— Вернулся в семью? — скалится Глеб, взгляд которого становится таким ледяным, что мне реально страшно…
— Я не позволю такому, как ты, встать у руля компании, — ровно произносит Леша, отвечая не менее ледяным взглядом.
— Я уже у руля, — растягивает губы в страшной улыбке Глеб.
— Это мы ещё посмотрим, — спокойно отвечает Бесов и вновь переводит взгляд на меня, — Как ты?
— Хочу уйти отсюда, — шепчу, уже вообще не соображая, что происходит, и насколько всё это реально.
— Идём, — Леша открывает дверь из палаты, но тут оживает медсестра и с криком «ей нельзя так резко вставать!» начинает махать на того руками; тогда Бесов стремительно подходит к моей койке, на ходу подхватывая полушубок со спинки стула, берёт меня на руки и выносит в коридор, игнорируя ругающуюся в голос женщину, и вынуждая меня поверить — это не сон! Реальность. Моё тело в его руках ощущает это совершенно отчётливо! — Где ты живёшь?
— Нигде, — отвечаю едва слышно; смотреть на него стыдно. В шоке, что он — настоящий.
— Я могу отвезти тебя к себе, могу снять номер в гостинице…
— Номер в гостинице! — произношу резко, затем вновь тушуюсь, сжимаясь в комок нервов.
К нему мне никак нельзя. Не сейчас, когда такая невменяемая.
— Хорошо. Твои вещи?.. — Бесов спускается со ступеней на первый этаж больницы так, словно у него в руках не пятидесятикилограммовая девушка, а батон с хлебом.
Да… Мой мозг болен. Это очевидно.
— Мила?
— У Глеба. Все, — шепчу уже вообще на грани слышимости.
— Ясно. Кого послать, чтобы забрали? — словно ничему не удивляясь, уточняет Бесов.
— Лину, — вновь шепчу, опустив глаза.
— Не знаю её. Отправлю Таню, — каким-то образом умудряясь достать брелок и открыть машину, говорит Бесов и усаживает меня на переднее сидение.
— А у Тани действительно нет ребёнка от Глеба? — спрашиваю несмело, всё ещё пытаясь отыскать связь со своим обморочным сном.
— Если бы у неё был ребёнок, то она бы уже была вдовой, — цедит Бесов, пристёгивается и заводит машину, — Таня страдает патологической глупостью, продолжая любить Глеба, но она никогда бы не стала подпускать его к телу без брачного договора. Это мир бизнеса. Здесь заключение подобного союза равносильно выгодной сделке на всю жизнь, — его лицо искажает отвращение, когда он произносит эти слова.
Смотрю на него и… медленно схожу с ума.
— Скажи, пожалуйста… а ты случайно не уходил из дома после ссоры с отцом из-за Тани?.. — спрашиваю, уже молясь, чтобы это было не так.
— Из-за сестры? У неё своя голова на плечах, — отрезал Бесов, — Я ушел из дома в шестнадцать. А когда у отца случились все эти заскоки с экстрасенсорикой, вообще прекратил общение: я не могу позволить себе добавить сказку и магию в жизнь, выложив при этом пару сотен тысяч… Мы из разных миров.
— Но теперь ты узнал правду и возвращаешься в его мир, — замечаю негромко.
Некоторое время едем молча.
— Почему ты не удивился, когда услышал про контракт? — спрашиваю, не глядя на него.
— Я узнал тебя. Там, на дне рождения отца Глеба. Я пришёл, чтобы объявить Самуилу Викторовичу, что хочу продать свой пакет акций. Но тот попросил меня не делать этого… пока. Потому что понял, что кто-то намеренно скупает акции-одиночки, — Бесов остановился на светофоре и посмотрел на меня, — Ты не заметила меня, когда спускалась к машине вслед за Глебом. А во время моего ночного звонка явно дала понять, что терпеть мои командные фразы больше не намерена. Вообще — мне это понравилось. Но я знал, что в тот момент ты находилась рядом с Глебом… и это вывело меня из себя.
— Ну и кто же в тот день пострадал? — вспоминая его разбитые костяшки, которые в данный момент были скрыты под кожаными перчатками, спрашиваю у него.
— Экстрасенсам отца не повезло больше всего, — не вдаваясь в подробности, ровно отозвался Бесов.
— Тебе нужно прекращать драться, — качаю головой.
— Не соглашусь. Побитые и лишенные своего авторитета, эти клоуны очень быстро признались, кто их нанял. Поэтому сегодня я шёл в компанию, зная своего врага в лицо, — Бесов остановил машину на парковке отеля и вышел на мороз; затем вывел меня, и мы вместе пошли в гостиницу.
