Элис Грин - Неудачники

Отец вздохнул. Это все равно бесполезно, удерживать ее. Если она хочет уйти, она уйдет, только сейчас это произойдет с его разрешения. Наверное, так будет лучше.

— Ладно, черт с вами, уходите оба, пока я не передумал.

Василиса и Ярослав вскочили одновременно, не веря.

— А как же мама? — спросила девушка, косясь на дверь.

— Я поговорю с ней. Уходите быстрее, а то она сейчас вернется.

На прощание дочка поцеловала и крепко обняла отца, прошептав «спасибо». А ему большего и не нужно было.

Как только эти двое с лицами счастливых идиотов покинули дом, старый декан достал сигареты, которые ему крайне противопоказаны и закурил на балконе.

Жена его прикончит.

Василиса и Ярослав ехали в машине на квартиру к парню, и вдруг он сказал фразу, которая вскоре изменила всю их жизнь.

— Я кстати, картину выставил на продажу, вдруг, купит кто?

— Конечно купит! — Воскликнула его невеста, — ты невероятно талантлив.

- И правда замечательная работа, Ярослав Викторович, — сказал тучный мужчина, рассматривая одну из работ художника, — это ведь одна из ранних?

— Да, — ответил художник, смотря на картину, на которой был нарисован пейзаж города, — моя жена спасла от уничтожения однажды. Правда тогда она еще не была моей женой.

Сегодня на выставке знаменитого художника собралось очень много людей. Скоро должен был открыться аукцион для некоторых из произведений. Сам творец ходил туда-сюда, с трудом веря, что такое вообще возможно, и это не сон. На нем был дорогой костюм, дорогие часы, а у здания выставки стояла дорогая семейная машина. Но он даже не задумывался и не в коем случае на приходил в восторг от роскоши, в которой теперь оказался. Чуть поодаль стояла Василиса, держа руки на плечах мальчишки первоклашки, который, как утверждали многие, был очень похож на него. Вот его настоящее богатство.

Она была одета в длинное красное платье, а не шее блестело колье. Она достойна только такой жизни, в центре внимания. Она была рождена для нее.

Затем, прервав беседу с какой-то женщиной, Василиса подошла к мужу, точнее продефилировала вдоль коридора так, что мужчины чуть шеи не свернули.

— Слав, может, поедем уже домой? Тут и без нас справятся, — сказала она громко, а затем уже совсем тихо, шепотом, — просто, если я еще немного похожу на этих каблуках, у меня ноги отвалятся. Я уже хочу залезть в свою старую рваную футболку, плюхнутся на диван и смотреть дурацкие американские комедии вприкуску с чипсами.

Он засмеялся и обнял ее за талию.

— Я думал, тебе нравятся светские вылазки.

— Да, но больше всего мне нравится наш дом с огромным телеком, диваном и домашним баром. А ну и ты еще, — лукаво добавила психотерапевт.

— Ах, значит я у тебя в последнюю очередь, Василек? Ладно, иди, вытаскивай сына из светского общества и поехали домой, — сказал Ярослав и посмотрел на часы.

Василиса захлопала в ладоши, но перед тем как уйти, добавила:

— И еще позвони моей маме.

Мужчина вздохнул.

— Она меня ненавидит!

— Ты же знаешь, он всех ненавидит. Ну же, любовь моя, на какие жертвы мы только не шли, а это всего лишь моя мама.

— Всего лишь???

Перед тем как уйти, Слава заметил женщину, лет пятидесяти, которая стояла у его любимой картины и очень внимательно рассматривала ее.

— Вам нравится моя «мама»? — так назвалась его картина, на которой была нарисована темноволосая женщина, которую он часто видел в своих детских снах. Он нарисовал ее совсем недавно, когда уже решил, что никогда не встретиться со своей настоящей матерью.

— Да, очень, видно, что вы рисовали ее с чувством, — ответила женщина, смотря на художника, — будь ваша мать здесь, она гордилась бы вами.

— Наверное, — смущенно пожал плечами Ярослав, — так или иначе, спасибо, что посетили мою выставку, а теперь мне пора ехать, иначе мой сын уснет прямо на этом полу.

Затем, развернувшись, мужчина удалился к выходу. С одной рукой он обнимал за талию жену, а другой взял за руку сына, который что-то ему увлеченно рассказал. Несомненно, наш герой был счастлив.

Женщина покачала головой.

Затем, немного посмотрев им в след, рыжеволосая женщина, первоклассный юрист, ушла и напоследок сама себе прошептала:

— Не наверное. Я очень горда тобой, Ярослав.