– Если я буду всеми силами добиваться ее согласия, – продолжил Хью, – то это, конечно, не останется незамеченным. Другие незамужние леди решат, что я сделал свой выбор, и потеряют ко мне всякий интерес. Но если мисс Кросс мне откажет, то мои долги никуда не исчезнут, а время будет упущено, понимаете?
Откинувшись на спинку стула, Кросс пристально посмотрел на графа. А тот, приподняв бровь, ждал следующего хода противника.
– То есть вы просите назвать сумму вашего выигрыша в случае ее отказа? – осведомился Кросс.
– Вот именно, – с ноткой металла в голосе ответил Хью. – Мое время имеет цену, Кросс. Не говоря уже об усилиях, которые требуется приложить, ухаживая за женщиной.
Кросс надолго задумался. Наконец спросил:
– Сколько вы хотите?
– Десять тысяч, – тут же ответил граф.
Столько он отдаст за Эдит в качестве приданого. «Господи, помоги мне выбраться из этой западни!» – мысленно взмолился Хью.
Кросс же смотрел на него со злобным прищуром.
– Слишком высокая цена за месяц вашего времени, – заявил делец.
Хью в ответ пожал плечами. Сейчас он снова находился в игре, и на лице его была привычная маска игрока.
– Видите ли, Кросс, я седьмой граф Гастингс, десятый виконт Дейн и барон Карлайл. Мой титул был учрежден королем Генрихом Пятым. Вы могли бы обратиться с этим предложением к любому, но выбрали меня. Да, верно, мое время дорогого стоит. «Если ты собрался купить себе графа в зятья, будь готов платить по полной», – со злостью подумал Хью.
Как ни странно, Кросс торговаться не стал. Утвердительно кивнув, он произнес:
– Договорились.
– И я не буду переводить вам деньги в счет оплаты долга, пока ухаживаю за вашей дочерью, – продолжил наседать Хью. – Если вы намерены простить мне всю сумму в случае моего успеха, то нет смысла платить сейчас. И еще, – Хью растянул губы в притворной улыбке, – мне нужны средства, чтобы ухаживать за леди так, как полагается.
Несколько мгновений Кросс сидел с каменным лицом, потом проворчал:
– У вас немалые аппетиты, Гастингс.
– Таковы мои условия, – отозвался Хью и наконец-то взял свой бокал. – Так мы договорились?
Кросс молча мерил графа взглядом. А тот с невозмутимым видом ждал.
– Да, решено, – ответил, наконец, Кросс и поднял свой бокал.
Они оба выпили, и Хью по-прежнему не покидало ощущение, что все это происходило не с ним и не наяву.
– И еще кое-что, – сказал Кросс, когда граф уже собирался встать. – Вам придется забрать собаку.
Хью пожал плечами. Что такое собака по сравнению с навязанной женой?
– Да, конечно, – кивнул он.
По дороге в гостиную ни тот, ни другой не произнесли ни слова, но Хью казалось, что он физически ощущал вибрацию своих нервов, походивших на туго натянутые струны, которые вот-вот лопнут. «Что же я наделал?» – то и дело спрашивал он себя.
Войдя в гостиную и увидев сидевшую за пианино мисс Кросс, Хью внимательно посмотрел на нее. Неужели она действительно ничего не знала о безумных планах своего отца? От ответа на этот вопрос во многом зависели его дальнейшие действия.
Мисс Кросс подняла глаза от клавиш при появлении мужчин, и в ее зеленовато-карих глазах промелькнула тревога. Она встала и присела в почтительном реверансе.
– Вы уже закончили с делами? – спросила она.
А голос у нее довольно приятный, не визгливый (теперь граф с напряженным вниманием ловил каждое ее слово, подмечал каждый жест).
– Да, мисс Кросс, – ответил он с вежливым поклоном. – Надеюсь, мы не заставили вас ждать слишком долго.
И вновь щеки ее покрылись все тем же очаровательным румянцем.
– Нет конечно, нет. – Девушка перевела взгляд на отца. – Ты бы хотел, чтобы я сыграла, папа?
– Конечно, дорогая, – с готовностью ответил делец.
Хью старался не встречаться с Кроссом взглядом и сел так, чтобы хорошо видеть лицо девушки. А мисс Кросс, робко взглянув на графа и пробежав пальцами по клавишам, заиграла какой-то романс. Большинство девушек из хороших семей умели играть на пианино, но мисс Кросс еще и очень неплохо пела. Голос у нее был красивый и сильный.
