Затем напряженным тоном спросил:

– А за меня бы ты замуж вышла?

Аня вздохнула. Вот и второе предложение руки и сердца. О любви – вновь ни слова. Практичная сделка, нужная для каких-то своих целей, не совсем ей понятных.

– А зачем? Тебе ведь и так вовсе даже не плохо. Все возможности для… – она нарочито замялась, – физического совершенствования имеются. Жена только помешает познавать все разнообразие окружающей среды.

Влад усмехнулся. Это ерничанье показало, что она вполне пришла в себя.

Подъехали к «Скале». Стае уже был здесь.

Помогая девушке выйти из машины, Влад заметил, что она вновь побледнела.

– Не трусь, я с тобой! – Он протянул руку, приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. – Выбор в любом случае останется за тобой. Но учти! – Он наклонился к ней, серьезным тоном подчеркивая важность сказанного: – Если дело дойдет до выбора, говори конкретно, кого выбираешь. Если заявишь, что тебе никто не нужен, нам со Стасом придется самим отсеивать лишнего. И победитель может оказаться тебе вовсе не по душе. Так что думай!

Галантно взял под руку, и они прошли внутрь небольшого пивного бара. Аня не раз уже бывала здесь вместе со Стасом, поэтому ее не удивил полумрак с единственной лампой над стойкой и разлитый в воздухе кисловатый запах пива.

Стае ждал их за крайним столиком, потягивая темное пиво из высокого фирменного бокала. На столе стояло еще два. Заметив вошедших, налил один бокал до краев, другой до середины. Аня села напротив него и машинально взяла неполный бокал. Стае покосился на соперника, не скрывая надменную усмешку, подчеркивая, что куда больше знает о вкусах и привычках девушки.

– О чем пойдет беседа? – Стае небрежно оперся локтями о стол и полупрезрительно смерил Влада оценивающим взглядом. – Не вижу предмета спора. Аня – моя невеста, и скоро, а точнее, через три недели пойдет со мной под венец. А то, что мы не живем вместе, это только из-за того, что я щадил ее чувства, но похоже, что зря. Давно надо было ей ребенка сделать. Тогда никаких проблем бы не возникло.

Влад спокойно усмехнулся, ни единым жестом не показав, как задело его это бахвальство, и продолжал безмятежно потягивать пиво из запотевшего бокала. А вот Аня сидела ни жива ни мертва. Напряжение в воздухе стояло такое, что у нее замерла душа. Чувство юмора и природная живость куда-то пропали. Она боялась вздохнуть. Стае, как асфальтовый каток, навязывал свою волю. Только вот от катка можно было увернуться, а от него – нет. Она всеми фибрами души чувствовала, как он дает ей безмолвную команду «делай как я».

Влад внимательно наблюдал за обстановкой. Все это ему решительно не нравилось. Аня, бледная, испуганная, совершенно не похожая на себя, и этот танк, без сомнений подмявший ее под себя. Он твердо вмешался:

– Мне совершенно все равно, что ты там решил. Аня в этом никакого участия не принимала. Я тоже готов на ней жениться, если захочет. Пусть она нам сама скажет, с кем остается. А другой честно уйдет.

– Ладно. Она и сама знает, с кем ей лучше!

Оба требовательно уставились на нее.

Девушка будто очнулась. Ах, как хотелось вскочить и выбежать прочь, но предупреждение Влада она запомнила хорошо. Встряхнув головой, твердо сказала:

– Стае, я всегда тебе говорила, что замуж за тебя не пойду.

– А за этого типа пойдешь? – Он пренебрежительно махнул рукой в сторону соперника.

Аня испуганно взглянула на Влада. Он напряженно ждал ее ответа, глядя ей в глаза и пытаясь разрушить стену страха и недоверия.

– Он мне нравится… – Слова прозвучали на редкость неуверенно.

– А я, значит, нет? На тебе горят мои поцелуи! И они, я уверен, тебе больше чем нравятся! – Стае навис над ней и, словно гипнотизируя, прогремел: – Ты моя!

Влад потемнел лицом, но справился с собой и насмешливо посмотрел на соперника.

– Мои ласки и поцелуи нравятся ей не меньше. Не так ли, Аня? – Он с сарказмом посмотрел на девушку.

Наконец-то возмутившись такой беспардонностью, девушка с громким стуком поставила свой бокал на стол, плеснув пеной на пластиковое покрытие.

– Хватит! Я ухожу! Я вам не булочка, которую можно разрезать пополам! – Она резко отодвинула стул и выскочила из помещения.

Влад облегченно засмеялся. Вот теперь она стала той Аней, которую он знал и любил.

