Кэт Мартин - Невеста-изменница

Он взглянул на жену и пожалел, что не может открыто выразить то, что чувствовал, как сделала это она.

Если он откроется ей, то больше не сможет оберегать свое сердце, как оберегал все эти годы.

Рис сомневался, хватит ли у него когда-нибудь духа на это.

Аннабелл Таунсенд давала бал. Она была известна в светских кругах изысканными вечерами, которые устраивала в своем элегантном городском доме. Но в последнее время она вдруг утратила интерес к своим друзьям, вызвав в обществе недоумение.

Виной всему был, безусловно, Трэвис. Ее любовь к нему. Ее тоска. Светская суета ее больше не привлекала. Она бы предпочла проводить вечера с Трэвисом, играть с ним в карты в его гостиной, разговаривать, пока их не охватит огонь страсти и не бросит в объятия друг другу, чтобы отдаться любви.

Продолжая его любить и тосковать по нему, Анна все же смирилась с мыслью, что нужно жить и что Трэвис никогда не станет частью ее жизни. Он не хотел жениться, а она поняла, что на меньшее она не согласна, так как эти случайные встречи — тайные, урывками — не сделают ее счастливой.

Трэвис был ее слабостью, но она жила без него со времен юности и, бесспорно, сможет прожить и дальше.

— Принеси мою шкатулку с драгоценностями, Сэдди.

Ее горничная направилась к туалетному столику, взяла инкрустированную шкатулку из розового дерева, принесла ее хозяйке и открыла крышку.

— Прошу вас, миледи.

— Благодарю.

Выбрав простую жемчужную нитку с прелестной подвеской из жемчуга с бриллиантами, Аннабелл подала ее девушке, чтобы та застегнула украшение на ее шее, после чего вставила в уши такие же серьги.

Встав с банкетки, она подошла к зеркалу.

— Вы просто неотразимы, миледи.

— Должна согласиться, что платье очень красивое.

Аннабелл разгладила бархат насыщенного голубого тона и, поправив на плече свои каштановые локоны, двинулась к двери.

Настало время забыть Трэвиса.

Или по крайней мере возобновить прежнюю жизнь.

Чего бы ей это ни стоило, сегодня она будет яркой и веселой, королевой бала, как обычно.

Она перестанет думать о Трэвисе Грире, о том, какой он красивый и как один его взгляд заставляет сильнее биться ее сердце. Перестанет думать о том, как хорошо с ним заниматься любовью.

Только не сегодня.

Ни единого раза.

Приклеив к лицу улыбку, Аннабелл вышла из спальни и двинулась к бальному залу, где музыканты уже настраивали инструменты.

Трэвис остановился в дверях бального зала. Рядом с ним стоял Рис. Чуть поодаль — Элизабет, занятая беседой с герцогом и герцогиней Брэнсфорд и тетушкой Риса леди Тависток.

— И что ты до сих пор делаешь в Лондоне? — спросил Трэвис Риса. — Я думал, ты давно отбыл домой.

— У суда есть еще несколько вопросов, и мы решили провести еще один вечер с нашими друзьями. Послезавтра мы едем в Холидей-Хаус, а оттуда — в Брайервуд.

— Я прочел в «Таймс», что Френсис Холлоуэй обречена провести в заточении много лет.

— Похоже на то. — Рис вскинул бровь: — А что ты? Что ты делаешь здесь? Я считал, что вы с Анной больше не встречаетесь.

— Не встречаемся. Я проник на бал тайком.

— Это шутка?

— Нет, нет, меня правда не приглашали. Но мне захотелось ее увидеть, и я приехал.

— Интересно…

Уголки рта Риса удивленно изогнулись.

— Я рад, что ты так думаешь, — усмехнулся Трэвис.

В мрачном настроении он отошел от приятеля и направился к вазе с пуншем. Последние полчаса он наблюдал, как Анна летает по залу в руках то одного мужчины, то другого. Он знал, что она видела его. Время от времени она поглядывала в его сторону, но тут же отводила взгляд.

Она танцевала и смеялась, обмахиваясь чертовым веером, и, очевидно, наслаждалась жизнью. А мужчины ловили удачу.

Анна была красивая женщина и необыкновенно желанная.

Трэвис хорошо знал, какая она желанная. От одного воспоминания о том, как они лежали вместе в его большой постели, в нем проснулось желание.