«Элиза», – напомнил себе Хью. Отныне он должен даже в мыслях называть ее так. Вполне возможно, он смотрел сейчас на свою будущую жену, мать его детей, смотрел на ту женщину, что будет жить с ним в одном доме и спать с ним в одной постели. Она любила свою собаку, она красиво пела, и ей нравился театр – вот и все, что он о ней знал. Но, может, и этого хватит?
Конечно, она не красавица в общепринятом смысле. Простоватое круглое лицо и светло-каштановые волосы. Ничего примечательного. Жемчужное ожерелье на шее… Платье из бледно-зеленого шелка, которое – в этом Хью был абсолютно уверен – стоило не меньше, чем придворное платье Эдит. Однако же, это платье – на первый взгляд совсем простенькое – очень ей шло. Многим женщинам не хватало чувства стиля, и они пытались возместить отсутствие вкуса дорогими нарядами по последней моде, но результат получался плачевный. Живя под одной крышей с двумя взрослыми сестрами и матерью, Хью знал о дамских нарядах вполне достаточно, чтобы судить о том, как одета эта девушка. И было совершенно очевидно: она умела выбирать то, что ее украшало. Когда же она протянула руку к нотам, чтобы перевернуть страницу, Хью подошел к ней и встал рядом. В тот же миг голос ее чуть дрогнул, но она продолжила петь и играть.
У нее красивая кожа… Гладкая и чистая… Хью заметил на переносице несколько веснушек, но плечи и грудь были сливочно-белые. Да-да, грудь… Хью протянул руку к нотной тетради и, переворачивая очередную страницу, украдкой посмотрел вниз. У нее была пышная и очень даже соблазнительная грудь. Руки – изящные и выразительные. И теперь, глядя на порхавшие над клавишами пальцы девушки, Хью уносился мыслями в сферы, весьма далекие от музыки. Впрочем – как посмотреть… Он представил, как эти изящные руки порхают по его телу. Интересно, что он будет при этом чувствовать? И что будет чувствовать, целуя ее? Какова она в постели? Будет ли стыдиться или бояться? Хью одернул себя. Черт возьми, о чем он думает? Ведь он даже еще не принял окончательного решения. Возможно, он не станет за ней ухаживать. А если станет, то сможет ли внушить этой девушке, что она свела его с ума, что от любви к ней он потерял голову? Хм… пожалуй что сможет. Но сможет ли он не выдать себя до самой свадьбы? И сможет ли он жить с ней, постоянно задаваясь одним и тем же вопросом: когда Эдвард Кросс предъявит ему новый счет и чем станет угрожать на этот раз?
Пальцы девушки замерли, и музыка смолкла, а Хью задавал себе все те же вопросы. Стоило ли рискнуть? Был ли у него выбор?
– Браво! – воскликнул со своего места Кросс. – Что скажете, Гастингс?
Хью откашлялся и проговорил:
– Изумительно. У вас чудесный голос, мисс Кросс.
Она обернулась и посмотрела на него снизу вверх. Глаза ее сияли восторгом.
– Спасибо, милорд, – поблагодарила Элиза с радостной улыбкой.
Хью улыбнулся ей в ответ, и улыбка его была вполне искренней. Ведь этот ее взгляд… Конечно, она не была красавицей, и даже хорошенькой ее можно было назвать лишь с натяжкой, но ее взгляд… О, она посмотрела на него так, словно распахнула перед ним свое сердце.
Элиза спела еще один романс, и Хью решил, что на сегодня с него довольно. Сославшись на неблизкую дорогу до Лондона, он попрощался, и мисс Кросс еще раз присела в изящном реверансе и пожелала ему счастливого пути.
– До скорой встречи, милорд, – сказал ему на прощание Кросс и сдержанно поклонился.
К вечеру сильно похолодало, хотя, возможно, пробиравший Хью озноб был вызван совсем другой причиной. Гравий зловеще скрипел у него под ногами, и у пристани Хью оглянулся, посмотрев на покинутый им дом. Выстроенный из белого портлендского камня на высоком берегу Темзы, этот дом, находившийся на западной окраине Гринвича, был воистину великолепен. У причала его ждала яхта – собственность Кросса, – и Хью, удобно устроившись в мягком кресле на носу, мог наслаждаться видами Лондона, постепенно погружавшегося в сумрак. Скоро настанет ночь – время, когда Хью обычно выходил «на охоту» в карточный клуб «Вега».
Если он женится на Элизе, ему больше никогда не придется играть ради заработка.
Скорее всего Кросс говорил правду, утверждая, что Элиза ничего не знала о его планах. И теперь Хью пытался понять, как бы он повел себя, если бы случайно увидел мисс Кросс на балу, не зная о ней ничего. Стал бы он за ней ухаживать в этом случае? Очень маловероятно.