Сара Уэстли - Несносный лорд Келси

— Но каждый волен отправиться хоть в ад, если ему этого хочется. Не забывайте, Леонора, никого нельзя силой склонить ни к праведной жизни, ни к смертным грехам. Уступают лишь слабые.

У Леоноры пересохло в горле.

— Разве нас не учат помогать слабым? Ладонь Келси в теплой перчатке накрыла ее сложенные на коленях руки.

— Поверьте, дорогая, мне очень жаль, что мы с вами все время спорим. Давайте забудем сегодня о наших разногласиях!

Леонора с улыбкой кивнула. Ей тоже не хотелось спорить и портить удовольствие от прогулки.

— Где мы? — спросила она.

— Неподалеку от Уидкома. Отсюда открывается великолепный вид на город. Взгляните, вон река и мост Пултни-Бридж.

Он наклонился к ней, держа в одной руке хлыст и опираясь другой о край двуколки. Лошади, радуясь остановке, щипали чахлую травку на обочине дороги.

На своей щеке Леонора ощущала тепло его дыхания, и лишний раз поблагодарила горничную за вуаль, поскольку волнение, вне всякого сомнения, отразилось на ее лице. Неожиданно Келси совсем близко склонился к ней.

— Леонора, — пробормотал он, и его губы быстро коснулись ее губ.

Даже вуаль не помешала Леоноре затрепетать от наслаждения, едва она почувствовала ласку его теплых губ. Глаза Блэза напряженно всматривались в ее лицо сквозь прозрачную вуаль, и он, похоже, остался доволен увиденным.

— Ну вот, — сказал он, лукаво глядя на нее, и в его взгляде она прочитала обещание неземного блаженства. — Это совсем не страшно, правда?

— Милорд, — нетвердо проговорила Леонора, испытывая отчаянный стыд оттого, что голос ее дрожит, — вы забываетесь. Что подумает грум? Моя репутация погибла, если он разболтает о том, что только что увидел.

Келси быстро выпрямился и огляделся по сторонам.

— Том ничего не видел. Он, если я не ошибаюсь, нашел мою шляпу, но не торопится возвращаться. Взгляните — едва бредет, радуясь свободной минутке.

Леонора посмотрела через плечо. Келси был прав. Мальчик действительно плелся еле-еле и, запрокинув голову вверх, глядел в небо, где ветер быстро гнал пушистые облака.

— Надеюсь, вы правы, — согласилась Леонора. — Однако ему следует более прилежно исполнять свои обязанности.

— Даже если это и так, я ни за что не стану ему об этом напоминать, — с ухмылкой отпарировал Келси.

Леонора расслабилась. Поцелуй взволновал ее, однако не напугал и не вызвал отвращения. В ее жизни это был не первый поцелуй, но самый приятный и возбуждающий. Будь Леонора честна с собой, она поняла бы, что Блэз сделал лишь то, о чем она втайне мечтала.

Пожалуй, Леонора без труда могла угадать его истинные намерения. Желания вступать в брак у него не было. Значит, если Келси и предложит ей что-нибудь, это, скорее всего, будет просто связь. Разумеется, она с праведным негодованием отвергнет любое предложение подобного рода.

Однако нельзя сказать, что Келси был ей неприятен. Отлично сознавая греховность своих помыслов, Леонора мечтала о новом поцелуе, о том, как Блэз обнимет ее — хоть на мгновение.

Поразмыслив над этим, Леонора сообразила, что теперь, зная, что она нравится ему, ей следует, во-первых, более отважно поощрять его ухаживания, а во-вторых, решительно пресекать любые попытки зайти дальше. В конце концов, может быть, ей никогда в жизни не выпадет возможность наслаждаться поцелуями мужчины, от которого она потеряла голову.

Келси отвернулся и взял из рук грума свою шляпу — несколько помятую, с пятном подсыхающей грязи на боку. Он быстро обмахнул шляпу рукавом и беззаботно заметил, что Лоренс, его камердинер, снова будет ворчать из-за того, что хозяин так небрежно относится к одежде.

Леонора засмеялась, радуясь тому, что разговор принял такой невинный оборот.

— Джульет тоже взяла за правило бранить меня, когда я пачкаю платье, — призналась она. — Но вы можете сказать, что во всем виноват ветер.

— Так я и сделаю, — ответил он и, надвинув шляпу на лоб, натянул поводья. — Забирайся, Том.

