Галина Лифшиц - Невеста трех женихов

Не твоя еще, добрый молодец!

Не твоя еще надо мной волюшка,

Не поймал еще птичку вольную,

Не посажена она в клеточку.

Подруги переглянулись. Этих слов в их сценарии не было! Откуда они взялись у Светланы? Но и она сама не нашла бы ответа на этот вопрос. Что это было? Голос далеких предков из глубины веков прорвался?

А тут произошла и еще одна неожиданность. К девушкам выплыла бабушка невесты в элегантном модном костюме, но с кружевным платочком в пальчиках. Взмахивая платочком как белым легким птичьим крылышком, бабушка чисто и уверенно вывела:

Дай-ка гляну на тебя, моя ласточка,

Улетаешь ты из нашего гнездышка

Во чужие чужанинские края.

Принимает тебя родня новая,

Ты уж чти свою родню, почитай,

Отцом-матушкой зови, величай.

– Ах, бабулечка, миленькая! – воскликнула Света, бросаясь в объятия смеющейся бабушки.

– Переведи, переведи, пожалуйста, – нетерпеливо просил Марио.

– Я пела, что птичка пока еще не в клеточке, что она еще на воле, – перевела с улыбкой невеста. – А бабушка велела мне уважать новую родню, называть твоих родителей папой и мамой.

– Замечательно! Замечательно! – выражали свое одобрение гости.

– Откуда же ты такие песни знаешь, мам? – спрашивала у бабушки Светкина мама. – Мне ты никогда ничего такого не пела.

– Само собой получилось. Уж больно красиво девочки наши пели. Вот сердце и забилось в такт. Не удержалась, – объясняла бабуля.

Потом настало время подарков. Так требовалось по традиции. Надо было одарить всех гостей со стороны жениха. Света заранее, зная от Марио, как любят в Италии янтарные украшения, подготовила свои подарки. Но и Марио успел подготовиться и тоже с удовольствием одарил новую родню.

Девичник удался на славу. Гости общались, обменивались впечатлениями, восхищались невероятными русскими девушками, хвалили выбор Марио.

И снова Светке полагалось ночевать вдали от мужа. Он мог увидеть ее только перед самым венчанием. Они помахали друг другу на прощание.

– Я скучаю! Я очень скучаю! Не могу больше ждать! – крикнул Марио вслед жене.

– Потерпи. Всего одну ночь потерпи, – попросила она его.

Ей казалось, что наплакалась она сегодня на всю оставшуюся жизнь. Не зря все-таки складываются народные обычаи. В них содержится большой смысл. Все слезы оставались в прошлом. В будущем – только радость, смех, веселье, удовольствие. А иначе – зачем людям соединяться для совместной жизни? Плакать можно и поодиночке.

Венчание прошло в маленькой семейной церкви, куда пригласили православного священника.

Света от предшествующих приготовлений и волнений ног под собой не чуяла. Она внимательно вслушивалась в слова, произносимые батюшкой.

– Жена да отлепится от родителей и прилепится к мужу. Муж да отлепится от родителей и прилепится к жене.

Только сейчас она поняла, что они с Марио становятся самыми близкими друг другу людьми, причем навсегда, ведь сказано:

«Что Бог соединил, то людям разъединить не дано».

Они вместе – навсегда. Окончательно и бесповоротно. Ее жизненный путь – с ним. Только так и никак иначе.

И сразу после венчания ее перестало томить мучительное ощущение нереальности происходящего. Ведь до этого Света время от времени задавала себе вопрос: неужели этот человек с прекрасным добрым лицом, улыбающийся ей умными глазами, – ее муж? Сомнений теперь не оставалось.

На выходе из храма Аська метнулась к молодым и резво расстелила перед их ногами норковый палантин. Марио оторопел, а Света невозмутимо ступила на блестящий меховой прямоугольник, показав пример мужу.

– Ты первая! Ты первая была! – ликовали довольные подружки. – Теперь ты – главная. Тебе в семье верховодить.

Значит, Ася от своих планов не отступилась, все осуществила! Смех да и только. Не собиралась Светка лидировать и руководить. Кто бы из них первым ни ступил на роскошную накидку.

– Пусть, пусть ты будешь нашим вождем. У нас в семьях жены верховодят, – смеялся Марио, прижимая к себе Свету.

