Селеста Брэдли - Невеста скандального шпиона

Созданная во времена правления норманнов, когда король Вильгельм Завоеватель обнаружил себя окруженным «советниками», более озабоченными своими делами, нежели благом страны, «Королевская четверка» была отобрана из тех, с кем король дружил с детства. Все они были лордами, связанными скорее верностью, чем эгоистическими побуждениями. Эти четверо мужчин взяли себе имена безжалостных хищников, при этом выступая как Четверка; они окружали тайной свою личную жизнь для выполнения своих истинных обязанностей… в которые входило защищать от обмана и резать правду-матку во имя Короля.

Храбрый, как Лев,

Смертоносный, как Кобра,

Зоркий, как Сокол,

Умный, как Лиса

Назначение на должность было пожизненным, обязательства — абсолютными. Семейные узы, друзья и даже любовь казались призрачным сном, когда каждый тщательно отобранный ученик занимал место своего учителя. Все прочее не более чем видимость, призванная хранить тайну и анонимность. Потому что железные решетки долга сковывали сердца и души…

…Королевской четверки

Еще один день — и еще одного поклонника уносят прочь в разобранном состоянии.

Вилла Трент вздохнула, наклонившись, чтобы подобрать камень с деревенской тропинки. Бедный Тимоти, он так молод, а теперь получил шрамы, которые останутся на всю жизнь. При этом он вел себя очень храбро.

— Не волнуйтесь, мисс Вилла, — сказал он. — Я уверен, что в мгновение ока смогу подняться и ходить, — и он даже улыбнулся ей, в то время как на его ногу была наложена шина, а кровоточащая голова была забинтована.

Отлично, больше ни одного. С этого времени и впредь, она будет переносить это несчастье в одиночестве. Не то чтобы ей когда-либо был причинен непосредственный вред, но все же, если ей в будущем предстоит остаться старой девой, разве это не вред?

Она глубоко вздохнула. Это было в прошлом — ведь утро этого дня — это прошлое, не так ли? — а она никогда не тратила сегодняшний день на сожаления о вчерашнем. И так же как ее мечта о том, чтобы увидеть что-то в этом мире, никогда не сбудется, так и ее желание иметь собственную семью похоже тоже никогда не осуществится. Она была уверена, что со временем она привыкнет.

Не то чтобы она пришла в уныние или что-то в этом духе, но она решила провести остаток дня в одиночестве, вдали как от симпатии, так и от ухмылок деревенских жителей. Со вздохом Вилла сошла с дорожки и вернулась на поле за оградой. Как обычно, оттенки вечернего неба и зелень расстилающихся полей Нортгемптоншира подняли ей настроение.

Но эта зеленая трава к тому же скрывала презренные маленькие секреты, которые девушка намеревалась разузнать сегодня. Еще не наступил сезон охоты и ловушек, но она только что нашла еще одну противную пилообразную западню возле прозрачного журчащего ручья. Все, что ей нужно было сделать — это привести ее в действие, перед тем, как приложить все свои силы, чтобы разбить ее камнем.

Вилла закрыла один глаз, в точности так, как ее научил мальчик, который одолжил ей рогатку. К сожалению, маленького Сета не было здесь, так что она не могла спросить его, какой глаз ей нужно было закрыть. Она пожала плечами. Один глаз без сомнения, ничем не отличался от другого. Прицелившись прямо в центр круглого, плоского спускового механизма ловушки продажного браконьера, она оттянула назад ремень рогатки так далеко, насколько это было возможным, и отпустила ее.

Мрачное предвкушение поднималось внутри Натаниэля Стоунвелла, графа Рирдона, пока он, проезжая по Нортгемптонширской дороге, подгонял своего мерина, заставляя его все увеличивать темп. Теперь он был близок к преследуемой им жертве. Большие шаги Бланта, каждый из которых равнялся двум шагам меньшей по размеру лошади сэра Фостера, безжалостно сокращали расстояние между ними.

