Открывался потрясающий вид на океан и скалы, поэтому они подолгу сидели здесь, потягивая прохладительные напитки, созерцая утесы, и вместе предавались мечтам. Тори немного увлеклась вином, пока Тэйлор заказывала Перье. Женщина спросила Тори, думала ли та когда-нибудь о том, чтобы жить в Калифорнии. Маленькая блондинка хотела ответить, что где бы ни жила Тэйлор, она всегда сможет считать это место своим домом, но Тэйлор ей не принадлежала и было бы глупо претендовать на ее сердце и стремиться удержать ее рядом с собой. Поэтому она просто сказала, что после того, как увидела такой красивый пейзаж, ей бы хотелось когда-нибудь здесь жить. Тэйлор улыбнулась подруге и призналась, что всегда мечтала иметь свой собственный именно здесь, в Дана Пойнте.
Они гуляли по пляжу, Тори рассказывала, как продвигается ее писательство, и как глупо ей кажется все, что она написала. Она знала много слов, но не знала, как сказать то, что она хотела.
– Это потому, что ты пытаешься писать словами, это не твое, коротышка. То, что тебе нужно, это писать чувствами, в этом вся ты. Ты умеешь заставить людей чувствовать, заставить их понимать то, что ты хочешь сказать. Помнишь те рассказы, которые ты дала мне прочитать? Я до сих пор не могу забыть их. Очень мало людей могут разбудить во мне такие чувства, а ты смогла, – объяснила Тэйлор.
Такой простой и короткий разговор, но эти слова подруги Тори пронесла с собой через всю жизнь. Это была честная оценка ее способностей и стиля, которая создала великолепного автора, каким стала Тори впоследствии. Через три месяца Тори вернулась домой. В руках девушки была законченная рукопись ее первого произведения «Стиви».
Морской бриз легко обдувал еще горячие городские улицы, а две женщины прогуливались, разглядывая витрины. Внезапно Тэйлор как током ударило. Она вспомнила, какой сегодня день. Она не могла поверить, что забыла, правда, раньше она никогда и ни с кем не отмечала такие дни. Ее внимание что-то привлекло и Тэйлор умчалась, попросив Тори ждать ее в конце пирса. Вернувшись, Тэйлор нашла Тори, рассеянно разглядывающей звезды на небе. Тэйлор шепнула ей на ухо.
– Наклони голову.
Тори опустила голову и почувствовала руки Тэйлор вокруг своей шеи. Что-то тяжелое и прохладное легло во впадинку между грудей. Посмотрев вниз, она увидела длинную золотую цепочку с нефритовым кулоном на ней. Камень нежно-зеленого цвета, вырезанный в форме сердца.
– С Днем Святого Валентина, коротышка, – нежно сказала Тэйлор.
Тори подняла кулон к свету.
– Длинная, он такой красивый, спасибо. Но у меня нет для тебя подарка, – ответила Тори, поворачиваясь в художнице.
Тэйлор посмотрела вниз на лицо, которое она сможет нарисовать по памяти даже много лет спустя.
– Тори, ты моя лучшая подруга, что бы ты мне не дарила никогда не сможет сравниться с тем, что ты мне уже преподнесла.
Художница знала, что это было не совсем правда. Было что-то чего бы она хотела, но Тэйлор знала, что сердце Тори она никогда не получит. Та, которую она так страстно желала, стояла в нескольких дюймах от нее, но на самом деле, их разделяла пропасть.
Они остановились, чтобы еще выпить. Тэйлор заказала кофе, в то время как ее подруга приканчивала вторую порцию Ирландского ликера. Тэйлор улыбнулась, думая о том, как будет себя чувствовать Тори наутро. Тэйлор была за рулем и не пила спиртного поэтому. Она просто потягивала кофе и слушала очаровательную молодую женщину, сидящую напротив нее.
Они сидели на Бульваре Месса. Вечером субботы Сан-Диего необычайно оживлялся и они любили походить по красивому городу, пообщаться с людьми.
– О, Тэйлор, останови, останови там…! – взволнованно сказала Тори.
– Тори, это салон татуировки, – удивленно ответила женщина.
– Я знаю. Давай сделаем татуировки, – предложила Тори с огромным энтузиазмом.
– Ты что, с ума сошла? Да ты убьешь меня утром. Черт, мена мама убьет, если я тебе позволю, – обычно Тэйлор всегда подыгрывала подруге, но сейчас темноволосая женщина чувствовала, что озабоченность Тори получением татуировки навеяна ей парами алкоголя в крови.
– Но я правда хочу. Я хочу, чтобы у нас обеих было по татушке. Пойдем, должно быть весело.
– Ты серьезно, коротышка? – спросила Тэйлор.