Аська между тем подняла с пола палантин, картинно встряхнула. Мех переливался, струился в ее руках. Она с поклоном протянула его молодой жене:

– Это тебе мой подарок, подруженька дорогая.

Итальянские гости одобрительно зааплодировали. Им явно нравился русский Аськин безбрежный размах.

В мраморном зале установили столы с угощениями.

Молодожены вошли в него первыми.

– Ну, кидай теперь свой букет, – предложил Марио, смеясь.

Они тему с букетом еще в самолете обсудили: бросать его или нет. По примете, кто из девушек букет поймает, тому и замуж вскоре выходить. Но Светкины подруги уже были замужем. Впрочем, пусть ловят, кому это надо.

Теперь же ситуация казалась совсем веселой из-за почтенного возраста собравшейся публики.

– Любви все возрасты покорны! Ловите! – произнесла по-русски молодая жена, бросая букет через плечо.

Победила отроковица Елена. Она бойко подхватила залог своего будущего семейного счастья. Конкуренток у нее не обнаружилось.

Ася похвасталась шустрой сестрой:

– Вот она у меня какая! Маленькая да удаленькая! Своего ни за что никогда не упустит. Во всем так.

И, обняв довольную девочку, пообещала:

– Будет, будет тебе свадьба! Не торопись только. Пример бери. И с меня, и с Инны, и со Светы. Планка должна быть высокой. Главное: цену себе знать.

– Не слушай ее, – отмахивалась Света. – Какая планка? Кто о планке думает, когда влюбляется? Живи, люби…

Ленка вежливо улыбалась виновнице свадебного торжества, но все ее детское личико выражало недоверие и сомнение. Главный ее авторитет, старшая сестра, учила другому. Значит, именно так и правильно.

По пути к праздничному столу всех опередил папа Марио с объемным свертком в охапке. Театральным жестом расправил он свою ношу, чтобы все полюбовались его подарком невестке, роскошной серо-голубой шубой, которая после короткой демонстрации была положена на стул, предназначенный новобрачной.

Света ужасно смутилась, закрыла лицо ладонями. Это наверняка идея Марио. Недаром он читал тогда в самолете их сценарий и все о подарках расспрашивал. Итальянский размах не уступал русскому.

И началось застолье. Наконец-то все сценарии и условности остались позади.

Все шло хорошо, красиво, правильно, по-доброму.

Никаких печальных предзнаменований, плохих примет, мелких неприятностей. Сначала наплакалась, потом наудивлялась.

Оставалось одно: совет да любовь. Долгая счастливая жизнь вместе с тем, кого всем сердцем полюбила и приняла.

Новобрачным полагается медовый месяц. Наверное, чтобы от праздника не переходить сразу к будням, чтобы молодые насладились друг другом сполна. Но где же его взять, целый месяц удовольствий, при нынешней-то интенсивной и насыщенной делами жизни? Хорошо, что Марио удалось выкроить семь дней, во время которых они могли, наконец, поверить, что созданы на радость и утешение: муж жене, а жена мужу.

Они полетели на Сардинию, где Свете бывать еще не приходилось. Коста Смеральда – дивное место, которое, увидев раз, не забудешь никогда. Их ждал роскошный, поражающий воображение отель. В нем все располагалось так, что, казалось, они одни на всем белом свете. Только они, море, пляж – и больше никого. Завтрак им сервировали на отдельной террасе, обед приносили в номер, когда они того пожелают. У них даже был свой бассейн, в который можно было попасть только из их огромного сьюта.

На Сардинии Марио и вернулся к теме стараний и ухищрений жены для ублажения мужа. Светлана оставалась верна собственному убеждению, что все между любящими людьми должно происходить спонтанно, по обоюдному желанию. Зачем какие-то хитрости, уловки? Никто никогда ее этому не учил. Ее мама бы поделилась с дочкой перед свадьбой, если бы сама прибегала ко всяким способам, разве нет?

– Ну, мама не умеет. Это не значит, что ты не обязана учиться, – возражал Марио.

– Обязана? – недоумевала молодая жена.

– Конечно. Мы же венчались. Помнишь? Жена обязана повиноваться мужу. И особенно в том, что касается его желаний. Я же не требую всего и сразу. Но я хочу, чтоб ты хотя бы знала, как себя саму можно использовать. Ради собственного удовольствия и счастья своей дражайшей половины, то есть – меня.