Мести! Они требовали высшей кары тому, кто лишил их этого короля.

На суде обнаружилось, что Франсуа Равальяк религиозный фанатик. Он заявил, что король не был истинным католиком, а принял католичество ради мира. Ведь всем памятны его знаменитые слова: «Париж стоит мессы». Равальяк утверждал, что ему был божий глас убить этого перевертыша, презревшего святую церковь. Равальяка осудили, и он умер лютой смертью на Гревской площади.

Но короля никто не мог забыть, и по стране пошли толки. Кто-то направлял руку убийцы. Кто? Ревнивый Конде, чью жену король хотел соблазнить? Генриетта д'Этранг, брошенная любовница, известная своей злобой? Кишащие повсюду испанские агенты? Король погиб, когда собирался сокрушить могущество Испании и Австрии.

Для убийства короля существовало много причин. Удар ножом нанес религиозный фанатик, но кто его подстрекал?


Марго с показной скорбью оплакивала смерть короля. Заказала поминальную службу в августинском монастыре; однажды, когда она выходила из церкви, какая-то женщина спросила, можно ли поговорить с нею.

— Говорите, — ответила Марго.

— Мадам, — сказала та, — я служила у маркизы де Вернейль, и к ней приезжал Равальяк.

— Ну так что же?

— Я уверена, что в убийстве короля повинны маркиза де Вернейль и герцог д'Эпернон.

Марго ужаснулась, привела женщину к себе и расспросила. Ее муж, месье д'Экоман, служил у герцога д'Эпернона. Она с жаром утверждала, что хочет торжества справедливости.

Марго немедленно отправилась к Марии Медичи, с ней она находилась в наилучших отношениях. У Марии наступило самое счастливое время жизни, она стала регентшей и получила ту власть, к которой стремилась. Ее дорогой Орсино Орсини находился рядом; Кончино Кончини с Леонорой тоже. Францией правили итальянцы, и это веселило сердца… итальянцев.

Мария выслушала показания мадам д'Экоман. Обсудила их с Орсини. Тот сказал, что соваться в это дело не стоит; мало ли что может обнаружиться. Король мертв, Равальяк поплатился за его смерть, и дело с концом.

Потребовалось утихомирить мадам д'Экоман. Она была отдана под суд за дачу ложных показаний; внешность ее — бедняжка была хрома и слегка сутула — дала повод для обвинения в чародействе. Королева решила, что эту женщину лучше всего «замуровать» — отправить в монастырь, где никто из мирян не увидит ее до конца жизни.

Генриетта написала королеве любезное письмо, благодаря ее за то, что именовала справедливостью. Королева любезно его приняла. Теперь она не ссорилась с Генриеттой и не хотела вмешиваться в ее жизнь, однако запретила ей и ее сестре Мари выходить замуж. Заявила, что жизнь они начали шлюхами, и нечего им покрывать грех браком.

Генриетта, поняв, что не будет иметь власти при дворе, удалилась в свое имение, стала обжорой и растолстела так, что умерла от апоплексического удара.

Шарлотта смирилась со своей судьбой и родила мужу нескольких детей.

Людовик XIII подрастал, но люди не забывали его отца. Вели о нем разговоры на улицах и в переулках. Он единственный из королей Франции заботился о бедняках, напоминали они друг другу и со слезами на глазах восклицали: «Vive le Roi!» Он ушел от них — король, считавший делом чести добиться, чтобы у каждого из его подданных по воскресеньям был суп из курицы, король, принесший процветание Франции, человек, который обладал тремя талантами: он мог пить с самым скромным из подданных, сражаться с самым могучим противником и быть неуемным волокитой.

Подобного ему им уже не увидеть никогда.