Наконец, не выдержав неопределенности, Фелиция спросила:
– А лорд Брукшир присоединится к нам? Мисс Элеонора заверила нас, что граф будет сегодня обедать с нами.
От внимания графини не укрылось, с каким капризным раздражением девушка смотрит на ее тетушку Элеонору.
– Не волнуйтесь, мисс Фелиция! Ни один мужчина по доброй воле не уклонится от столь приятного общества, – заявил сэр Хайрам, изящным жестом руки обведя трех леди, присутствующих в гостиной.
– Вы совершенно правы, Ролинс, – хихикнув, произнес барон Стаблфилд, поглаживая рукой свой довольно объемистый живот. – К тому же кухарка леди Брукшир считается самой искусной стряпухой в округе. Ни один джентльмен не в силах пренебречь приглашением отобедать у вас.
Все рассмеялись. Серьезность сохранил только мистер Браун. Приходской священник с надутым видом сидел и потягивал чай. Губы его при этом были плотно сжаты. Сегодняшняя проповедь показалась прихожанам длиннее, чем обычно. Священник придал больше торжественности утренней службе. Мередит подозревала, что сделано все это было в надежде на присутствие в церкви нового лорда Брукшира. Сразу же после ее окончания приходской священник тот час же подтвердил подозрения Мередит, поинтересовавшись у графини о местопребывании нового владетеля Оук-Рана.
Прошло еще полчаса, прежде чем вошел Нелс и сказал, что обед подан. Мередит обменялась с тетушкой досадливыми взглядами. Все свидетельствовало о том, что лорд Брукшир не собирается присоединяться к ним. Пальцы рук Мередит сжались в кулаки. Лицо ее покраснело от стыда.
Место во главе стола оставалось скандально пустым. Взгляды всех собравшихся невольно обратились к незанятому стулу. Что ни говори, а ситуация была не из приятных. Делая все от нее зависящее, чтобы не смотреть в ту сторону, Мередит старалась увести общий разговор подальше от личности нового лорда Брукшира. Однако, несмотря на все ее ухищрения, взгляды мистера Брауна и Фелиции постоянно дрейфовали между пустым стулом и лицом хозяйки дома. Казалось, они безмолвно обвиняют Мередит в отсутствии графа.
А затем, когда еще не сделали первую перемену блюд, вошел лорд Брукшир.
– Прошу прощения, – с легкой улыбкой произнес он. – Я совершенно потерял счет времени.
Мередит напряглась.
– Возможно, вам следует приобрести хронометр, милорд?
Сидящая напротив тетушка Элеонора ахнула, давая Мередит понять, что она допустила непростительную бестактность. Впрочем, племянница и сама это осознавала. Однако граф и бровью не повел. С невозмутимым видом он уселся во главе стола и лишь слегка пожал плечами в ответ на грубость Мередит. Глаза его при этом весело посверкивали.
Тетушка Элеонора поспешила представить гостей. Фелиция тот час же вовлекла графа в разговор, искусно сделав так, что другие в их беседе принимать участие не могли. Мередит как можно дальше наклонилась влево, рискуя вот-вот упасть со своего стула и ловя при этом каждое произнесенное парочкой слово.
Наконец, поняв всю тщетность своих потуг, Мередит сдалась и тут же сообразила, что сэр Хайрам во второй раз повторяет адресованный ей вопрос:
– Не будете ли вы столь любезны поведать мне ваши планы на ближайшее будущее, миледи. Теперь, когда лорд Брукшир управляет Оук-Раном, в вашей жизни, должно быть, грядут большие перемены?
Мередит нервно заерзала на стуле. Пальцы ее рук принялись мять лежавшую на коленях салфетку. Новость о ее предполагаемом материнстве еще не стала общим достоянием. Мередит очень боялась разоблачения со стороны тех, кто знал, что они с мужем жили врозь. В любом случае, это неизбежно вызовет пересуды.
Сэр Хайрам имел вполне ясное впечатление о том, насколько отношения супругов далеки от идеальных. После того как муж фактически отверг ее, Мередит превратилась в предмет докучливых ухаживаний этого господина. Будучи вдовцом средних лет, сэр Хайрам не обладал задатками повесы и коварного обольстителя. Овдовев, он воспитывал двоих близнецов весьма беспокойного нрава. В Эттингеме, похоже, нет человека, не ставшего жертвой выходок этих несносных мальчишек. Мередит казалось, что поведение волокиты обуславливается, скорее всего, нехваткой приятного общения. Ни одна женщина не пожелала постоянно заниматься воспитанием его капризных, испорченных детей. То, что Мередит ничем не потакала его ухаживаниям, не смущало сэра Хайрама. Женщина, которой пренебрегает муж, казалась ему вполне подходящим предметом его притязаний.
Сейчас в глазах Хайрама светилась надежда. Он явно полагал, что теперь, когда Мередит овдовела, шансы его резко возросли. Ожидая ее ответа, мужчина прикоснулся под столом к руке графини, лежавшей на ее колене. От неожиданности ноги женщины дернулись. Рука мужчины стукнулась о столешницу. Их столовые приборы подпрыгнули от толчка.
Вздрогнув, сэр Хайрам отдернул руку и прижал ушибленное место к своей груди. Ник, подняв голову, с явным интересом взглянул на них… Было еще что-то в этом взгляде, трудно поддающееся определению…
– Да. Куда вы теперь переедете жить?
Фелиция вовремя отвлеклась от разговора с лордом Брукширом, чтобы уловить суть вопроса сэра Хайрама. Мередит с таким видом, словно отъезд из Оук-Рана не имеет к ней никакого отношения, продолжала жевать, набив рот едой. Окинув быстрым взглядом собравшихся, она поняла, что все ждут ее ответа. Очевидно, никто не полагал, что графиня собирается остаться здесь.
– Леди Мередит никуда не уезжает.
Головы повернулись в сторону Ника. Граф наколол на вилку печеную картофелину. Казалось, взгляды присутствующих совершенно не беспокоят его. Мужчина просто наслаждался поглощаемой им пищей.
– Леди Мередит остается здесь. Это ее дом, – отпив из бокала вина, добавил Ник.
– Будет жить с вами? – изумилась Фелиция.
Девушка переводила взгляд то на Ника, то на Мередит. При этом золотистые локоны ее прически, подскакивая, танцевали в такт с поворотами головы. Впервые другое чувство, помимо презрения, вспыхнуло в холодной голубизне ее фарфоровых глаз. Это была ревность.
– Поступать так неприлично, милорд.
– Разве? – с полным безразличием к тому, что прилично, а что нет, хмыкнул Ник.
Лицо Фелиции покраснело. Мередит хотелось расхохотаться. Если бы неловкое положение, в котором оказалась дочь барона, не грозило упасть тенью на репутацию самой Мередит, графиня была бы сейчас весьма довольна.
Мистер Браун чуть хрипловатым голосом высказал собственное суждение, хотя никто его об этом не просил:
– Два человека, не находящиеся в браке, не должны жить под одной крышей. Это непристойно.
– А с тетушкой в качестве дуэньи? – возразил Ник, отрицательно качнув головой. – Не думаю, будто мы переходим границы пристойности. Не советую никому пытаться запятнать доброе имя леди Мередит.
Ник обвел взглядом собравшихся за столом джентльменов. Мистер Браун фыркнул, услышав слабо завуалированную угрозу в голосе графа, но разумно воздержался от развития поднятой темы.
– К тому же, – молвил Ник так, словно это только что пришло ему в голову, – леди Мередит носит под сердцем ребенка моего брата. Лучшего хранителя ее добродетели даже трудно себе представить.
Мередит зажмурилась. Вокруг все зашушукались. Открыв глаза, она встретилась взглядом с Ником. Немой вопрос читался в его взоре: «Вы им не рассказали?»
Слабым, словно принадлежащим не ей, голосом Мередит попыталась объясниться:
– Я никак не могла найти подходящее время, чтобы сообщить эту новость… После недавних похорон Эдмунда мне показалось…
Фелиция, не стесняясь, перешла к самой сути дела. Голос девушки заглушил поздравления, которыми ее отец и мистер Браун принялись осыпать Мередит.
– Ну… А вы граф или не граф?
Ник откинулся на спинку стула. Происходящее явно забавляло его. Гости затаив дыхание заинтригованно смотрели на Колфилда. На их лицах читалось недоумение.
– Или да, или нет.
– От чего это зависит? – спросила Фелиция, желая знать, стоит ли побороться за Ника или он никакой особой ценности собой не представляет. – От чего?
– От пола младенца.
Все взгляды вновь вперились в Мередит так, словно могли, проникнув сквозь одежду и ее плоть, найти ответ на интересующий их вопрос.
Сидящий рядом с ней сэр Хайрам, понизив голос до шепота, взволнованно вопрошал:
– Леди Мередит! Как такое возможно?
Женщина рассердилась. Кто он такой, чтобы задавать ей подобного рода вопросы? Как же ей хотелось сейчас поставить сэра Хайрама на место! Женщина с трудом сдержала колкость, которую намеревалась отпустить.