Юлия Оайдер - Невеста для профессора

- Беликова, задержитесь, - поднимает на меня колючий взгляд карих глаз Максимилиан Генрихович, пока толпа студентов покидает аудиторию.

Плакал мой внеплановый перекус…

- Тебя подождать? - спрашивает моя подруга Лика, поправляя сумку на плече. В ее взгляде я читаю сочувствие, ведь она единственная из всей подгруппы знает о истинных взаимоотношениях между мной и Максом.

- Нет, встретимся на лабораторке, - улыбаюсь в ответ я.

Закидываю в рот пару жевательных пластинок и медленно спускаюсь с «галерки». Полтора часа лицезреть его наглую смазливую физиономию вблизи я не горю желанием, именно поэтому на его парах всегда сажусь как можно дальше. Останавливаюсь напротив преподавательского стола, безотрывно смотрю на мужчину, а он молчит, ждет пока последний студент выйдет прочь.

Хлопок двери. Вот мы и остались наедине.

- Вы что-то хотели, господин Майер? - улыбаюсь, изображаю вежливость и доброту, однако с таким же лицом могла бы смело накапать яда ему в кофе.

Кстати отличная идея, обязательно это сделаю в следующий раз, когда этот напыщенный засранец будет ночевать в нашем с братом доме. Эд, конечно, сам позволил своему дружку жить у нас, но несмотря на любовь к брату - присутствие Макса меня вымораживает.

- Прекрати цирк, Беликова, - фыркает Макс, снимая маску интеллигентного препода и превращаясь в самодовольного мажора.

Вот теперь узнаю его во всей красе.

С тяжелым вздохом поправляет дорогие очки на голове и нехотя поднимается на ноги, обходит стол. Слишком быстро оказывается рядом со мной, окутывая шлейфом своего элитного парфюма.

Ну и гадость, господи боже… Только клопов травить.

- Мне нужна твоя помощь, Беликова, - говорит уверенно, но я же знаю, что это попытка просьбы.

Этот человек не привык просить. Он привык брать, то что ему нужно.

Давайте, давайте, Максимилиан Генрихович, спускайтесь на бренную землю. Снизойдите до обычных смертных, не учившихся в элитных вузах Германии и не тратящих папенькины деньги.

- Мне вот интересно, - не могу удержаться от колкости. - А своих друзей ты тоже зовешь по фамилиям?

Макс сжимает челюсти, тем самым еще больше заостряя свои скулы. Изо всех сил сдерживает эмоции, ведь ему от меня что-то нужно, а значит нужно подлизаться.

- Ия, - вкрадчиво начинает Майер.

Тут же понимаю, что фамилия из его уст звучала куда менее раздражительно. Он всегда как-то по особенному произносит мое имя, с тягучей интонацией, с акцентом на «й» - «И-ий-йа», совсем не так как другие и это тоже бесит. Усмиряю нарастающее недовольство и искренне изображаю интерес.

Вот что он может попросить? Выгнать из комнаты очередную девицу, которую он подцепил в клубе? Найти ему запчасти на его вычурную спортивную тачку? Заполнить ведомость вместо него?

Закатываю глаза и продолжаю неторопливо жевать жвачку, выражая тем самым свое истинное отношение к этой пародии на профессора. Удивите меня, господин Майер.

- Тебе придется оказать мне услугу, Беликова, - говорит уверенно, сканирует своим дерзким взглядом.

Вот серьезно, когда первый раз увидела на пороге друга моего брата, и в мыслях не было, что этот типичный богатенький мажор на самом деле преподаватель с кучей научных званий, степеней и весьма обширным педагогическим опытом. Как оказалось в дальнейшем - мой преподаватель.

- За услуги принято платить, Максимилиан Генрихович, а вам, судя по оккупированной спальне в нашем доме, нечем, - из груди вырывается нервный смешок и я собираюсь обойти мужчину, чтобы покинуть аудиторию, но он преграждает мне путь.

- Тебе же нужен зачет по практике, не так ли? - нагло ухмыляется он. - А мне нужно, чтобы ты притворилась моей невестой, - говорит Максимилиан, а я от шока проглатываю чертову жвачку.

Удивил, ничего не скажешь.

АВГУСТ. ДВЕ НЕДЕЛИ НАЗАД.