Он стиснул зубы. Подойдя к столу с напитками, Трэвис попросил лакея налить ему бренди и единым залпом осушил бокал. Прошло еще полчаса. Анна продолжала его избегать. Для женщины, которая якобы любила его, она весьма странным образом демонстрировала свои чувства.

Теперь она вальсировала с мерзавцем Джонатаном Сэвиджем, и чаша его терпения наконец переполнилась.

Оттолкнувшись от стены, Трэвис зашагал в центр зала. Когда музыка закончилась, он решительно подошел к Анне, пока она не сбежала.

— Надеюсь, следующий танец — мой, — сказал он, бросив на Сэвиджа угрюмый взгляд.

Мошенник только улыбнулся:

— Вы уверены?

Сэвидж нежно сжал руку Анны в своей и отступил в сторону, изображая из себя джентльмена, каким Трэвис никогда его не считал.

— Это не твой танец, — сказала она, задирая свой маленький носик. — Ты больше не танцуешь.

С одной рукой многие из танцев были ему теперь не под силу.

— Нет, не танцую, но тебе лучше пойти со мной, если не хочешь, чтобы я устроил сцену.

Аннабелл не сдвинулась с места.

— Зачем ты пришел?

— Хотел увидеть тебя.

— Мог бы приехать домой.

— Мог, но не приехал.

Зазвучали веселые звуки шотландской музыки, но Трэвис, казалось, ничего не слышал. Он хотел заполучить Анну в свое распоряжение и наконец заполучил.

Он вывел ее из бального зала и повел в длинную галерею — узкую комнату со множеством окон в задней части дома, где виднелось лишь несколько пар.

Обнимая Анну рукой за талию, он завел ее в тихий угол с раскидистым растением в кадке.

— Похоже, тебе весело, — сказал Трэвис, все еще уязвленный тем, что она с такой легкостью забыла и его, и то, что было между ними.

Анна вскинула подбородок и надула свои полные губы, тотчас вызвав у него желание ее поцеловать.

— А почему мне не веселиться?

— Я предпочел бы думать, что ты будешь скорбеть по своей утраченной любви. То есть по мне. Ты ведь это говорила, не так ли? Что любишь меня?

Ее бравада немного увяла.

— Одной любви порой не хватает.

— Я должен знать, говорила ли ты правду, Анна. Должен знать, любишь ли ты меня, как говорила.

В ее прелестных голубых глазах блеснуло удивление.

— Ты считаешь, что я способна лгать в таких делах?

— Просто скажи мне правду.

Она вдруг поняла, как важен для него этот вопрос.

— Я люблю тебя, Трэвис. Я люблю тебя уже много лет. И наверное, всегда буду любить.

У него защемило в груди.

— И согласишься выйти за меня замуж?

Она смотрела на него не мигая.

— Ты… ты просишь меня выйти за тебя замуж?

— Ты согласна, Анна? Ты любишь меня так сильно, что согласна выйти за меня замуж?

— Но ты же не хочешь жениться. Ты не раз говорил мне это.

— Ты говорила то же самое.

— Я не представлял… не представлял, как буду чувствовать себя после… после…

— После того как мы переспим?

— Да.

— Я ошибался, милая. После того как ты ушла, я понял, что за жизнь я вел. Какой пустой она была, пока не появилась ты. Как было одиноко без тебя. Скажи, что станешь моей женой.

У нее в глазах замерцали слезы.

— Ты любишь меня, Трэвис?

— Безумно.

Анна засмеялась, наполнив его сердце серебристым звуком.

— Тогда я хочу выйти за тебя замуж больше всего на свете!

Так велико было нахлынувшее на него чувство облегчения, что Трэвис ощутил вдруг неожиданную слабость. Обняв ее рукой за талию и притянув к себе, он наклонил голову и крепко поцеловал ее в губы, отпустив лишь тогда, когда оба стали задыхаться от нехватки воздуха.

Трэвис взял ее за руку и повлек за собой.

— Куда мы идем?

На миг он почувствовал себя неуверенно.

— Ты же не собираешься делать из этого тайну?

— Нет, конечно же, нет.

Широко улыбаясь, Трэвис повел ее назад, в бальный зал, и поднялся вместе с ней на подмостки, где играл оркестр. Музыка стихла. Стихли и разговоры в зале.

— Позвольте ненадолго занять ваше внимание, господа, — обратился к гостям Трэвис. — У меня есть объявление.