Милли вскинула голову, точно ужаленная.
- Что?
Джеймс ободряюще кивнул.
- Если ты передумала насчет Саймона или передумаешь - сейчас или даже в день свадьбы,- главное, не переживай. Мы можем все отменить. Тебя ведь никто не заставляет.
- Я не хочу ничего отменять! - зашипела Милли. Джеймсу показалось, она вот-вот расплачется.- Я хочу выйти замуж! Я люблю Саймона!
- Превосходно,- успокоил ее отец.- Значит, все решено.
Откинувшись на спинку стула, он бросил взгляд на Саймона, сидящего напротив, и вдруг ощутил непонятное раздражение. У мальчишки есть все: привлекательная внешность, богатое наследство, уравновешенный характер. Саймон совершенно очевидно обожает Милли, учтив с Оливией, внимателен к остальным членам их семьи.
Сетовать не на что. Однако сегодня вечером, признался себе Джеймс, он очень хотел бы кому-нибудь пожаловаться.
День на работе выдался препаршивый. В последние месяцы проектная фирма, в финансовом отделе которой работал Джеймс Хэвилл, претерпевала серьезные организационные изменения. Слухи, ходившие уже давно, сегодня вылились в новость: в его отделе ожидается увольнение четырех младших сотрудников. Несмотря на конфиденциальность, информация, вероятно, перестала быть тайной: когда Джеймс покидал офис, все молодые работники отдела прилежно горбились за столами. Одни сидели, не поднимая головы, другие провожали Джеймса взглядом, в котором сквозил страх. У каждого из них была семья и невыплаченные закладные. Никто из них не мог позволить себе лишиться работы. Никто из них этого не заслуживал.
К вечеру, когда Джеймс добрался до Пиннакл-холла, на душе у него скребли кошки.
Паркуя машину, он решил на этот раз без утайки поведать жене правду, когда она спросит, как прошел день. Может быть, не выкладывать все до конца, но сказать достаточно, чтобы она прониклась ситуацией, чтобы представила, какой груз ему приходится нести на плечах. Однако Оливия не спросила, а смутное чувство гордости помешало ему поделиться проблемой по собственной инициативе, показать свою уязвимость. Джеймс не хотел, чтобы Оливия проявила к нему то же внимание, что и к одной из благотворительных программ: брошенные пони, умственно отсталые дети, несчастный муж…
Пора бы уже привыкнуть к Оливии, продолжал раздумывать Джеймс. Пора привыкнуть к тому, что он не слишком-то ей нужен, что ее жизнь полна другими интересами и что она уделяет гораздо больше внимания проблемам своих подруг-сплетниц, чем когда-либо уделяла мужу. В конце концов, вместе им удалось создать прочную, стабильную жизнь.
Пускай их нельзя было назвать родственными душами, но, по крайней мере, между ними существовал некий симбиоз. У нее была своя жизнь, у него своя, а там, где они пересекались, никогда не возникало расхождений. С этим негласным уговором Джеймс смирился уже давно и считал, что большего ему не потребуется. Однако оказалось, что это не так. Оказалось, что ему нужно что-то еще, что-то иное. Он хотел другой жизни, причем немедленно, пока время не упущено окончательно.
- Предлагаю тост!
Слегка нахмурившись, Джеймс поднял глаза. Поглядите, какая важная птица - Гарри Пиннакл, один из самых успешных дельцов страны и будущий свекор его дочери.
Джеймс сознавал, что в кругу знакомых этот союз был предметом зависти и что он должен радоваться обеспеченному будущему дочери. И все-таки он не испытывал удовольствия оттого, что Милли вольется в клан Пиннаклов; в отличие от жены, не мог наслаждаться алчным любопытством друзей. Он слышал, как в телефонном разговоре Оливия небрежно упомянула Гарри, намекая на тесные родственные отношения с великим магнатом, которых на самом деле между ней и Пиннаклом не существовало.
Оливия пользовалась ситуацией на всю катушку, и ее поведение заставляло Джеймса краснеть от стыда. Бывали дни, когда он мечтал, чтобы Милли вообще не встречала сына Гарри Пиннакла.
- За Милли и Саймона,- провозгласил Гарри низким сипловатым голосом, благодаря которому его высказывания звучали более веско по сравнению с речью собеседников.
- За Милли и Саймона,- повторил Джеймс Хэвилл и поднял тяжелый бокал венецианского стекла.
- Вино просто прекрасное,- восхитилась Оливия.- Кроме всего прочего, вы еще и знаток вин, да, Гарри?