Пока он покупал мне номер, мой телефон разрывался. Глеб начал звонить ещё минут десять назад, но я старалась заглушить звук вибрации… однако в номере будет царить тишина, и Леша заметит, что мой смартфон в истерике, — как некогда его хозяйка. Отхожу от стойки регистрации и нажимаю «ответить»:
— Да, Глеб? — спрашиваю устало.
— Мила, нам нужно поговорить, — выдыхает Бондарёв, словно все эти двадцать минут только и делал, что поднимал штангу.
— Нужно. Поговорим. Но не сейчас, — соглашаюсь я; все детали буду обсуждать на холодную голову. Сейчас могу наломать дров.
— Я не приму его денег, — цедит Бондарёв в трубку.
— У тебя не будет выбора. Деньги есть деньги. Они не помечены личностью их обладателя, — отвечаю ещё спокойнее.
Я приму деньги, предложенные мне. И не потому что я — наглая или лишённая комплексов. А потому что мужчина должен отвечать за свои… предложения: так что переводить всё в шутку или делать вид, что я "забыла", я не намерена. А если всё-таки совесть замучает, то возьму кредит. Уже решила. Но возвращаться к Глебу и продолжать изображать его девушку я больше не буду — а я не уверена, что Бондарёв согласится на столь скорое… «расставание» и при этом оставит за мной место своей личной помощницы. Нет. Не в этой жизни.
— Мила, я не хочу тебя увольнять…. Я не хочу, чтобы ты уходила, — медленно произносит Глеб, словно пытаясь вбить в меня какую-то истину.
— Ты лишился точки давления и решил надавить на жалость? — холодно спрашиваю у него.
Пусть только попробует сказать, что Ему плохо…
— Я был неправ… Мила, мать твою! К чёрту этот контракт — я уже говорил тебе!!! — выходит из себя Глеб.
— Говорил, а потом пошёл в клуб «сбрасывать напряжение»! — со злостью шепчу в трубку, — К чему этот разговор, Глеб? Зачем я тебе нужна без контракта?
— Да я его прямо сейчас аннулирую! Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Я уже говорил тебе это, чёрт побери! — срывается Бондарёв, даже издалека давя на меня своей энергетикой.
— Что, женишься на мне? Назло своему отцу? — с издёвкой спрашиваю у него.
— Скажи мне, где ты — я приеду и заберу тебя, — цедит Бондарёв, начиная реально злиться — я слышала это по его голосу, — Я не хочу, чтобы ты была с этим человеком! Только не с ним, Мила. Я вытерпел твоего парня, но этого…
— Лёша и есть мой парень, — спокойно произношу в трубку, перебивая его, и сбрасываю звонок.
Сердце стучит где-то под горлом.
Перевожу взгляд на стойку регистрации.
Смотрю на Бесова. Внимательно смотрю.
Он знал, что я была с Глебом на приеме Бондарёва старшего. И в эту же ночь он узнал, что Глеб нанял экстрасенсов, — заявившись в дом своего отца. А на следующий день он позвонил мне и, когда я приехала к нему домой, несколько раз предлагал мне стать его девушкой. А сегодня увидел меня в компании и узнал от Татьяны, что я — личная помощница Глеба Бондарёва. Его злейшего врага. И вот вечером он везёт меня в отель, готовый оплатить мой штраф, чтобы вытащить из лап Глеба.
Всхлип вырвался сам по себе; я это не контролировала.
— Боже, почему я такая неудачница?.. — шепчу, глотая тихие слёзы.
На телефон приходит смс. Открываю — там скан документа с подписью Бондарёва об аннулировании контракта.
Надо же. Какой быстрый…
Болезненно улыбаюсь. Закрываю лицо руками.
— Мила, что с тобой? — Бесов подходит ко мне с электронным ключом в руке.
— Прости, я просто очень устала, — говорю едва слышно, пытаюсь унять слёзы, иду к лифту.
Даже интересно — каким будет номер?.. Для новобрачных?..
Номер меня удивил.
— Одноместный? — немного удивлённо спрашиваю, смотрю по сторонам.
— Ты хотела, чтобы я остался с тобой на ночь? — поднимает бровь Бесов.
— Нет, я… — замолкаю и осматриваю апартаменты.
Хороший номер. Не дешёвый. Но действительно — на одного человека.
— Полагаю, тебе нужно всё обдумать, — Лёша отходит к двери, собираясь уйти.
— Ты знал, что я с Глебом, когда я приехала в воскресенье. Но ты ничего не сказал.