Стае попытался вскочить, чтобы догнать ее и вернуть, но Влад властно положил руку ему на плечо и толкнул обратно.

– С ней ничего не сделается, пусть отдохнет от нас, а вот нам надо поговорить. Без свидетелей. Надеюсь, ты понял, что выбрала она меня?

– Ни хрена! – Стае отставил хрупкий бокал, боясь ненароком сломать в гневе. – Она просто взволнована. Все невесты нервничают перед свадьбой. Это нормально. И ты в наши отношения не лезь.

Влад откинулся на спинку стула и открыто посмотрел в лицо соперника. Вкрадчиво предложил:

– Ладно, тогда поговорим, чего хотим от брака с ней мы. Чего хочешь ты?

Стае недоуменно пожал плечами.

– Чтобы жила со мной, детей рожала, хозяйство вела. Что еще желать от женщины?

Владу показалось, что он хотел сказать «от бабы», но вовремя спохватился.

– Вот-вот! Живешь, стало быть, по правилу дракончика – «мне, мне и мне»? А я хочу, чтобы она была со мной счастлива. Ты вполне можешь заменить ее на любую другую, более или менее умеющую дать тебе отпор. А вот мне ее заменить некем. Я люблю ее, только ее, и другую найти невозможно. Это ты понять можешь?

– А если любишь, где же шатался, когда твою любовь лапали другие? – Стае вальяжно развалился на стуле и с превосходством посмотрел на соперника. – Мы с ней несколько раз ночевали вдвоем у меня на даче. Тебя это не шокирует? Не хочешь воспитывать моего ребенка?

Влад посмотрел осуждающе, тихо, но очень весомо произнес:

– Что бы там между вами ни было, даже если ты с ней и спал, для меня значения не имеет. Я виноват в том, что однажды позволил своей гордыне взять верх, но больше этого не повторится. Я изрядно поумнел за время разлуки.

Стае скривился, положив большие кулаки на стол.

– Я не отступлю. Даже законную жену не проблема отбить у какого-нибудь растяпы, а вы и целоваться-то толком не целовались. – И с чувством выполненного долга подлил себе пива из коричневого керамического жбана, стоящего на столе.

Влад, как несмышленого ребенка, окинул соперника таким снисходительным взглядом, что тот подавился пивом.

– Наверстаем. А для тебя что, ничего святого в жизни нет? Во все семьи можешь влезть?

Стае удивленно пожал широкими плечами.

– Нет, туда, где дети, я не суюсь. Мне лишние заботы ни к чему. А так – какие проблемы?

Поняв, что мирный разговор себя исчерпал, Влад молча встал и вышел. Соперник насмешливо смотрел ему вслед, приканчивая третий бокал пива. В двухлитровом жбане осталось меньше половины.

Влад не спеша поехал к себе, чтобы на досуге обдумать все спокойно. Дома первым делом позвонил Ане. Трубку взял один из близнецов и непривычно печальным тоном заявил, что сестра дома, закрылась в своей комнате, видимо плачет. Влад глубоко вздохнул, понимая, что сейчас он все равно ей ничем помочь не сможет, и сухо попрощался, не вдаваясь в разъяснения. Сварил себе крепкого кофе и стал маршировать с кружкой из комнаты в комнату, нахмурив лоб и прикидывая варианты.

Стае представлял собой гораздо более серьезную угрозу, чем он предполагал. Такой и перед прямым насилием не остановится, чтобы добиться своего. Аня и сопротивляться не станет. Он запомнил ее покорный, телячий вид, когда Стае намеренно подавлял ее своей мощью. Раскаянно подумал, что зря нахрапом спросил ее о замужестве. Почти как этот великолепный образчик нахальства. Стае наверняка не руку и сердце ей предлагал, а в известность поставил, что она замуж за него выходит.

И он туда же. Идиот! Да, поухаживать бы красиво – с цветами, театрами, концертами, свиданиями под луной. Но времени нет – надо выкарабкиваться из этой вязкой истории. Завтра же надо поговорить с ней спокойно, без свидетелей. Признаться в любви. Он тяжело вздохнул, сознавая истинность этого чувства. И не сдрейфить в последний момент. Почему с ней так непросто? Или это так у всех, кто любит?

Выработав план, в девять вечера снова позвонил Ане. Трубку опять взял кто-то из братьев-разбойников. Не зная, с кем он говорил в прошлый раз, Влад в очередной раз поздоровался:

– Привет. Это Влад. Аня дома?

– Дома. Закрылась у себя, похоже, что ревет. Что у вас произошло? – Голос был недовольный.