На лице Глеба мелькнула неопознанная реакция, словно с последним своим обещанием он слегка поторопился, но шеф быстро взял себя в руки, и его лицо вновь стало слепком из нечитаемых эмоций:
— Не буду… — ответил он, почему-то проигнорировав подтверждение слова «правда».
— Но… у всего этого есть своя цена, — вновь тихо произнесла я.
Ясен пень, что есть цена! Как бы теперь не попасть к Глебу Самойловичу в ещё большее рабство…
Я прикусила губу, представляя, что может предложить мне монстр, искренне полагающий, что он — Носитель Правды. А в том, что сын гендиректора явно ошибается в оценке себя, я вчера убедилась абсолютно точно: вот уж про кого выражение «в чужом глазу соринку видим, в своём — бревна не замечаем».
— Я так понимаю, что в данный момент ты испытываешь проблемы с жильем, — протянул Глеб, осторожно косясь в сторону Лины.
— Да, — вновь пришлось кивнуть мне.
Он что, мне сейчас предложит квартиру снять за счёт фирмы? Неееет, рождество ещё не скоро, да и день рождения мой только через пару недель. Мне просто не может так подфартить!
Смотрю на него с ожиданием, сама, не веря в своё счастье…
— А я испытываю проблемы с поиском домработницы, — тем временем продолжил шеф, слегка сбивая меня с толку, — Лина, конечно, выручает меня, но я не могу требовать от неё постоянного присутствия…
— А почему вы испытываете проблемы с их поиском? — недоуменно спросила я.
Сейчас столько агентств, предлагающих свои услуги, а у шефа столько денег, — что это кажется невероятным.
— Они слишком часто увольняются, поработав с месяц и получив приличную зарплату, — откинувшись на спинку дивана, недовольно протянул он, — Мне нужен кто-то на постоянной основе, — и Глеб перевёл взгляд на меня.
Э…
Мм…
Чего?
— Вы хотите, чтобы днём я была вашей личной помощницей, а вечером… домработницей? — недоверчиво переспросила, надеясь, что мой мозг меня подводит, и выводы, которые я сделала — лишь плод моей фантазии… но Глеб Самойлович продолжал смотреть в мои глаза, никак не опровергая сказанное, — Как вы это себе представляете?.. — искренне изумилась.
— При неукоснительном соблюдении правил субординации — очень даже просто, — спокойно отвечает шеф.
— А что, по-вашему, должна представлять собой эта самая субординация? — ещё больше изумилась, — На работе ни слова о доме, а дома — ни слова о работе? А вы подумали, как я вам в офисе буду в глаза смотреть после того, как постираю пару ваших трусов? — я настолько ошалела от его предложения, что вся моя кротость и покорность быстро вылетели в трубу, смещённые природным сарказмом и абсолютным недоумением.
— Поверьте, Мила Георгиевна, стирать за собой я приучен. А вообще — машинка в помощь, — огрызнулся шеф, а я поняла, что-таки смогла вывести его из себя.
Но он сам виноват!
— И вот это ваше постоянное перескакивание с «ты» на «вы», — тут же заметила я, коротко потыкав в него пальцем, — Где здесь граница той самой субординации, которой вы требуете от меня?
— Стирка моих трусов — единственное, что влияет на принятие вами решения? — холодно уточнил Глеб Самойлович, проигнорировав мой вопрос.
— Да, — почему-то покраснев, сказала я.
Здраво оценить его предложение мне мешало похмелье, так что на данный момент его нижнее бельё волновало меня больше всего. Уж не знаю почему.
— Тогда идёмте в кабинет, — он резко поднялся на ноги и, не дожидаясь меня, пошёл в дальнюю комнату первого этажа.
— А зачем нам в кабинет? — начиная нервничать от всей этой «внезапности», тут же спросила я, тем не менее, посеменив следом.
— Подписать контракт и отправить его моим юристам, — бросил через плечо Глеб, проходя по коридору, затем открыл дверь в кабинет и впустил меня внутрь.
Я с удивлением осмотрелась по сторонам, отмечая хороший вкус хозяина квартиры: полки с книгами, широкий стол из темного дерева, удобное кресло, мягкий ворсистый ковёр кофейного цвета, торшер в углу и приятный терпкий запах, витавший в кабинете — всё это создавало неповторимый уют в рабочем помещении.
Лично я бы работала здесь день и ночь!
