— Рад тебя видеть, Эли. И вас, ваша светлость. Ведь вы герцогиня Федерстоун, не так ли?
— О Боже, неужели передо мной тот самый мальчишка, который когда-то шпионил за своей сестрой и ее подругой?! — с улыбкой воскликнула Сара. — Должна заметить, что вы немного подросли…
— Скажите это Эли, — усмехнулся Джеральд. — Ей до сих пор хочется запереть меня в детской.
Алисия же с удивлением смотрела на красивую гнедую кобылу — грум уже уводил ее в конюшню. Наконец, не выдержав, она подобрала юбки и бросилась следом за грумом. Взявшись за поводья, заглянула в карие глаза лошади и пробормотала:
— О, конечно же, это Пет. Вне всякого сомнения… Некоторые из гостей поглядывали на Алисию с явным осуждением, но та, казалось, этого не замечала.
— Ах, Джер, почему ты ничего не сказал мне про Пет? — спросила она, подходя к брату. — Как тебе удалось вернуть ее?
Молодой человек, почти не задумываясь, ответил:
— Она постоянно сбрасывала Честерфилда, и я уговорил его отдать лошадь.
— И ты вернул ему все-деньги?
— Да, почти все.
Этот ответ, возможно, удовлетворил бы Алисию, если бы она не заметила многозначительные взгляды, которыми обменялись брат с Дрейком.
— Пойдем, дорогая. У вас с Джеральдом еще будет время поговорить. — Муж тотчас же взял Алисию под руку, и супруги, присоединившись к нарядным гостям, стали подниматься по лестнице.
Джеральд и Сара сразу же их обогнали — они шли впереди и непринужденно болтали, словно старые друзья. Воспользовавшись, случаем, Алисия вполголоса проговорила:
— Неужели ты снова усадил Джеральда за игорный стол? — Дрейк изобразил удивление.
— Разумеется, нет.
Но Алисию одолевали подозрения.
— Знаешь, я ни за что не поверю, что виконт Честерфилд мог так просто расстаться с Пет. Он давно мечтал о такой лошади. И откуда у Джеральда деньги?
Дрейк пожал плечами.
— Я слышал, он нашел хорошее место. Кажется, в каком-то банке. Алисия покачала головой и пробормотала:
— Возможно, Джеральд действительно нашел место в банке. Но думаю, он из гордости не признается, что ему приходится работать за гроши, в качестве мелкого клерка. Так откуда же у него деньги на лошадь?
Дрейк со вздохом проговорил:
— Дорогая, это его личное дело. Тебе не следует опекать его.
— Не опекать? — прошипела Алисия. — Пойми, Джеральд — мой брат. Впрочем, тебе этого не понять. Ведь ты не знаешь, что такое семейные связи, ты только…
Алисия внезапно умолкла; она поняла, что ей не следовало это говорить. Дрейк же внимательно посмотрел на нее и, склонившись к ее уху, прошептал:
— В таком случае скажу тебе правду. Это я дал ему деньги. Не мог же я допустить, чтобы твой брат разгуливал по Лондону пешком, — добавил он с улыбкой.
Алисия молчала. Молчала, потому что не знала, как отреагировать на подобное признание. Разумеется, она почувствовала себя оскорбленной, но в то же время… Как бы то ни было, ей пришлось признать: Дрейк сделал Джеральду чудесный подарок. Он выкупил лошадь, которую брат воспитывал с первых дней ее рождения.
Тут они вошли в огромный зал, и к ним подошла Сара. Улыбнувшись, герцогиня прошептала:
— Приготовьтесь, скоро начнется потеха. — Алисия ужасно волновалась; она уже успела заметить на себе взгляды — порой враждебные, порой просто любопытные. Собираясь на бал, она надеялась, что ее никто не узнает, но, судя по всему, надежды эти не оправдались.
Неожиданно к ним подошла полноватая дама в шелковом розовом платье. Сделав Саре реверанс, она сказала:
— Ваша светлость, вы оказали нам такую честь… Ведь это ваш первый выезд в свет после… столь безвременной утраты.
Сара коротко кивнула и проговорила:
— Рада видеть вас, леди Катберт. Позвольте представить вам мою дорогую подругу леди Алисию Пембертон, ныне миссис Уайлдер, и ее мужа, мистера Дрейка Уайлдера.
Улыбка леди Катберт тут же померкла; казалось, хозяйка вот-вот упадет в обморок.
— Уайлдеры? Здесь? — пробормотала она в растерянности. — О Господи, я даже не знаю, что сказать…
Тут Алисия сделала реверанс и сквозь зубы проговорила:
— Вы могли бы сказать, что счастливы, видеть нас.
