Кэтрин Коултер - Невеста-соперница

После долгих причитаний Анджела наконец отняла руку от прикрытой кружевами груди.

– Господи, Холли, поверь, ты восхитительно выглядишь в этих элегантных бриджах, и уверена, что джентльмены будут того же мнения, как, впрочем, и те мужчины, которые вовсе не считаются джентльменами. А значит, все мужчины Лайонз-Гейт, если не считать дорогого Джейсона, но даже он смотрел на… о, нет, это я оговорилась. Однако у меня возникла идея. Такое бывало и раньше. По крайней мере я об этом слышала. Иди переоденься, а я подумаю, что можно сделать. Да, дорогая, иди. Доверься мне.

Джейсон, в упор глядевший не на бриджи Холли, а в лицо Анджелы, учтиво спросил:

– Не хотите ли позавтракать, прежде чем спокойно подумаете, что тут можно сделать?

– О да, дорогой мальчик. Очень мило с вашей стороны. Пусть моя Гленда принесет поднос мне в комнату. Джейсон, мне очень понравилась расстановка мебели. Так уютно, что кажется, будто я жила в этих покоях добрых двадцать лет. – И она, весело напевая, выпорхнула из комнаты.

– Что бы ни было у нее на уме, – заметил Джейсон, – уверен, что она прекрасно выйдет из положения. Поднимите нижнюю губу с пола, Холли, и верьте, что Анджела сумеет вам помочь.

Но Холли явно сомневалась в способностях компаньонки. И ей ужасно не хотелось отказываться от своего великолепного костюма.

Бедняжка тяжело вздохнула.

– Уж и не знаю, что такого умного сумеет придумать Анджела. Но так и быть, пойду переоденусь в самое древнее платье.

Снова вздохнув, она медленно побрела к выходу: глаза смотрят вниз, плечи опущены, а значит, ее нижняя губа по-прежнему волочится по полу.

Он услышал, как громко охнул Петри, издав нечто вроде клекота. Очевидно, он был крайне расстроен.

Джейсон покачал головой. Спасибо Господу за Анджелу! Что она собирается делать? Впрочем, не важно, лишь бы Холли была счастлива! К тому же теперь Анджела – ближайшая приятельница бабушки. По мнению Джейсона, даже Господь всемогущий не смог бы предсказать такого чуда. Как оказалось, она разъезжали с визитами не менее трех раз в неделю.

Мысленно представив Холли в бриджах, он едва не взвыл. Неужели она не понимает, что и без того вряд ли будет принята в обществе?! Не хватало еще показывать всем окружающим свой прелестный задик!

На следующее утро лорд Бринкли из Таунбридж-Мэнора в Инчбери, графство Суссекс, привел свою кобылу Дилайлу.

Петри в элегантной черной ливрее, торжественно проводил его в гостиную и доложил о госте низким, мелодичным голосом, которого Холли раньше у него не слышала. Вероятно, он лучше управлял своими голосовыми связками, когда рядом не было Марты.

– Мисс Каррик, не так ли? Счастлив познакомиться, – объявил лорд Бринкли, ровесник ее отца, который, судя по виду, мог бы сойти за отца ее отца, и отвесил поклон, весьма грациозный для столь дородного мужчины.

– Здравствуйте, лорд Бринкли. Добро пожаловать в Лайонз-Гейт.

Он улыбнулся, посчитав, что девушка выглядит просто прелестно в широкой юбке, блузке и красивом жилете. Весьма экзотично, ничего не скажешь.

– Я знал старика Ховертона, – продолжал лорд, с трудом отводя взгляд от ее жилета. – Прекрасные конюшни. Правда, я слышал о нечестной игре на ипподроме, но, пока это не касается меня и моей Дилайлы, я смотрю на подобные вещи сквозь пальцы.

Холли, которая сильно сомневалась, что дела на ипподроме когда-нибудь будут вестись честно, дипломатично заметила:

– Дилайла – прекрасная кобылка. Я видела ее прошлой весной на скачках в Сполдинге, чуть ли не единственных, где владельцы договорились не жульничать.

– Так вы там были? Дилайла проиграла самой великолепной кобыле, которую я когда-либо видел. Не помню ее клички.

Холли расплылась в широкой улыбке, показав великолепные белые зубки, которым лорд Бринкли люто позавидовал.

– Ее кличка Пиккола, и она принадлежит мне. Поэтому я и была тогда в Сполдинге.

– Поразительно! Неужели это правда? Не помню, чтобы вы голосовали за честные скачки!

– Я голосовала заочно.

– И это, возможно, к лучшему. Пусть подобными вещами занимаются мужчины. Кстати, мистер Шербрук дома?

– Скорее всего да. Возможно, он сейчас в конюшне, распрягает Дилайлу. Хотите чаю, лорд Бринкли? Или предпочтете сразу идти к Ловкачу?