Этим днем Натаниэль прервал свое преследование, чтобы напоить Бланта на постоялом дворе, только для того, чтобы узнать, что человек, похожий по описанию на Фостера проехал здесь несколько часов назад. После этого Натаниэль гнал Бланта с изматывающей скоростью, которую могла выдержать только великолепная чистокровная лошадь. Скоро наступит ночь, и Натаниэль не без основания надеялся схватить Фостера, когда предатель остановится на отдых в деревне, которая, как он узнал, лежала недалеко впереди.

Глаза Натаниэля были прищурены из-за ветра, создаваемого Блантом, несшимся галопом, и он приподнялся на стременах, старясь скакать так же легко, как жокей, или, по крайней мере, так легко, как мужчина его размера может скакать. Так близко…

Фостер был жадным трусом, но тем не менее он был хитер. Если последний оставшийся на свободе член группы предателей, именовавшихся «Рыцари Лилий» доберется до запутанных улиц Лондона, то потребуется армия, чтобы выгнать его из норы. Натаниэль не хотел, чтобы армия помогала ему.

Он хотел поймать Фостера сам. Фостер должен заплатить за то, что предал Англию. И за то, что Натаниэль потерял все, что когда-либо было ему дорого.

За это Фостер ответит, и Натаниэль добьется этого своими руками.

Политическая карикатура неумышленно раскрыла вовлечение Натаниэля в группу симпатизирующих французам «Рыцарей Лилий». Конечно же, Натаниэль проник в эту группу в интересах Короны, но общество едва ли было информировано об этом. В конце концов, это недоразумение было полезно для того, чтобы оградить сына лидера этой группы, по всей видимости, невиновного в измене Луи Уодсуорта от публичного позора или скандала. Это не было обычной заботой «Королевской Четверки», но фабрику боеприпасов Уодсуорта сочли жизненно важной для производства оружия для войны с Наполеоном.

Таким образом, старший, и теперь удобно мертвый, Эдвард Уодсуорт, был объявлен героем за обнаружение предателей, в том числе и Натаниэля. То, что Натаниэль считался скандально-известным предателем, было превосходным прикрытием для его истинного положения одной из секретных сил в правительстве.

Тем не менее, было чертовски больно смотреть, как его драгоценная репутация разбивается как посуда о камни. Личная честь Натаниэля была броней его характера, той самой основой, на которой строилась его жизнь. Теперь люди, с которыми он был знаком — несколько хороших, честных людей, мнение которых он ценил — скорее сядут за один стол рядом с карточным шулером, чем с печально известным лордом Рирдоном.

Твоя репутация — это только маленькая жертва для твоей страны, напомнил он себе.

Еще один голос из прошлого, голос лорда Ливерпула, эхом отразил эту мысль: «Как ты можешь утверждать, что с готовностью пожертвуешь своей жизнью, если ты при этом не желаешь отдать нечто менее осязаемое?»

Премьер-министр, конечно же, был совершенно точен. Натаниэль был готов охотно принять титул предателя, чтобы защитить интересы Англии. Готов и наиболее подходил для этого.

Но это не означало, что это должно было ему нравиться.

Это было мнение премьер-министра, что позор Натаниэля не только удобен для королевских целей, но также обеспечивает прекрасное, вводящее в заблуждение прикрытие для Кобры.

В конце концов, кто бы заподозрил, что человек, широко известный как «Лорд Предатель» в действительности является членом элитной и неприкасаемой секретной группы, известной как «Королевская четверка»?

Да, это было очень удобно и желательно — и самое меньшее, что он мог сделать для своей страны. Было просто замечательно, что его «выставление на позор» и последующее избегание обществом в целом, предоставили ему столько свободного времени, чтобы заняться этими небольшими делами, которыми была заинтересована «Четверка».

Таким, как сэр Лусиан Фостер — активный, но немного трусливый член «Рыцарей Лилий», который сбежал из страны во время последних затруднений до того, как он мог быть арестован. Теперь он снова ступил на британскую землю.