— Что касается нас с женой, то мы действительно счастливы, — вступил в разговор Дрейк. Поцеловав полную руку леди Катберт, он заглянул ей в глаза и добавил: — Вы слишком добры, миледи, чтобы устраивать скандал. Более того, вы женщина без предрассудков, и люди будут восхищаться вашим великодушием.
Явно смутившись, леди Катберт спросила:
— О… вы, в самом деле, так думаете? — Уайлдер кивнул:
— Разумеется, миледи. Поверьте, люди оценят вашу доброту.
Хозяйка залилась краской; было очевидно, что Дрейку удалось произвести на нее впечатление. Затем они подошли к лорду Катберту, глуховатому пожилому джентльмену. Он приставил ладонь к уху, когда Сара представляла Алисию с Дрейком; затем пробормотал:
— Проходите, пожалуйста.
После этого все трое, миновав зал, направились в просторную гостиную; Джеральд же уже успел куда-то уйти, — очевидно, встретил кого-то из своих друзей.
— Я знала, что нам удастся пройти мимо Катбертов, — прошептала Сара, — но не думала, что все окажется так просто. Мистер Уайлдер, я готова поверить, что вы способны очаровать даже самого свирепого тигра.
— Я предпочел бы очаровывать прекрасных дам, — с обворожительной улыбкой ответил Дрейк.
Герцогиня тоже улыбнулась.
— Охотно верю, мистер Уайлдер. И судя по всему, у вас это неплохо получается.
Тут мимо них прошли две юные леди, бросавшие на Дрейка совершенно недвусмысленные взгляды.
Алисия невольно нахмурилась. «Почему Дрейк так воздействует на женщин? — подумала она с негодованием. — Даже Сара как-то странно на него поглядывает… О Господи, неужели я ревную?! Как глупо с моей стороны…»
Они расхаживали по гостиной, и Сара представляла их всем своим знакомым. Причем Дрейк знал некоторых из джентльменов — в основном тех, которые посещали его игорный дом (эти джентльмены в смущении кивали ему). Разумеется, и Алисия увидела своих прежних знакомых — некоторые из них держались с ней вполне дружелюбно, другие казались смущенными, а кое-кто даже сделал вид, что не узнает ее. Однако Алисия старалась демонстрировать спокойствие и игнорировала любые проявления недружелюбия.
Вскоре почти все гости перешли в бальный зал с высоким позолоченным потолком и многочисленными зеркалами, в которых отражались ослепительно сиявшие канделябры.
Сара, извинившись, отошла, чтобы поболтать с одной из своих знакомых. Дрейк же, опершись о колонну, украшенную золотистыми лентами, разглядывал собравшихся. Неожиданно к нему подошел какой-то мужчина; у него были рыжеватые волосы и необыкновенно длинный нос. Темно-зеленый жилет незнакомца был украшен золотыми пуговицами, а бедра его обтягивали коричневые бриджи.
— Уайлдер? — Он презрительно усмехнулся. — Не кажется ли тебе, что ты сегодня не туда явился? Это вечер для порядочных людей.
— Если это так, Маунтджой, то я должен усомниться в законности твоего присутствия здесь, — с невозмутимым видом ответил Дрейк.
Длинноносый посмотрел на Алисию.
— Насколько я понимаю, это новоиспеченная миссис Уайлдер?
И тут она вспомнила этого человека. Перед ней был барон Маунтджой — когда-то его мать дружила с графиней Брокуэй, Коротко кивнув, Алисия проговорила:
— Рада видеть вас, милорд. Надеюсь, ваша мама здорова…
— Разумеется, здорова. Она сейчас беседует с маркизой Бэнкрофт. — Барон указал на позолоченные кресла.
— Я должна засвидетельствовать ей свое почтение, — сказала Алисия.
Она шагнула в сторону пожилых леди, но Маунтджой, преградив ей дорогу, с усмешкой проговорил:
— Лучше не унижайтесь. Моя мать никогда не признает вас.
Алисия изобразила улыбку:
— Она должна принять мой брак ради старой дружбы между нашими семьями. — Барон снова усмехнулся:
— Дело не в вашем браке. Вернее, не только в нем. Дело также в вашей матери. Она ведь… Как бы это сказать? Видите ли, все знают, что она не в своем уме.
Алисия едва не задохнулась от гнева — во всяком случае, на время лишилась дара речи.
В следующее мгновение Дрейк схватил Маунтджоя за руку, и Алисия, стоявшая рядом, заметила, что лицо барона побледнело.
— Извинись перед леди, — сказал Дрейк с улыбкой. — Мерзавец, как ты смеешь?.. — сквозь зубы проговорил Маунтджой.