– Знаете, это лорд Рейвенсуорт, ваш дядя, полагаю, сказал, что самые лучшие жеребята получаются от Ловкача. И добавил, что в Балтиморе мистер Шербрук скакал только на нем и редко проигрывал.

Холли кивнула, не собираясь объяснять, что Ловкач с Джейсоном на спине никогда не побьет Джесси Уиндем.

– Пойдемте со мной, милорд.

– Э… вы хотите меня проводить, мисс Каррик?

– Разумеется. Я партнер мистера Шербрука, как вам известно. Разве дядя ничего не сказал?

– Сказал… конечно… но я думал… он просто гордится вами, и не принял его слова всерьез. Да и как можно!

– Но дядя ничуть не шутил. Следуйте за мной, лорд Бринкли.

Он покорно пошел за ней, бормоча себе под нос, и при этом был так погружен в свои мысли, что Холли слышала каждое слово:

– Черт побери, да как же это… девчонка, всего лишь какая-то девчонка… пусть даже мечта любого мужчины… и в самом деле неотразима… изумительный жилет… но неужели она воображает, будто что-то смыслит в разведении скаковых лошадей? Да, но эта самая ее Пиккола выиграла скачку, не так ли? Может, все, что пришлось для этого сделать мисс Каррик, – помахать ленточками перед носом у кобылы, чтобы подбодрить ее? Но девушке просто неприлично наблюдать за случкой лошадей! Все это так открыто, откровенно, интимно… омерзительно! О Господи!

Холли не знала, то ли смеяться, то ли плакать, и все убыстряла шаг, вынуждая лорда Бринкли почти бежать.

Джейсон, тихо утешавший Дилайлу, поднял глаза и увидел тащившегося за Холли лорда Бринкли. Тот яростно жестикулировал, очевидно, толкуя сам с собой. Неужели она успела поспорить с беднягой? Джейсон ожидал чего-то в этом роде.

Он быстро передал поводья кобылы Генри, их главному конюху, служившему еще у сквайра Ховертона. Генри отступил от Дилайлы и голосом, мягким, как шелк, принялся расписывать, какая она красавица. Постепенно он придвигался ближе, легонько гладил ее по холке, почесывал за ушами и не умолкал ни на секунду. И наконец, преподнес большую свежую морковку, пожертвованную кухаркой.

– Только посмотрите на нее, мистер Шербрук! Кажется, я приобрел друга на всю жизнь! Ну разве она не прекрасна? А уши? Насторожила, девочка моя!

– Да, она явно прислушивается к тебе, – кивнул Джейсон, улыбаясь. Он был крайне благодарен Генри. После смерти Ховертона тот жил в Истборне у овдовевшей сестры и страдал меланхолией, а потому слишком много пил. Джейсон в жизни не видел, чтобы человек, которому предложили работу, так искренне радовался. Генри только что не прыгал, и потирая руки, ухмылялся, как безумный. У него был настоящий талант, а его мягкий голос с деревенским выговором, завораживающе действующий на лошадей. Те покорно ржали и шли на зов. Он сам нашел еще четырех конюхов для Лайонз-Гейт.

Поклонившись лорду Бринкли, Генри попросил его не волноваться и снова повернулся к Дилайле:

– Ну же, моя красавица, пойдем с Генри. Он тебя покормит и даст еще пару морковок. Ну не милашка ли? Тебе понравится старина Ловкач. Он будет хорошим папой для твоего малыша…

– Лорд Бринкли! – окликнул Джейсон, протягивая руку. – Я Джейсон Шербрук. Вижу, вы уже познакомились с мисс Холли Каррик. Генри устроил Дилайлу. Завтра мы сведем ее с Ловкачом.

– Можно мне посмотреть конюшни и Ловкача?

– Разумеется. Немного погодя Генри выпустит кобылку в малый загон, и вы сами убедитесь, как ей понравится временный дом.

Холли позволила Джейсону водить лорда Бринкли по конюшне. Что же, она только что вышла из первого поединка с джентльменом без ущерба… то есть почти. И теперь невольно рассмеялась, вспоминая его монолог. Все не так уж плохо. Интересно, какая сторона характера лорда Бринкли выиграла спор? Возможно, победило возмущение. Будет ли он присутствовать на завтрашней случке, если находит зрелище таким уж отвратительным? Если он и придет, будет крайне сконфужен ее появлением.

Мужчины появились как раз в тот момент, когда Генри выпустил Дилайлу, породистую кобылку идеальных размеров и пропорций, с изящной головой, длинной изогнутой шеей, покатыми плечами и крепкой грудью. Единственным ее недостатком были слабоватые, слишком тонкие ноги. Именно поэтому Пиккола и обогнала ее: Дилайле не хватило выносливости. Но Холли, разумеется, и не подумала объяснять все это лорду Бринкли. И тут, к ее немалому удивлению, Джейсон заметил: