Бренда Джойс - Неукротимое сердце

Он начал с того, что нанялся в бригаду гуртовщиков. Новые товарищи встретили его неприязненно и настороженно. Не имея представления о перегоне скота, Джек решил научиться этому и, не щадя сил, работал за двоих. Как-то, в конце первой недели, он вернулся в лагерь, усталый и запыленный, и, расседлав коня, собрался есть в одиночестве. К нему подошел хозяин и протянул кружку кофе. Это стало поворотным моментом. Завоевав уважение хозяина, Джек со временем добился того же от его подчиненных. Друзей он не завел, но его стали считать своим.

Побывал он и в Техасе, поступив разведчиком в армию во время недолгой кампании против команчей. Военные часто использовали индейцев в борьбе против традиционных врагов их племен. Джек быстро прославился как опытный следопыт. Он служил под началом сержанта-ирландца по фамилии О'Мэлли. Вместе они скоротали немало вечеров в местном баре, что вкупе с заслугами Джека укрепило его репутацию в армии.

В целом жизнь Джека среди белых протекала довольно успешно. Однако уважению, которое он приобрел благодаря своим способностям, уму и отваге, всегда сопутствовали недоверие и даже страх. Похоже, кровь белого человека, которая текла в его жилах, ничего не меняла в глазах окружающих. Для них он оставался индейцем-полукровкой. Как и для этой девушки, Кэндис Картер.

Кэндис заморгала, щурясь от яркого солнца. И тотчас поняла, что она одна – индеец исчез. Девушка села, придерживая рукой одеяло; сердце ее гулко забилось от тревоги.

– Доброе утро.

Вскрикнув, Кэндис повернулась в сторону зарослей кактусов и зарделась, когда увидела, чем занят индеец. Он затягивал шнуровку штанов. Она поспешно отвела взгляд.

– Проголодалась?

В ярком свете дня он выглядел совершенно иначе. Оказалось, что волосы у него не черные, а темно-каштановые, мерцавшие на солнце теплыми бликами. Кэндис никогда не видела таких светлых, серебристо-серых глаз. Лицо его поражало правильностью черт, как и совершенный торс, покрытый рельефными мускулами, игравшими под влажной кожей. Мягкие кожаные штаны облегали мощные бедра.

– Ты что, давно мужчину не видела?

– Не понимаю, о чем это вы. Скажите лучше, где моя одежда?

Он кивнул направо. Кэндис увидела свои вещи, развешенные для просушки на кактусах, в том числе кружевные панталоны и сорочку. Покраснев, она решилась задать вопрос, не дававший ей покоя:

– Вы… вы…

Он посмотрел на нижнее белье девушки.

– Вы это сделали?

– Что именно?

– Вы… – Она запнулась. – Вы изнасиловали меня? Он метнулся к ней и, схватив за плечи, прорычал:

– Похоже, тебе не терпится, чтобы я это сделал. Кэндис растерянно заморгала.

– По-твоему, я изнасиловал тебя во сне? – Он встряхнул ее. – Тебя это возбуждает, да?

– Нет, – всхлипнула она.

Их лица находились так близко, что Кэндис ощущала его теплое дыхание и прикосновение колючего подбородка. Его тонко вырезанные губы оказались прямо перед ее глазами.

– Тебе не терпится узнать, каково это, когда полукровка берет тебя? – Зарывшись пальцами в ее волосы, он запрокинул ее голову назад. – Да?

– Нет! – выкрикнула Кэндис. Внезапно он отпустил ее и выпрямился.

– Когда же до тебя дойдет? – с отвращением бросил он. – Этот полукровка не намерен насиловать тебя, а тем более скальпировать и убивать.

Слова индейца ничуть не успокоили ее. Она не смела пошевелиться, а когда решилась поднять глаза, его не было рядом.

Если он не собирается ее трогать, какая же участь ей уготована? Может, он продает белых женщин в рабство индейцам? И даже если он сам не коснется ее, это могут сделать другие? Лучше умереть, чем быть изнасилованной десятком индейцев.

Фыркнула лошадь.

Кэндис стремительно обернулась и увидела вороного жеребца, щипавшего сухую траву. Его ноги были перехвачены сыромятным ремнем. Она не могла поверить в свою удачу.

Наспех одевшись, Кэндис натянула сапоги и бросилась к коню. Он вскинул голову, скаля зубы.

– Тише, тише, хороший мальчик, – проворковала она. Жеребец явно не доверял ей. Протянув руку, она осторожно погладила его по мощной шее. Он отпрянул, но слегка расслабился.

– Молодец, – прошептала девушка.

Схватив красную попону, она набросила ее на спину вороного, а затем, поднатужившись, взгромоздила сверху сорокафунтовое седло. Она тяжело дышала от напряжения, спешки и страха. Не переставая ворковать, Кэндис перебросила через шею коня поводья и, нагнувшись, распутала ремни, которыми его стреножил хозяин. Отбросив их в сторону, она тревожно огляделась. Хвала Господу, индейца нигде не было. Поставив ногу в стремя, девушка взлетела в седло.

– Зря ты это затеяла, – произнес голос у нее за спиной, и сильные ладони сомкнулись на ее талии.

Кэндис отчаянно вцепилась в луку седла, нащупывая ногой второе стремя, но в мгновение ока оказалась на земле.

– Так ты еще и лошадей крадешь?

– И не собиралась!

Он притянул ее к себе, так что их тела соприкоснулись.

– Ну да. Тебе просто захотелось проехаться верхом.

– Отпустите меня! – выкрикнула Кэндис.

– Что ты за женщина? Прошлой ночью чуть не огрела меня по голове камнем – и убила бы, дай тебе волю. Сегодня вздумала украсть моего коня и бросить меня погибать в пустыне. Ума не приложу, как меня угораздило спасти такую неблагодарную особу. – Джек обжег ее взглядом.

Кэндис вся дрожала от отчаяния и злости.

– А что еще мне делать? Ждать пока… пока вы…

– Я же сказал, что не причиню тебе вреда.

– Вы собираетесь отдать меня своим индейским дружкам, – выпалила она.

Его губы сжались.

– Понятно.

– Я скорее убью себя, чем позволю дотронуться до меня, – прошептала Кэндис, глядя в самые холодные глаза, какие ей приходилось видеть.

– Сомневаюсь, мисс Картер. Она опешила.

– Вот что, значит, тебя мучит. – Протянув руку, он потер ее подбородок костяшками пальцев.

Кэндис не шелохнулась.

– Если бы я не был апачи, то догадался бы. – Он обхватил ладонью ее подбородок. – Не все индейцы одинаковы. Такая простая мысль не приходила в твои лилейно-белые мозги? Апачи – не команчи. Мы чтим женщин и детей.

Девушка, оторопев, смотрела на него.

– Вы лжете! Все знают, что это неправда.

Индеец повернулся к ней спиной и бросил через плечо:

– Разведи костер, пока я соберу вещи. Неожиданно осмелев – возможно, из-за его успокаивающих слов, – Кэндис схватила его за рукав.

– Постойте! Если вы не собираетесь продавать меня в рабство, то, что намерены делать со мной?

– То, что сделал бы любой цивилизованный человек. Отвезу тебя домой.

Кэндис ехала верхом, а он шел рядом.

Апачи могли пройти пешком семьдесят миль в день. Разумеется, если бежать, а не двигаться шагом, как сейчас. Но Джек почему-то не торопился. Он шел рядом с вороным, положив руку ему на холку, чтобы успокоить не привыкшего к другим всадникам коня.

У них состоялся короткий разговор.

– Что случилось после смерти твоего мужа?

Она ответила не сразу. Заподозрив неладное, Джек посмотрел на Кэндис. На ее побледневшем лице, затененном видавшей виды шляпой, промелькнуло виноватое выражение и исчезло. Что она скрывает?

– Я… я была убита горем, – сказала она. – Ничего не соображала. Наняла лошадь и ускакала. Я хотела одного – вернуться домой.

– Не самый умный поступок, – заметил Джек.

– Возможно.

– Что случилось с лошадью?

– Ее укусила гремучая змея.

Вот и весь разговор, состоявшийся четыре часа назад. Тем не менее Джек остро ощущал присутствие рядом женщины, сидевшей в мужской одежде на его коне.

Глядя на ноги девушки – длинные, сильные ноги наездницы, – Джек представлял себе, как они обхватывают талию мужчины, когда он входит в нее. Да и кто бы удержался от подобных мыслей, глядя, как брюки облегают ее округлые ягодицы.

Джек чуть было не предложил ей остановиться и передохнуть, но вовремя спохватился. Стоило ему подумать, что для нее он – всего лишь опасный дикарь, как его охватывала злость. Девушка хочет попасть домой? Пожалуйста. Они будут ехать без передышки. Чем скорее он сбудет ее с рук, тем лучше, потому что дальше его путь лежит на север, в горы.

– Мистер… – Девушка кашлянула, словно не могла произнести его имени.