Алиса Нокс - Невеста брата

- Дело не в этом, я просто.

Я вздыхаю, прижимая ладони к вискам.

Весь груз проблем наваливается на меня одномоментно, а сидение в кресле, эти ненавязчивые разговоры превращаются в пытку. Мы влипли. Очень крупно влипли, промедление может стоить кому-то из нас целой жизни. Или же Медведь вообще давно забил на нас.

Может быть, он ни при чём, может, мы попали в одну из тех ситуаций, где всё смешивается в невообразимый каламбур?

Но как понять это до того, как будет поздно?!

Нам пора бежать из страны или следует остаться и попробовать договориться с Верой, не оставлять «Айде» на растерзание бандитам, даже если отец Влада уже сдался?..

Я вовсе не собирался откровенничать с Маратом, но рассказываю ему почти всё.

Как мы связались с Верой, как я попытался надавить на Медведя, поссорился с Сашей, а потом мой «Мерседес» взорвали прямо у меня под окнами квартиры, да ещё и посреди белого дня.

Марат слушает молча, подставляет мне рюмку, наполненную водкой.

- В жопе ты, приятель. В глубокой жопе, - философски замечает Марат спустя полчаса.

- Сам знаю.

Мы перебрались на диван, а пиццей теперь закусываем.

Несмотря на то что проблем в моей жизни меньше не стало, я ощущаю облегчение. Приятно поговорить о всяком дерьме с людьми, с которыми ты не трахаешься. И кстати, открытие дня, у меня совсем нет друзей. Влад не в счёт, он семья, а вот друзей. Чтобы прийти, жахнуть бутылку водки и пожаловаться на жизнь, даже не к кому обратиться. Вокруг одни приятели, с которыми ты здороваешься с улыбкой, обнимаешься при встрече, но рассказывать о проблемах.

Да ну, как-то не принято это.

- Так что, поможешь мне? - с надеждой спрашиваю я, когда Марат уже поглядывает на часы у себя на запястье, с намёком.

- Расклеился ты, Баженов, - он неожиданно бьёт меня по щеке ладонью. И я вздрагиваю. - Соберись, ну.

- Марат, пожалуйста.

- А чего ты от меня хочешь? - поднимается он на ноги и обходит стол. - Я крысятничать не буду.

- Я и не прошу. Но если бы ты узнал, в курсе ли он вообще.

- В курсе, - Марат достаёт следующую сигарету. И я бы сказал ему, что с таким ритмом он долго не проживёт, но больше меня волнует, что он произнесёт дальше.

- Я тебе так скажу, твоё имя всплывало.

- Где? Как?

- Всплывало не в самом хорошем контексте, - хмыкает он. - Если ты думаешь, что Медведь о тебе не в курсе, то поверь. Это не так. Работа у него такая, знать, кто и где на него копает.

- Это ты сейчас так пытаешься сказать, что он взорвал мой автомобиль?

- Да хер его знает, Баженов.

- Ладно, - я тоже поднимаюсь, беру пальто, брошенное на диван. - Последнее. Будь ты на моём месте, уехал бы сейчас из города?

Марат смотрит на меня долгим взглядом:

- Ага, - кивает он. - А лучше из страны.

Домой я еду на такси, Влад, наверное, убьёт меня ещё быстрее, чем Медведь, если я разобью и его драгоценный автомобиль, сев за руль пьяным. Водитель всё выспрашивает у меня какую-то ерунду про погоду на зиму, я многозначительно втыкаю в уши наушники.

За двадцать минут я почти придумываю, как сказать обо всём Владу, с чего начать.

Поднявшись к себе в квартиру, я набираю его мобильный и тупо смотрю на экран с надписью «абонент не отвечает» после третьей попытки дозвониться. Кто-кто, а Влад никогда свой телефон не бросает где попало. Он даже в сортир с ним ходит.

Спустя пятнадцать минут я набираю его номер снова.

Никто не берёт трубку.

Влад

Что делать, если дерьмо валится на тебя без остановки, да в таком количестве, что не успеваешь его разгребать?

Именно этим вопросом я задаюсь, когда ко мне в кабинет врывается Олег. Он широко раскрывает двери, цепляется в ручку и даже не потрудившись обеспечить нам должную приватность, спрашивает на повышенных тонах, почему же я не отвечаю на его звонки.

Звучит это так:

- Какого хуя ты не отвечаешь, телефон в жопу засунул?!

Я устало поднимаю голову, которую поддерживаю ладонью.