- Господи, нет, конечно,- замахал руками тот.- Я полагаюсь на советы людей, которые в этом разбираются. По мне, так все вино на вкус одинаково.
- Ни за что не поверю! Вы чересчур скромничаете! - взвизгнула Оливия.
Она перегнулась через весь стол и фамильярно похлопала Гарри по руке. Что она о себе возомнила? Как противно… Повернув голову, Джеймс поймал на себе взгляд Саймона.
- Выпьем,- предложил будущий зять.- За предстоящую свадьбу.
- Да,- согласился Джеймс и одним глотком опорожнил бокал почти наполовину.- За свадьбу.
Глядя, как гости пьют отцовское вино, Саймон вдруг ощутил ком в горле. Он кашлянул, взял свой бокал и произнес:
- Сегодня за этим столом не хватает одного человека. Я хотел бы предложить тост за мою мать.
Возникло легкое замешательство. Саймон видел, как взгляды всех присутствующих метнулись в сторону главы дома. Гарри поднял бокал.
- За Анну,- серьезно сказал он.
- За Анну,- хором повторили Джеймс и Милли.
- Разве ее звали Анна? - удивилась Оливия, щеки которой уже изрядно раскраснелись.- Я была уверена, что ее имя - Луиза.
- Нет,- с нажимом сказал Саймон.- Мою мать звали Анной.
- Ну что ж, как вам будет угодно,- охотно согласилась миссис Хэвилл и тоже подняла бокал.- За Анну. Анну Пиннакл.- Оливия сделала глоток, потом посмотрела на дочь, как будто пораженная внезапной мыслью.- Дорогая, я надеюсь, ты не собираешься оставлять девичью фамилию?
- Думаю, нет,- Милли пожала плечами.- Хотя на работе я предпочла бы оставаться Хэвилл.
- Нет-нет, что ты! - забеспокоилась Оливия - Будет только путаница. Пиннакл так уж Пиннакл, везде и всюду.
- По-моему, это неплохая идея,- вставил Джеймс.- Сохраняй независимость, Милли.
А ты как считаешь, Саймон? Не возражаешь, если твоя жена оставит девичью фамилию?
- Если честно, я бы предпочел общую фамилию. У нас ведь все будет общим.- Саймон посмотрел на Милли и улыбнулся.- С другой стороны, мне жаль потерять Милли Хэвилл. В конце концов, влюбился-то я именно в мисс Хэвилл.
- Очень трогательно,- высказался Джеймс.
- А ты не думал взять фамилию Хэвилл? - со своего конца стола обратился Пиннакл-старший к сыну.
- Я не против.- Саймон в упор посмотрел на отца.- Если так захочет Милли.
- Нет! - взвизгнула Оливия.- Ты не захочешь, милая, правда?
- Ты бы не стал брать мамину фамилию, а, пап? - Саймон прищурился.
- Нет,- покачал головой Гарри.- Не стал бы.
- Что ж, разница заключается в том,- металлическим голосом произнес Саймон,- что для меня семейная жизнь важнее всего.
- Разница заключается в том,- бесстрастно промолвил Гарри,- что девичья фамилия твоей матери была Парри.
Оливия хохотнула, и Саймон пронзил ее испепеляющим взором.
- Фамилии тут ни при чем,- он повысил голос. - Счастье в браке зависит от людей, а не от фамилий.
- Как я посмотрю, ты хорошо разбираешься в вопросах семьи и брака,- съязвил Гарри.
- Лучше, чем ты! По крайней мере, я еще не успел испортить свою семейную жизнь!
Воцарилось молчание. Хэвиллы уткнулись в свои тарелки. Тяжело дыша, Саймон сверлил взглядом отца.
Наконец Гарри развел руками.
- Уверен, вы с Милли будете очень счастливы. Хотя не всем так везет.
- Дело не в везении,- резко возразил Саймон.- Везение здесь абсолютно ни при чем!
- Он взглянул на родителей невесты.- Что, по-вашему, лежит в основе счастливого брака?
- Деньги,- выпалила Оливия и коротко рассмеялась.- Шучу.
- Общение, не так ли? - Саймон подался вперед и продолжил: - Когда супруги делятся друг с другом проблемами, вместе обсуждают вопросы, до тонкостей знают характер друг друга. Вы согласны со мной, Джеймс?
- Поверю тебе на слово,- мрачно сказал тот и отхлебнул вина.
- Ты совершенно прав, Саймон,- защебетала Оливия.- Я имела в виду как раз общение.