Так что всё происходящее в компании не было для неё секретом, естественно… но при этом она и не догадывалась, насколько далеко Глеб ушёл в своём желании отомстить.
На мой вопрос, что она теперь будет делать, Лина ответила просто:
— Работать. Я видела, что творилось с Глебом, когда он два года назад вернулся из Англии. И его желание забрать у отца точку давления на него не вызывало во мне внутреннего протеста. Ты плохо знаешь людей этого круга. Самуил Викторович никогда не останется у разбитого корыта. У него достаточно счетов в разных банках и достаточно акций компании, чтобы дожить до смерти, распивая шампанское «Pernod-Ricard Perrier-Jouet» и поплёвывая трюфелями с балкона своего пентхауса. А смена генерального директора — нормальное явление в крупном бизнесе, другое дело, что чаще это происходит по договорённости или путём шантажа. Глеб решил по-своему — он просто собрал самый крупный пакет акций, приобретая последние по мелочёвке на торгах… или прибегая к хитростям, которые, впрочем, никогда не носили противозаконного характера. Глеб — хороший игрок и отличный стратег. Его человеческие качества, конечно, волнуют меня… но не в первую очередь. Как мой работодатель и непосредственный начальник — он идеален: работяга, не обделённый духом авантюризма. И не надо на меня сейчас так смотреть, Мила! Да, это моё профессиональное мнение о шефе. А по поводу его поступка с Хейфецами… Конечно, он поступил, как последняя сволочь. Даже хуже! Но… Артур Назарович был первым, к кому обратился Глеб, когда понял, что отец стоит намертво в своём решении женить Глеба на Татьяне… И Хейфец высмеял Глеба с его любовью к какой-то там художнице, посоветовав подрасти и понять, зачем они с Самуилом Викторовичем всё это делают… А уж когда отец Глеба избавился от той девушки… В общем, Бондарев был одинаково зол на обоих мужчин. И последующие годы в Англии, когда он придумывал свой план, и его переход на дистанционное обучение, и начало воплощения всех задумок… всё это было настолько закономерно, насколько это вообще возможно для человека его круга. Это не значит, что я оправдываю его. Это значит, что я могу… понять его мотивы.
— Но ты так и не рассказала, что произошло с Таней, — напомнила я ей тогда, не желая (да что там!) — не имея душевных сил становится в позицию «обдумай-пойми-и-прости», — Почему она не выглядит несчастной, хотя вы все говорите об одном и том же — что Глеб обидел её и унизил.
— Глеб с ней переспал, — без лишних эмоций и лирических отступлений сказала Лина, — А потом переспал со всеми её подругами. А потом — со всеми двуногими существами, имеющими женский пол, и бродившими по светским тусовкам в тот период.
— Фу, — я отвернулась от феи. Едва не передёрнулась от отвращения.
Это было мерзко. Особенно — по отношению к такой, как Таня: чистой, наивной, светлой… Понимаю, за что Бес невзлюбил Глеба — никакой «симпатии» во взгляде старшего сына Хейфеца, направленного на Бондарёва младшего, я не обнаружила, когда мы все вместе столкнулись в холле компании… Скорее, там была давняя вражда.
Бесов…
— Что конкретно произошло именно с Таней, я не знаю. Но девушка действительно в него влюбилась, — закончила свою мысль Лина и замолчала, глядя на, вновь уплывшую в мир уныния, меня…
Этот разговор, кстати, проходил где-то в четыре утра, когда мы обе столкнулись на кухне… Как выяснилось — нам обеим не спалось…
Впрочем, после него мы всё-таки смогли отправиться в объятия Морфея и даже выспаться за те несколько часов, что остались до подъема феи на работу. А теперь я чётко чувствовала, что подруга пытается мягко навести меня на определённую мысль: что мы с Глебом должны поговорить. Как нормальные люди. Вот только что-то внутри меня подсказывает, что как раз-таки, «как нормальные…», у нас не получится. Глеб слишком глубоко зарылся, пытаясь достичь своей цели. Вряд ли он сможет понять, почему его месть вызывает у меня стойкое чувство отвращения. И дело даже не в Бесове…
Бесов…
— Мила? — Лина смотрит на меня понятливым взглядом; кажется, такое выражение на моем лице появляется только в те моменты, когда я думаю о своём Бесе.