Моя поза прямо говорит, что я не в лучшем настроении, но Олег не то чтобы был крутым эмпатом, скорее наоборот. Впрочем, ему хватает сообразительности зайти в кабинет и прислонить двери с небольшой звукоизоляцией. Он подходит к столу, держа руку у сердца.

- Блядь, - выдаёт он, усаживаясь напротив. - Я чуть с ума не сошёл, пока доехал, думал, что с тобой что-то случилось.

- Например? - заглядываю ему в глаза я. - Ну, серьёзно, что за приступ внезапной паранойи?

Вместо ответа Олег хватает мобильник, находящийся у моего локтя, включает его и хлопает свободной рукой по своему бедру.

- На беззвучном режиме, Влад. Какого, повторяю, хуя?

- Мне нужен был перерыв.

- Зачем перерыв? Для чего? - и не дождавшись моего ответа, он заговаривает сам.

- Я, вообще-то, с новостями приехал. Был у одного своего старого знакомого. Он подтвердил, что Медведь точит на нас зуб. На меня. Но и вы всё тоже в опасности. Думаю, нужно валить из страны. Как можно скорее. Не навсегда, надеюсь, но.

И тут Олег, наконец, останавливается.

Он замечает, что я не в себе. Может быть, видит, что рядом стоит начатая бутылка вина), а потом переводит взгляд и на стакан. Я не пью на работе, ему запрещаю это делать регулярно, а телефон стараюсь держать при себе. Выключить звук, чтобы побыть наедине - сродни фантастики для меня. И всё же я это сделал.

- Что с тобой такое? - интересуется он осторожно.

Я решаю зайти издалека.

Не знаю, как вообще озвучивают подобное.

- Ты не столкнулся со своей матерью сейчас в офисе?

- Нет. А почему она пришла?

- Передала мне документы, результаты медицинского исследования отца.

- У Александра Сергеевича? - уточняет Олег. Он снова вздыхает, меняет расслабленную позу в кресле на напряжённую, пододвигается ближе ко мне. - Хорошо. С ним всё нормально? Он же каждый год.

- Виолетта кое-что рассказала мне.

- Да не тяни.

- У отца болезнь Альцгеймера.

- О, - только и говорит Олег. - Мне жаль. Но можно же как-то. - описывает он рукой широкий полукруг, - замедлить развитие?

- Можно, да, - киваю я.

Удивляюсь самому себе, за полчаса наедине с собой мысль о лечении так и не посетила мою голову. Я думал, каким будет дальнейшее существование отца, насколько сильно болезнь изменила его, стоит ли мне уезжать или остаться, чтобы сыграть роль хорошего сына.

- Чёрт, Влад, мне правда так жаль, - Олег накрывает мою руку своей ладонью.

- Знаю.

- Какая у него стадия, какие прогнозы?

- Ну, я скоро поеду к врачу, обсудим, - убираю руку, чтобы взять бутылку. - Выпьешь со мной?

- Я.. Давай.

Я наливаю ему виски, вливаю внутрь ещё порцию.

И мы говорим.

Говорим о банальных вещах, которые почему-то не принято обсуждать.

Наши родители стареют, им всё чаще нужна наша поддержка. Мы окончательно меняемся ролями и принимаем за них решения в старости, как и они принимали за нас в детстве. Возможно, мне стоило начать присматривать за папой раньше, не исключено, что болезнь как-то повлияла на его решения с фирмой, что именно из- за Альцгеймера он не смог остановиться в казино и влез в долги.

Олег, хотя и не без сомнений, кивает:

- Я слышал, что деменция меняет характер человека, все может быть.

Через час бутылка почти опустошена, а я поднимаюсь на ноги, чтобы взглянуть на Москву из окна своего кабинета. Предчувствие скорых и глобальных изменений витает в воздухе и проникает в меня с каждым вздохом. Неизбежных изменений.

- Я скажу Майе об отце, а тебе придётся убедить её поехать с нами.

Слышу, как скрипит стул Олега.

- Куда? Ты уже решил, что мы едем?

- Если Медведь в курсе, я думаю, нам надо сматываться.

- Да, я тоже так думаю.

Олег подходит ко мне сзади, кладёт руки на плечи, приобнимая. Думаю, так он поддерживает меня, показывает, что рядом. Спасибо, беззвучно отвечаю я, поставив лёгкий поцелуй на его ладони.

***

К вечеру я трезвею, остаюсь в офисе и даже заканчиваю некоторые дела.