— Изабелла говорит, что она важнее меня. И что на мне никто не захочет жениться.
Из моих глаз брызнули горячие слезы, но не обиды, а ярости.
— Так и будет, — как змея зашипела Изабелла. — Если ты даже язык за зубами держать не умеешь…
— Изабелла! Довольно! Что за недостойное поведение?! — Разгневанный взгляд графини заставил Изабеллу умолкнуть на полуслове. Склонившись ко мне, мама привлекла меня к себе. — Для меня важны вы обе. — Она промокнула мои слезы краем нарукавника.
Я покачала головой. Не это я хотела услышать.
— Она говорит, что ей достанутся все папины земли. А я не получу ничего.
— Изабелла ошибается. Вы являетесь сонаследницами. Это означает, что у вас одинаковые права на наследство.
— Несмотря на то что я не мальчик?
Я знала достаточно, чтобы осознавать превосходство этих существ над девочками. Хотя в нашей семье мальчиков не было, у нас постоянно жили сыновья из других благородных семейств, которых присылали к нам для завершения обучения. Но этих мальчиков можно было не принимать во внимание, а сыновей у моей мамы не было.
— Видите ли… — Графиня задумчиво посмотрела на меня, затем на Изабеллу, после чего вновь обернулась ко мне. — Земли и титул вашего отца являются наследством рода Невиллей и передаются по мужской линии. Это значит, что они отойдут сыну вашего дяди Джона и его жены Изабеллы. Но владения, которые привнесла в этот брак я, раньше принадлежали моим родителям, Ричарду Бошаму и Изабелле Диспенсер. Это огромное наследство, состоящее из земель, замков и монастырей, разбросанных по всей Англии. И оно будет поделено поровну между вами обеими.
— Но она слишком маленькая! — Изабелла не могла вынести подобного крушения своих планов и, вскочив на ноги, вперила в меня взгляд, в котором светилась ненависть. — Все должно достаться мне!
— Изабелла, ты слишком жадная. Успокойся и сядь. — Мама молча ожидала, пока Изабелла нехотя повинуется. — Анна не всегда будет маленькой девочкой. Она вырастет и станет очень важной леди, так же, как и ты. Земли будут поделены пополам. Это означает, что вы обе одинаково важны.
— Но я на тебя похожа, — обезоруживающе улыбнулась Изабелла.
Графиня рассмеялась. Я не поняла причины ее смеха.
— В самом деле, похожа. И я думаю, Изабелла, что ты будешь очень красивой. Зато Анна похожа на папу. — Она коснулась моих еще не успевших растрепаться волос. — По мере того как она будет подрастать, она будет становиться все привлекательнее. И вообще, внешность не значит ровным счетом ничего.
Боюсь, что, услышав это, я расплылась в постыдно самодовольной улыбке.
Когда нам было позволено уйти, Изабелла покинула комнату с высоко поднятой головой. Я же осталась и, подойдя к маме, прижалась к ее плечу щекой. В результате только что состоявшегося разговора мне в голову пришла совершенно недетская мысль.
— Мама, тебе придется умереть, прежде чем я смогу получить твои земли?
— Да.
— Тогда они мне не нужны.
Она улыбнулась и обняла меня.
— Дай Бог, чтобы это произошло еще очень нескоро.
Итак, я узнала, что моя взрослая жизнь будет обеспечена состоянием графини, половина которого должна была отойти ко мне. Но все мое существование перевернул с ног на голову Ричард Плантагенет.
Ричард появился в моей жизни, когда мне было всего восемь лет, и не произвел на меня особого впечатления. В то время мы жили на самом севере страны, в Миддлхэме. Как граф, так и графиня предпочитали эту резиденцию остальным своим замкам. Граф был главным советником короля, и поэтому у нас постоянно жили мальчики из самых знатных семейств Англии. Они приезжали, чтобы обучиться у нас всему, что могло бы пригодиться им в будущей жизни. Будучи девочкой, к тому же всецело поглощенной уроками и увлечениями, я почти не общалась с этими созданиями, погруженными в изучение приемов войны. Я все еще находилась на попечении Бесси и леди Мэшем, бедной вдовы, одной из многочисленных родственниц графини, которую наняли для того, чтобы обучить нас с Изабеллой обязанностям владелицы замка. Покрытые синяками и шишками мальчишки с их грубыми играми, состязаниями и драками меня совершенно не интересовали. Они, в свою очередь, тоже меня не замечали. Исключением был Фрэнсис Ловелл. Он жил у нас постоянно, потому что мой отец был его опекуном. Будучи ровесником моей сестры, Фрэнсис, тем не менее, не чурался моего общества и охотно болтал со мной. По доброте душевной он нарушал мальчишеский кодекс чести, запрещающий юным рыцарям обращать внимание на такое недоразумение, как я.
А потом появился Ричард.
Наверное, я обратила на него внимание только потому, что он чем-то был похож на меня. Мы оба страдали от одних и тех же недостатков. Ричард был невысок и худощав, а его голову венчала копна иссиня-черных волос, напоминающих цветом крылья воронов, гнездившихся в скалах за Миддлхэмом, но отличающихся от их прилизанных перьев постоянной взъерошенностью. С присущей детям хладнокровной жестокостью я решила, что рост и телосложение не позволят Ричарду преуспеть в обучении военному искусству. Что подумал обо мне он, меня не волновало. Для меня он был очередным мальчишкой, которому отныне предстояло сидеть за нашим столом и осваивать хорошие манеры.
Отца не было дома — король отправил его с миссией к французскому двору, поэтому, когда новичок со свитой, камердинером и целым обозом нагруженных багажом экипажей появился на нашем дворе, его встретила графиня. Внушительный антураж для столь юного создания, подумалось мне.
— Добро пожаловать в Миддлхэм, ваша светлость, — поприветствовала мальчика моя мама.
Он неожиданно изящно поклонился в ответ. Даже я отметила, что Ричард прекрасно обучен придворным манерам. Некоторым юношам, пытавшимся отвесить надлежащий поклон, с трудом удавалось удержаться на ногах. При этом они краснели до корней волос, смущенные любезным приемом, оказанным им такой высокородной леди, как моя мама.
— Миледи, — ответ Ричарда прозвучал тихо, но отнюдь не робко, — моя матушка герцогиня просила засвидетельствовать вам свое почтение и поблагодарить за гостеприимство.
Мама улыбнулась.
— Мы вам очень рады. Учитель пажей покажет вам, где вы будете спать и куда положить вещи. Ваше обучение будет полностью возложено на него. — Она указала на стоящего рядом учителя Эллерби. — А потом моя дочь Изабелла проводит вас в мою гостиную. Я буду вас там ждать.
Она подтолкнула Изабеллу вперед. Затем слуги начали разгружать экипажи, увели лошадей в конюшню и занесли в замок вещи гостя. Все это заняло некоторое время. Изабелла не собиралась дожидаться завершения хлопот.
— Я за тобой вернусь, — сообщила она мальчику, тем самым продемонстрировав ужасные манеры, и удалилась по своим делам.
А вот я почему-то медлила. Я и сама не понимала, что меня удерживает, и тем не менее осталась. Мне показалось, что мальчик не особенно счастлив, хотя это можно было сказать почти обо всех новичках. Он был бледен и серьезен, но спокоен.
Подойдя к одному из экипажей, Ричард извлек оттуда оружие — две шпаги, легкий лук и кинжал. У гостя были тонкие губы, которые он слегка поджимал, демонстрируя нежелание произносить больше, чем это необходимо. У него явно была привычка хмуриться. Возможно, мое воображение поразили его глаза. Они были очень темными и холодными. Сколько я ни присматривалась, в их бездонной глубине мне не удалось разглядеть ни одной теплой искорки. Я пришла к выводу, что мальчик грустит.
Самоуверенность, присущая мне как дочери хозяев замка, позволила мне потащиться вслед за ним. Разве я не леди Анна Невилль? Я путалась под ногами, пока вещи Ричарда Плантагенета складывали в сундуки и шкафы, после чего он уселся на кровать в отведенной ему комнате.
Я сделала шаг и вошла. Я смотрела на него. Он смотрел на меня.
— Это очень хорошая комната, — проинформировала я гостя, продолжая с любопытством присматриваться к нему.
Его поселили в одном из круглых помещений, расположенных по углам главной башни замка, где жили и мы, его владельцы. Каменные стены радовали глаз плавными очертаниями, а узкие и высокие окна выходили во внешний двор и на часовню, что делало комнату очень светлой по сравнению с большинством остальных помещений замка. Здесь даже была отдельная башенка с уборной, что было очень удобно, особенно в зимнее время, когда большинству обитателей замка приходилось мужественно переносить стужу в башне. Очень редко приходилось видеть, чтобы о пажах графа проявляли подобную заботу. Даже Фрэнсис Ловелл, который был почти такой же важной персоной, как и я, да к тому же будущим лордом, проживал в унылой комнатушке, расположенной в северной башне, принимающей на себя все порывы ледяного ветра.