Это лето пролетело слишком быстро - в ожидании. А сейчас, как обычно, я пребываю в печали из-за того, что родители так и не вернулись из-за границы. Да, за скромные двадцать лет своей жизни я уже должна понять, что серьезный бизнес требует жертв. Но не таких же, правда, когда ты обнимаешь своих детей два раза в год?

Если братьям разлука с предками не приносит дискомфорта, то мне временами безумно тоскливо. Мне уже недостаточно увидеть их лица на экране ноутбука по видеосвязи и просто услышать привычное: “Как поживает наша золотая середина?”.

“Золотая середина”, потому что вклинилась между двумя братьями шатенами, эдакая блондиночка с зелеными глазами, вся в отца.

Не знаю, что такого должно произойти, чтобы я вынырнула из этого вязкого болотца печали. К тому же, третий курс обучения на физическом факультете приближается неумолимо, пугая новыми предметами, зачетами и практикой.

Большее время в юности со мной возился старший брат Эдгар, наши интересы пересекались и поэтому я пошла по его стопам - на физфак.

Кто-то смеется, что я “блатная”, но это неправда. То что мой брат исполняющий обязанностей декана физического факультета не значит, что я тупа как пробка.

- Кто последний, тот посуду моет, - слышу за спиной баритон старшего брата и вздрагиваю от неожиданности, закрывая заметки в телефоне.

До сих пор не отвыкла вести импровизированный дневник. Просто порой бывают такие моменты в жизни, которыми не хочется делиться даже с лучшими друзьями.

- Как скажешь, - улыбаюсь брату, с деланным аппетитом доедая свой омлет.

- Ия, они приедут на новый год, обязательно, - понимающе вздыхает он. Чувствует и знает, что я скучаю по родителям. - Будь добр, хотя бы за завтраком отлипать от ноутбука! - Эд поворачивается и отвешивает утупившемуся в монитор мелкому подзатыльник. Ну, как мелкому, Ян всего на два года младше меня, совершеннолетний парень.

Братья направляются на второй этаж, а я начинаю загружать посуду в посудомойку. Спустя пару минут с улицы доносится громкий рев двигателя автомобиля и знаменитая песня “Свит Дримс”. Непроизвольно морщусь - я не любитель ретро. Ох, громко-то как…

Я что, попала в восьмидесятые и у нас под окнами коттеджа проложили гоночную трассу?!

Подхожу к окну, чтобы рассмотреть хорошенько того идиота, что решил устроить дискотеку ранним утром. Мой взгляд сначала сталкивается с вульгарной, ярко красной спортивной тачкой с откидным верхом, а уже потом мне удается рассмотреть владельца сего безобразия.

Высокий, спортивного телосложения, темные волосы, отросшая щетина, модные солнечные очки на глазах, а еще этот кадр уверенной походкой направляется к нашим воротам и жмет на кнопку домофона.

Бывало ли у вас такое чувство, когда ты с первого взгляда понимаешь, что человек тебе ненавистен? Вот его испытываю сейчас, это едкое чувство. В душе все переворачивается и хочется сделать так, чтобы он исчез или же провалиться самой сквозь землю. Дурь полнейшая! Сама бы никому не поверила, скажи мне подобное.

Заставляю себя отбросить лишние эмоции и рассматриваю лицо незнакомца. Мне он кажется знакомым, вот только не припомню точно, где именно видела этого мужчину.

- Это Макс! - кричит Эд, торопливо спускаясь по лестнице. - Забыл сказать, он поживет у нас в гостевой недельку другую, пока не найдет жилье.

Замираю на месте, переваривая полученную информацию.

Из всех знакомых Максов моего брата я помню только одного, которого родители между собой злобно называли “этот”.

Этот учился с Эдгаром в лучшем техническом вузе Германии и периодически втягивал брата в неприятности и разборки, из-за чего родителям приходилось несладко.

«Эду снова грозят отчислением за порчу имущества! Эда поймали в запрещенном для студентов клубе! И все из-за… этого!».

Этот с детства ставился мне в пример, как зло во плоти и эталон никчемности и избалованности. Но как только брат вернулся в Россию про его дружка все забыли. Все, но видимо не Эд, радостно приветствующий крепкими дружескими объятиями гостя.

Сейчас глядя на этого мажора в модных шмотках и с ключами от дорогой тачки в руках, ступающего в уличной обуви по ковру гостиной, я полностью понимаю неприязнь своих родителей.