Украдкой смотрю на Глеба, который по-хозяйски устроился в своём удобном черном кожаном кресле и включил компьютер, выжидательно глядя на экран.
— А зачем нам подписывать договор? — осторожно спрашиваю, припоминая, что свой договор о вступлении в должность я так и не подписала.
Единственная бумажка, где я ставила подпись после появления в моей жизни сына гендиректора — это заявление о переходе в штат Глеба. Да и должность всё ещё не моя: Лина вчера очень четко дала понять, что я только стажируюсь… Вообще со всеми этими новыми событиями я так и не удосужилась узнать о своих перспективах. Ровно, как и о сроке стажировки. И о зарплате… И я все ещё не проверила состояние счета на своей карте, ведь мобильный банк отключила ещё месяц назад в целях экономии.
— Со всей своей прислугой я всегда подписывал договор о найме. Ставя свою подпись, вы обязуетесь не распространять какую бы то ни было информацию обо мне посторонним лицам.
— А зачем мне её распространять? — вновь искренне изумилась я.
Неужели он думает, что за дверью квартиры его ждёт орава влюбленных поклонниц, желающих узнать размер его носков?
Или я чего-то не понимаю?
— Вам, может, и не за чем, но охочие до подробностей моей личной жизни журналисты периодически находят способы выйти на связь с моей прислугой. Однако, желтая пресса — это не то, что заботит меня в первую очередь. Своей подписью вы также обязуетесь не распространять информацию о компании, которую сможете услышать случайно во время моих переговоров по телефону. Я не собираюсь прятаться по комнатам во время важных звонков, — он так выразительно посмотрел на меня, что я смутилась — не думает же он, что я буду подслушивать! тем временем Глеб продолжил: — это мой дом, и здесь действуют свои правила.
— Хорошо, — кивнула, принимая к сведению, что мой шеф ещё и параноик, — И на какой срок вы хотите подписать контракт?
— Думаю, три месяца — самый оптимальный вариант, — уходя с головой в файлы на рабочем столе, словно в проброс, сказал Глеб.
— Три месяца?! — я уставилась на него, как на сумасшедшего, — А если я раньше уволюсь из вашей компании? Или не смогу соответствовать вашим ожиданиям? Вы же даже не пробовали моей готовки! — всплеснула руками, не найдя аргумента убедительней.
— Ваш контракт в компании в качестве моей личной помощницы будет тесно связан с новым контрактом в качестве прислуги в моём доме, — вновь не глядя на меня, а уставившись в экран, сказал Глеб, чуть прищурив глаза и выбивая на клавиатуре какой-то запредельный ритм.
— Но…
Я замолчала. Сказать мне было просто нечего: его предложение хоть и было убийственным по неожиданности содержания, тем не менее, мгновенно решало сразу несколько моих проблем — вопрос денег, вопрос жилья, вопрос трудоустройства. И хоть я мало представляла, какую работу смогу делать по дому, если буду возвращаться с работы так же поздно, а уходить на неё также рано, я не могла не признать — это реально выход. А три месяца в компании дают мне гарантию того, что я смогу накопить достаточно средств, чтобы расплатиться с Линой за свой сказочный наряд… Кстати, о наряде…
Я неловко пригладила несуществующие складки на платье и хотела, было, озвучить новую просьбу вслух, как принтер в углу неожиданно ожил, рождая на свет прямое доказательство конца моей сказки…
— Мила, распишись здесь, здесь и здесь, — Глеб тут же подал мне ручку и заставил поставить подпись сразу не нескольких листках, не давая возможности ознакомиться с контрактом.
— А я… — я потянула, было, руки за бумагами, как они тут же были отправлены шефом в сканер.
— Я отправлю их своему юристу, чтобы закончить с этим делом как можно быстрее, — сказал он, вновь с головой уходя в процесс на этот раз уже сканирования контракта.
— Но… — заметила, как бы, между прочим.
— Отправляйся к Лине, она покажет тебе, где что находится на кухне. Чуть позже я проведу экскурсию по квартире, а сейчас мне нужно разобраться со всей работой, которую я сегодня взял на дом, — и он вновь так выразительно посмотрел на меня, что на моих щеках расцвел румянец: ну, да, я сегодня проспала и на работу не вышла… надеяться, что он спустит мне этот прогул, было бы глупо, так что лучше не раздражать его по пустякам и по возможности выполнять его просьбы…