Оставшаяся часть прогулки превратилась для Леоноры в сплошное удовольствие. Они медленно ехали по узким, неровным проселочным дорогам и лишь спустя некоторое время свернули на более широкую и наезженную дорогу, которая вскоре привела их в Бат.

Келси высадил Леонору возле дома, извиняясь за то, что вынужден оставить ее.

— Я должен показаться в конюшне, — тихо объяснил Келси, провожая Леонору от забора до крыльца. — Боюсь, Том не справится с лошадьми. Однако с вашего позволения я зайду позже, чтобы узнать, как вы себя чувствуете после прогулки.

— Право же, Блэз, — Леонора покачала головой, протягивая ему руку, над которой он склонился в поцелуе, — в этом нет нужды, но я, разумеется, буду рада видеть вас и поблагодарить за чудесный день.

— Это я должен благодарить вас, Леонора. Не припомню, когда еще мне доводилось совершать прогулки в столь приятном обществе.

— Да вы, сударь, льстец! — пожурила она его. — И это говорите вы, у ног которого лежат все красавицы Бата? Вот уж, правда — у вас нет ни стыда, ни совести!

— А вы, моя дорогая, понятия не имеете, как следует отвечать на комплимент. — В глазах его плясали бесенята. — Должно быть, вы и подопечных своих не научили этой премудрой науке.

Леонора ответила таким же беззаботным тоном:

— Боюсь, я не была идеальной гувернанткой.

— Когда вы только приехали, я принял вас за настоящую дуэнью, — поддразнил он ее.

— А я приняла вас за пройдоху и негодяя.

— Но вы передумали, как передумал и я?

— Только частично, — лукаво ответила она и добавила более серьезно: — Вы обладаете множеством недостатков, милорд. Покоренных вами сердец найдется, наверное, не меньше легиона. Вы играете в азартные игры и пьете спиртное, хотя, по правде говоря, я видела вас лишь слегка навеселе.

— И на том спасибо! Однако согласитесь, моя дорогая, что моя репутация безупречна.

Леонора рассмеялась:

— Вы правы, милорд. Признаю, что относилась к вам предвзято. Не держите на меня зла, Блэз. Временами я действительно чувствую себя старой дуэньей. На самом деле я давно изменила мнение о вас. А теперь отправляйтесь с лошадьми в конюшню и возвращайтесь. Может быть, вы отобедаете с нами?

— Леонора, я принимаю ваше приглашение с глубокой благодарностью. До скорой встречи, дорогая.

Когда позднее Келси поднялся на третий этаж, Леонора опасалась, что обед пройдет в скованной обстановке. Однако в значительной мере благодаря свободной манере лорда Келси за обедом царила веселая и непринужденная атмосфера, в особенности, когда они перешли в гостиную, чтобы выпить чаю и обсудить последние приготовления к приему.

Леонора сообразила, что впервые принимала гостя, который задержался у нее дольше отведенного этикетом получаса, и то, что этим гостем оказался Келси, изрядно взволновало ее.

Разумеется, Кларисса тоже присутствовала за обедом, и в последующие два дня лихорадочной подготовки к приему Леонора ни разу не оставалась с Келси наедине, так что он не делал новых попыток поцеловать ее. И все же, когда глаза их случайно встречались, Леонора понимала, что он лишь выжидает.

Блэз оказался отличным организатором. Ей следовало догадаться об этом раньше — как-никак, он не первый год вел дела в своем клубе. Леоноре была по душе роль прилежного исполнителя, а Клариссе доводилось не раз принимать участие в различных праздниках, которые устраивал ее отец у себя в приходе. Дигби Синклэр тоже был не лишен организаторского таланта — иначе он недолго продержался бы в роли управляющего клубом.

Собственно говоря, они подготовились так хорошо, что в день приема Леоноре оставалось только спуститься вниз после закрытия клуба и проверить, правильно ли расставлены цветы в комнатах.

Наскоро перекусив в полдень, она разделась, отпустила Джульет и прилегла отдохнуть.

Смертельная усталость накатила на нее. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она радовалась свежему воздуху за городом. Однако на самом деле она смеялась ветру в лицо и наслаждалась поцелуем лишь три дня назад…

Джульет заглянула в спальню, чтобы разбудить Леонору, и девушка, чувствуя себя, свежей и отдохнувшей, резко села на постели. Вот теперь она готова принять у себя хоть целый город!