Барбара Смит - Невинная грешница

Алисия с улыбкой сказала:

— Кое-кто из моих бывших кавалеров с этим не согласился бы.

— У нас было много поклонников, разве не так? Помнишь, как мы делили джентльменов? — Герцогиня тоже улыбнулась. — Ты отдавала предпочтение белокурым…

— А ты — темноволосым.

— Что касается рыжих, седобородых и лысых…

— То мы отдавали их другим дамам. — Сара от души засмеялась.

— Как бы хотелось вернуться в то время! — воскликнула она. — Я скучаю по вечерам. Скучаю по развлечениям, по веселью…

— Ты можешь вернуться в свет, — сказала Алисия. Она твердо решила, что уговорит бывшую подругу — ведь ей следовало сдержать слово, данное мужу. — Сейчас, когда срок траура закончился, ты можешь танцевать и флиртовать, сколько твоей душе угодно.

Сара снова улыбнулась:

— Наверное, ты права. И если я снова выйду в свет, то ты будешь находиться рядом со мной, не так ли?

Возвратившись домой, Алисия отправилась на поиски Дрейка, надеясь, что он еще не успел уйти. Хотя их пути благодаря ее стараниям пересекались редко, она знала распорядок мужа, поскольку нередко слышала его шаги в коридоре или голос в вестибюле. Какое-то время после полудня он работал за письменным столом в библиотеке. Затем направлялся в игорный дом и проводил там весь вечер, возвращался же далеко за полночь. Просыпаясь на рассвете, она слышала его шаги в соседних комнатах. Похоже, спал он очень мало.

Алисия подала свою накидку дворецкому, который ждал ее у передней двери.

— Спасибо, Чокерс. — Тот заморгал слезящимися глазами.

— Миссис Уайлдер, добрый вечер… то есть добрый день.

От дворецкого разило спиртным. «Он снова пьян», — догадалась Алисия. Конечно, ее раздражало такое поведение дворецкого, но она не хотела говорить об этом с мужем, ибо прекрасно понимала, что Дрейк прогонит беднягу и тот окажется на улице без средств к существованию.

Алисия направилась в библиотеку, дверь в которую была раскрыта настежь. Постучав по дубовой панели, она, не дожидаясь ответа, переступила порог. На нее пахнуло запахом кожи и бумаги. Алисия сделала глубокий вдох, испытывая тихую радость от книжного окружения. Вдоль стен, от пола до потолка, тянулись полки, заполненные томами в кожаных переплетах. Здесь были книги по самым разным отраслям знаний. Для Алисии стало привычкой по вечерам, когда мама уже спала и дом затихал, забираться в одно из удобных кресел, стоявших в библиотеке, и читать сколько душе угодно. В такие часы ей даже казалось, что быть миссис Уайлдер не так уж плохо.

Однако невольно возникал вопрос: эти книги — лишь дань моде? Может, Дрейк Уайлдер считал, что каждый джентльмен должен иметь отличную библиотеку? Или же он и в Самом деле проявлял интерес ко многим отраслям знаний? Как выяснилось, он знаком с латынью. Следовательно, когда-то где-то учился. Алисия осмотрелась.

— Дрейк! — позвала она.

Стоявшее у стола кресло было отодвинуто, словно муж ненадолго вышел из комнаты. На промокательной бумаге лежала аккуратная стопка документов. Рядом из серебряного стакана, выглядывали гусиные перья.

Алисия была разочарована — ей так хотелось рассказать мужу о своем успехе. О том, что ей удалось добиться покровительства столь уважаемой особы, как герцогиня Федерстоун.

— Очень жаль, что вы не застали хозяина, — раздался за ее спиной женский голос.

Вздрогнув, Алисия повернулась и увидела в дальнем углу комнаты миссис Нейтс, наполовину скрытую зелеными ветвями папоротника. Рыжие завитки ее волос прикрывал кокетливый белый чепец. В одной руке она держала какую-то книгу, в другой — метелку из перьев.

— Что вы здесь делаете? — спросила Алисия.

Экономка провела несколько раз метелкой по книге и поставила ее на полку.

— Выполняю свои обязанности.

— Вытирать пыль должны горничные. У вас есть более важные дела.

— По приказу хозяина только мне дозволяется здесь находиться, и я обязана производить уборку в его отсутствие. — Обратным концом метелки миссис Йейтс коснулась своего лифа с низким декольте и с улыбкой добавила: — Как видите, он мне доверяет.

Этот намек на интимные отношения шокировал Алисию. Неужели Дрейк водит шашни с этой развязной особой? Не потому ли Нейтс ведет себя так дерзко? Алисии хотелось думать, что даже такой негодяй, как ее муж, более разборчив в выборе любовниц. Однако она не могла быть в этом уверена…

— В таком случае заканчивайте свою работу. Впредь вы будете подчиняться мне.