Или уже не своём…
— Увидимся вечером, — говорю фее, допивая свой утренний кофе; не хочу, чтобы она опоздала на работу. Я знаю, что она хочет помочь мне с определением — куда податься дальше, но…
Она итак слишком много сделала для меня, и сделать больше я ей уже просто не позволю. Потому я решила, что работу найду сама — у меня уже была пара мыслишек по этому поводу…
Да и хватит надеяться на других или ждать помощи со стороны. Как ни странно, но Станис была права: никогда не нужно рассчитывать на кого-то, кроме себя самого. Перекладывать свои проблемы на плечи других — это отказываться от ответственности решить их самим.
А это не тот путь, по которому я хочу идти.
Фея кивает мне и, поставив пустую кружку на стол, уходит в прихожую.
Через десять минут я остаюсь в огромной квартире одна…
Вибрацию телефона становится слышно даже с первого этажа. Да, так «громко» может звонить только Глеб, но его звонки я решила не брать. Вначале нужно перечислить на его счёт первую сумму — чтобы он понял всю серьёзность моего решения. Такие, как он, понимают лишь Язык Денег. И в ближайшие несколько лет я планировала общаться с Бондарёвым младшим только при помощи Него.
На сборы ушло минут двадцать: откладывать поездку в банк я не собиралась. Добралась до него на маршрутке, оценила интерьер, да и вообще — само здание… поразмышляла над тем, как хорошо, должно быть, живётся банкирам, поругала себя за эти мелкие мыслишки и пошла оформлять кредит. Ставка, кстати, действительно оказалась одной из самых низких в городе… фея молодец — постаралась, погуглила ради меня всю информацию с самого утра… надо будет приготовить ей чего-нибудь вкусненького. С оформлением проблем не возникло, так что я уже через сорок минут была свободна, как ветер, и даже надумала погулять по городу или сходить в какой-нибудь музей и просто развеяться, как мой телефон вновь завибрировал. Смотрю на экран — звонит Лина.
Ин-те-ресссс-но… Перевод Глебу я ещё не делала, так что вряд ли дело в моём бывшем шефе.
— Да, Лин, что случилось? — спрашиваю у неё, отвечая на звонок.
— Мила! Я тут такое узнала… Короче, вчера на собрании директоров вместо Артура Назаровича были Таня и Леша. Мы ещё очень удивились, где сам Хейфец.
— Ну, и?.. — подгоняю её, когда та решила взять драматическую паузу.
— Ты не поверишь, что там у них произошло! — зашептала Лина, игнорируя моё нетерпение, — Оказывается, Бесов ещё позавчера вечером пришёл к своему отцу вместе с Таней, да не в чём-то там, а в самой, что ни на есть, черной одежде, выгнал всех экстрасенсов из его дома, угрожая им в открытую, и даже, кажется, поломал их магический инвентарь, напугав всех колдунов чуть ли не до нервного тика! Сами эти «экстрасенсы» вчера Глебу позвонили и сказали, что к Хейфецу больше не пойдут, потому что «этого Беса», как они дружно выразились, боятся! И ещё они сказали, что их на выходе из небоскреба ждала какая-то команда бандюганов самой опасной наружности, и те их чуть ли не до дома вели, напрямую говоря, что к этой «кормушке» им лучше больше не возвращаться… В общем, что там происходило в доме Хейфеца дальше, никто не знает, но в итоге вчера оба старших отпрыска заявились на собрание с общим пакетом акций (а у них у всех они имелись в наличие) и вели себя довольно уверенно и нагло. Ну, учитывая дружбу Самуила Викторовича и Тани, это, конечно, было предсказуемо, но присутствие на совете Бесова, в качестве представителя своего отца… В общем, акционеры сильно напряглись и стали вызванивать старшего Хейфеца! А тот поднял трубку только к вечеру и сказал, что с недельку побудет дома, обдумает пару жизненно важных вопросов… В общем, вот такие дела, Мил! Я сейчас реально переживаю, как бы эти два «героя» не схлестнулись в честном — или не очень — бою. Ведь Бесов знает, что ты работала на Глеба! А Бондарёв-то не в курсе ваших с Бесовым отношений! Ой, чувствую, что будееет! Короче, твой тёмный принц пошёл в атаку, только по какой-то причине сделал это раньше, чем узнал о месте твоей работы… Вот теперь сиди и думай, что его подтолкнуло на такое кардинальное изменение своей жизни! Всё! Моя «пятиминутка в туалете» закончилась — просижу здесь дольше, у людей возникнут вопросы! Побежала работать! Целую!