– Абсолютно! А ты? – Тори посмотрела на Тэйлор своими зелеными глазами, такими искренними и открытыми, что отказать было просто выше сил темноволосой женщины.
– Хорошо, но мы сделаем это не здесь. Если ты действительно серьезно, я знаю человека, работе которого доверяю, – с этим Тэйлор свернула с бульвара и направила машину в сторону университета.
– Кенни, – Тэйлор улыбнулась, входя с подругой в магазин.
– Тэйлор, черт меня задери! Каким ветром тебя сюда занесло? Слышал, ты зарабатываешь обалденные деньги в ДиА.
– Мы с подругой в отпуске, нам захотелось сделать татуировки, и я сразу подумала о тебе, – закончила Тэйлор, разворачиваясь, чтобы представить Тори. – Тори, это Кенни, еще один живописный тип с пляжа, с которым я провела кучу времени в своей бесшабашной юности, – Тэйлор указала маленькой блондинке на человека за прилавком.
Хотя покупатели в магазин так и ломились, Кенни все же закрыл его и провел женщин в небольшой подвал, который служил домом для Кенни. Татуировщик достал холодное пиво и дал Тори посмотреть альбомы с образцами татушек.
– Нашла, – воскликнула Тори.
Тэйлор заглянула через ее плечо.
– Ты уверена? В смысле, нам придется жить с этим всю оставшуюся жизнь.
– Уверена, – отрезала Тори.
– Вы обе хотите вот это? – удивленно спросил Кенни.
Кривая усмешка осветила лицо Тэйлор, она объяснила.
– Мы обе сестры Женского Общества, Тау Альфа Зета.
– А, ТАЗ, – наконец, понял Кенни. – Отлично, пусть будут два Тасманских Дьявола. И где вы хотите рисунки? – глядя на Тори, удобно развалившуюся в кресле.
– Прямо здесь, – маленькая блондинка быстро расстегнула пуговицы и залихватским движением раздвинула блузку, чтобы выставит левую грудь.
– Хорошо, блузку придется снять, может быть вам… – Кенни замолк на полуслове.
Тори мгновенно скинула блузку, оба художника замерли, раскрыв рты.
– Тори, милая, – Тэйлор быстрее пришла в чувства, поскольку почувствовала жар внизу живота. – Ты так доведешь бедного Кенни до сердечного приступа, – сказала она, прикрывая блузкой обнаженную грудь Тори.
Тори не чувствовала никакой боли. Если честно, она вообще заснула прямо под иглой татуировщика. С Тэйлор тоже справились быстро и художник дал им несколько советов, как заботиться об их коже, пока не спадет краснота. Тэйлор расплатилась и отблагодарила Кенни и нежно взяв под руку Тори, повела ее на свежий воздух. Слегка заплетающимся языком Тори попросила Тэйлор остановиться, чтобы еще выпить.
– А как насчет отправиться домой, ты положишь голову на мое плечо и будешь созерцать звезды, – спросила Тэйлор.
– Ммм, тоже можно, – ответила Тори, нетрезво косясь на подругу.
Поездка домой прошла лучше, чем Тэйлор могла пожелать. Ее маленький компаньон заснула в объятиях темноволосой женщины. Когда они приехали и поставили машину в гараж, Тэйлор так не хотелось прерывать нежный контакт с девушкой, поэтому Тэйлор подхватила ее на руки, отнесла наверх и осторожно положила на кровать.
Сняв с нее ботинки, Тэйлор удобнее устроила Тори на кровати. Тэйлор хотела просто нежно поцеловать девушку в лоб, но близость ее чувственных губ заставила отбросить всю осторожность художницы.
Наклонившись, Тэйлор прижалась губами к губам Тори. Из груди Тори вырвался стон, ее дыхание участилось, она, не просыпаясь, ответила на поцелуй. Тэйлор мгновенно оторвалась от губ девушки, тяжело сглатывая и пытаясь унять бешенное желание, ищущее своего выхода.
– О, Тори, что ты со мной делаешь, – прошептала Тэйлор, оглядываясь на спящую девушку, перед тем, как закрыть спальню.
– Доброе утро, коротышка, – сказала немного громче обычного Тэйлор, когда Тори вошла в кухню. Джин Кент стукнула дочь по руке, зная в каком состоянии появилась вчера дома Тори.
– По поводу чего, черт возьми, ты так веселишься? – спросила Тори, не в состоянии до конца открыть глаза, обычно радостно сияющие по утрам. Она «козырьком» поднесла руку к глазам, как будто в кухню проникало света вдесятеро больше обычного.
Тэйлор засмеялась над своей маленькой подругой, поздравляя ее с первым похмельем. Она встала и налила Тори чашку чая, поставив ее на стол перед девушкой.