Не обращая внимания на экономку, Алисия повернулась, чтобы уйти. Как скучала она по добрейшей миссис Молсуорт, оставшейся в Пембертон-Хаусе! Повариха всегда была вежлива и предупредительна, а эта дерзкая экономка…

Тут за спиной ее послышалось бормотание миссис Нейтс:

— Уж такая благородная, что не может даже разделить ложе с хозяином.

Алисия резко развернулась и сказала:

— Повторите, что вы только что сказали? — Нейтс потупилась.

— Ничего, миледи.

— В самом деле? Так вот хорошенько запомните: мне не составит труда поместить объявление о том, что нам требуется новая экономка.

К удивлению Алисии, экономка тотчас оробела. Поклонившись, она пробормотала:

— Простите, миледи. И пожалуйста, не говорите ничего хозяину. Он был так добр ко мне.

Алисии очень хотелось спросить, до какой степени был добр хозяин, однако она сдержалась и проговорила:

— Готова проявить милосердие. На сей раз я вас прощаю. — Не отрывая взгляда от узора на турецком ковре, Нейтс пролепетала:

— Благодарю вас, миледи.

Подходя к двери, Алисия обернулась и увидела, что экономка прилежно обметает метелкой полки. Она не могла отделаться от подозрения, что внезапное смирение Нейтс — всего лишь притворство.

«Уж такая благородная, что не может даже разделить ложе с хозяином».

Щеки Алисии пылали. Откуда Нейтс известно, что у них с Дрейком целомудренный брак? Неужели он говорит об этом? При этой мысли она пришла в ярость.

Алисии захотелось тотчас же отправиться в игорный дом и поговорить с мужем. Однако она заставила себя сдержаться. Было бы глупо устраивать сцены на публике. Нет, ей следует вести себя, как подобает леди, и она не станет опускаться до уровня Дрейка Уайлдера.

Да, она дождется своего часа. Дождется, когда Дрейк вернется домой, и тогда встретит его надлежащим образом.

Дрейк стоял, глядя на дом отца. Роскошный фасад из белого известняка был украшен колоннами и резными окнами. Цокольный этаж погружен во тьму, лишь в комнате наверху горел свет. Он думал о том, какой была бы его жизнь сейчас, если бы он здесь вырос. Если бы был воспитан как сын лорда…

К черту подобные мысли! Он преуспел в жизни и без помощи отца.

Дрейк полез в карман и нащупал изящный перстень, украшенный сапфирами и бриллиантами. Это напоминание о неслыханной дерзости Хейлстока снова вызвало гнев.

Хотя уже был довольно поздний час, Дрейк знал: маркиз только что вернулся со званого обеда. Дрейк велел своему кучеру подождать за углом. Он не хотел, чтобы кто-то его здесь видел. Еще не настало время открывать его родственные связи.

Он поднялся по широкой лестнице и постучал в дверь.

Слуга в черной с серебристыми узорами ливрее впустил его. Когда Дрейк шагнул в вестибюль с мраморным сводом и роскошной лестницей, на него навалилось зловещее ощущение чего-то знакомого. Он вспомнил, как стоял здесь десятилетним мальчишкой и с восхищением разглядывал это великолепие. Тогда его грудь распирало от сладостной надежды, что он наконец-то увидит своего отца.

— Скажи его светлости, что его хочет видеть Дрейк Уайлдер, — сказал он слуге.

— Да, сэр. — Бросив на Уайлдера любопытный взгляд, слуга стал подниматься по роскошной лестнице.

Как только он скрылся из поля зрения, Дрейк последовал за ним. Он не намерен был смириться в том случае, если Хейлсток не пожелает его принять.

На верхней площадке лестницы Дрейк окинул взглядом статуи в нишах и проходах. Он прошел мимо затемненной галереи по направлению к короткому коридору, ведущему к фасаду здания, и увидел слугу, разговаривавшего с седовласым мужчиной.

С Хейлстоком.

Преодолевая отвращение, Дрейк направился к ним. Маркиз резко развернулся и уставился на визитера. Слуга же, поспешил удалиться.

— Как ты посмел вторгнуться в мой дом! — прохрипел Хейлсток. — Я вышвырну тебя, мерзавец!

Игнорируя угрозу Хейлстока, Дрейк заглянул в ближайшую комнату. В шезлонге, у камина, сидел молодой человек; его искалеченные ноги были прикрыты пледом. Блики от камина отражались на его рыжевато-каштановых волосах. Глаза же были закрыты — очевидно, он дремал.