

Левой рукой я обхватила его за шею, пока правой двигала вверх и вниз, наслаждаясь каждой проступающей на его члене веной.

Вода била точно в цель, отчего в крови разгорался настоящий пожар. Правая рука Александра, которой до этого он держал меня за талию, опустилась ниже, к ягодицам, он погладил попку и скользнул пальцами еще ниже.

Вызывая мириады мурашек, он ввел сразу два пальца в меня. И все это время продолжал ласкать меня душем.

Я со стоном задвигала рукой сильнее, хотя понимала, что сил мне не хватает, чтобы сжать член сильнее, как хотелось бы. Даже нагнуться или опуститься перед ним на колени, я не могла. Как и позволить войти в меня. От боли во время секса не спасло бы ни одно обезболивающее в мире.

И тем не менее, боль отступала. Растворялась в удовольствии и любви.

Александр двигал пальцами медленно, а настойчивая струя душа множила ощущения, отчего казалось, что мы с ним здесь не только вдвоем. Что Джеймс тоже с нами.

В полиции мне сказали, что я спасла ему жизнь. Офицеры сказали, что самостоятельно Джеймс не смог бы выбраться из машины. Из-за этого к обвинениям Майка помимо остальных прибавилась и статья «Покушение на убийство».

Джеймс не скоро придет в норму. У него на это уйдет куда больше времени, чем у меня. Но обещаю, как только он сможет ходить, стоять и заниматься любовью, я позволю ему то, что он начал на теннисном корте. Также, как и мне, ему нужно будет почувствовать себя живым и способным жить дальше. И я добьюсь этого.

Оргазм накрыл меня с головой. Я повисла на Александре, содрогаясь всем телом, пока настырные струи душа снова и снова щекотали чувствительные места, а сам Александр трахал меня пальцами и шептал, как сильно меня любит. И что чуть с ума не сошел от страха, что потерял. Опять.

Он так и не смог кончить из-за моих неловких движений. Пальцы меня не слушались. Пока я продолжала содрогаться от утихающего оргазма, обхватив его шею одной рукой, Александр обхватил мои пальцы на своем члене и в два счета, быстрыми уверенными движениями, кончил, излившись мне на живот.

После он смыл остатки шампуня в моих волосах и снова очень быстро вымыл губкой. Укутал в полотенце и вынес в палату, оставляя по дороге к кровати мокрые лужи. Уложил меня, укрыв одеялом, и сказал, что вернется, как только переоденется в сухую одежду.

Тогда же он достал телефон и, набрав кого-то, велел привезти ему одежду из офиса. Лежавший на кровати мой собственный мобильник тоже чирикнул о том, что мне пришла смс-ка. Судя по звукам, от Сары.

Я дотянулась до него правой рукой и прочла с улыбкой:

«Слышала ваши стоны, детка, и благоразумно свалила куда подальше. Заскочу к тебе позже, когда вы перестанете трахаться, как кролики (Хотя вы же не перестанете, правда?)».

– Очень надеюсь, что именно этим мы и будем заниматься до конца наших дней, – пробормотала я вслух. Сил, чтобы набрать ответ на телефон, абсолютно не было. – Очень на это надеюсь, Сара.

Через секунду я уже спала.

Два месяца спустя

Летнее солнышко припекало по-настоящему. Я потянулась за солнцезащитным кремом, и когда пальцы скользнули по белым косым шрамам на обоих коленях, тяжело вздохнула.

Я все еще не решила, как поступить со шрамами. Оба мужчины едва ли не хором уверяли, что мои ноги эти шрамы ничуть не портили. Я не соглашалась с ними, но пока не была готова к тому, чтобы опять вернуться в больницу и заняться косметическими операциями на коленях. Пусть современное оборудование обещало, что все пройдет безболезненно и быстро, сам факт того, что придется снова вернуться в стены медицинского учреждения меня пока невероятно пугал.

Может быть, позже. Когда-нибудь. Если вдруг появится повод навестить какую-нибудь больницу…

После того, как крем впитался, я натянула длинную офисную юбку-карандаш, которая закрывала мои колени. Застегнула молнию на пояснице.

Мы до сих пор были вместе. Все втроем. И из-за этого мне приходилось тормозить фантазию прямо-таки всеми моими силами. Если раньше я мечтала только о двоих мужчинах в моей постели, теперь после аварии в своих мечтах я шагнула еще дальше.

Я хотела связать свою жизнь с ними и хотела от них детей. Видеть их глаза и улыбки в наших детях. Все Сара виновата со своими вопросами о свадьбе. Однажды я задумалась… И пошло-поехало.

Сара сказала, что это естественный этап для женщины во всех серьезных отношениях, но раньше я никогда ни о чем таком не думала, ни с Майком или ни с другими своими парнями. И для меня было неожиданностью, насколько сильно я могу предаваться этим мыслям, только глядя на своих мужчин.

– О чем ты думаешь? – постоянно спрашивал меня Джеймс.

– Ни о чем, – отвечала я, пока мысленно уже давала имена нашим детям.

Сами Джеймс и Александр после того раза у бассейна, когда Джеймс сказал, что не готов повторять их сумасшедшую свадьбу в Вегасе на троих, ни намеком, ни прямо ни разу не обмолвились о том, куда эти отношения нас заведут.

Сара настаивала на том, что мне просто надо дать мужчинам время. Ведь прошедшие два месяца выдались действительно насыщенными.

Первые сорок дней Джеймс провалялся в больнице, а после его, наконец, выписали. Весь второй месяц он разрабатывал руку, а поскольку плавать ненавидел, а постоянная боль любого доведет, то тренировки в бассейне никак не улучшали его настроения.