— Это новая наложница, — сообщила та. — Вы должны подготовить ее подобающим образом для нашего повелителя. Она провела на борту судна много недель, и поэтому нам придется немало потрудиться над ней. Правда, судя по мягкости ее кожи, она до сих пор часто мылась в отличие от многих рабынь, которых сюда приводят.
Банщицы немедленно взяли Индию под руки.
— Я останусь с тобой, — заверила Азура. Женщины сокрушенно цокали языками, видя, что длинные волосы девушки спутаны и грязны, но громко восхитились ее золотистыми очами и приступили к работе. Ее поставили в углубление и окатили водой.. Молодая женщина со странным изогнутым приспособлением подступила к Индии и стала водить им по ее телу, соскребая грязь. Потом девушку снова ополоснули, и две невольницы начали старательно тереть ее большими морскими губками, истекающими мыльной пеной. Смыв мыло, одна из женщин встала на колени и принялась так пристально изучать каждый клочок ее кожи, что Индия покраснела от стыда.
— Что она делает? — удивилась девушка, когда рабыня шлепнула ей на ноги и венерин холм пригоршню розовой пасты с миндальным запахом. — Как она смеет касаться меня в таких… таких местах?
— Нашим мужчинам не нравятся волосы на женских телах, — пояснила Азура, когда банщицы мазали странной мазью под мышками у Индии. — Эта миндальная паста быстро устранит уродливую поросль.
В ожидании, пока мазь подействует, женщины тщательно промыли волосы Индии и вытерли почти досуха. Азура искренне хвалила вьющиеся от природы густые пряди, доходившие почти до талии.
— Великолепно! — твердила она. — Здесь, на Востоке, превыше всего ценятся девы с золотистыми или огненными волосами, но и твои косы цвета черного дерева поистине прекрасны! Эти дивные локоны — твоя гордость!
Розовую мазь смыли, и Индия снова застеснялась, увидев гладкий, лишенный растительности венерин холм. Но Азура отвела ее в бассейн с подогретой водой, приятно расслабившей мышцы. У этой уже немолодой женщины оказалась на удивление стройная фигура.
— Когда немного отдохнешь, рабыни умастят нас благовонными маслами, — сообщила она.
— Вы делаете это каждый день? — полюбопытствовала Индия.
— Да. Здесь принято часто ходить в бани. Бедняки посещают публичные купальни, где для женщин и мужчин отведены специальные часы. Там они моются, сплетничают, просто болтают.
— Часто ли дей слушает ваши советы, госпожа? — спросила Индия. — Должно быть, да, если доверяет вам гарем. Прошу вас сказать ему, что я очень богата и могу купить свободу. Мне необходимо как можно скорее попасть домой. После моего побега семья, вероятнее всего, вернулась в Шотландию, так что скандал вряд ли разразился. Если я вернусь домой, мои приключения не получат огласки.
— Не стану лгать тебе, дитя мое, — помолчав, изрекла Азура. — Кейнану-реису ни к чему твое золото, ему свое девать некуда. Молодых и красивых женщин здесь не возвращают родным даже за огромные деньги. Когда-то и я думала так же, как ты. Мое сердце было разбито, но, только смирившись с судьбой, я снова обрела счастье. Ты совсем не похожа на дурочек, наводнивших гарем дея. Ты умна, сообразительна и хитра. И если приложишь усилия, сумеешь завоевать своего господина. Уверена, что любовь никогда не затрагивала его души, поэтому он так легко расстается с женщинами, которые ему приедаются. Чаще всего, правда, ему просто становится с ними скучно. Подозреваю, что когда-то женщина, к которой он был неравнодушен, предала его, поэтому он не доверяет ни одной, даже мне. Если ты обозлишь его, он не задумается избавиться от тебя, почтив одного из своих вельмож столь ценным даром; если же снова набросишься на повелителя, он бросит тебя в бараки, на потеху солдатам. Такое не раз бывало.
— Значит, у него нет сердца? — прошептала испуганная Индия.
— Ошибаешься, есть. Но глубоко спрятано в ледяной пустыне его души. Кто-то должен растопить этот лед. И надеюсь, что это будешь ты, Индия.
— Я еще ни разу не была с мужчиной, и как позволить незнакомому мужчине овладеть моим телом?
— Разумеется, ты несведуща в делах любви, — засмеялась Азура. — Как, впрочем, все девственницы. Но как только ты потеряешь невинность, я сама стану твоей наставницей. Я раньше никогда не соглашалась обучать девушек, но ты обязательно станешь фавориткой дея. — И, погладив гладкую девичью щечку, предложила:
— Пойдем, я велю сделать тебе массаж. Вот увидишь — после него почувствуешь себя куда лучше.
Как только они вышли из бассейна, подбежали рабыни с толстыми пушистыми полотенцами. Женщины легли на скамьи, застеленные тонкими тюфяками, и банщицы принялись массировать их тела душистыми маслами. Сильные пальцы глубоко впивались в мускулы, и Индия постепенно расслабилась. Девушка отлично сознавала, что столь безмерная роскошь развращает, но противиться просто не было сил.
После массажа Азура выбрала для Индии одеяние кораллового цвета, называемое» кафтан «. Обшлага широких летящих рукавов были отделаны широкой полосой, вышитой золотом. Локоны Индии, расчесанные до блеска, струились по спине, а лоб ей повязали такой же золотой лентой. Рабыня принесла Азуре шкатулку с драгоценностями, и правительница вдела в уши девушки золотые серьги в виде звезд. Золотые же браслеты украсили ее запястья. Потом старшая банщица лично обстригла Индии ногти на руках и ногах едва ли не до мяса.
— Ну вот, все готово, госпожа Азура, — заключила она. Азура, накинув фиолетовый с серебром кафтан, внимательно присмотрелась к подопечной.
— Хорошая работа, Фатима. Как всегда. Она само совершенство.
Банщица расплылась в гордой улыбке.
— Пойдем, дитя мое, — окликнула Азура и отвела девушку в общее помещение гарема. Остальные девушки уже спали в своих огражденных пологами альковах. Азура устроила Индию в ее клетушке.
— Приду, когда время настанет, — мягко пообещала она.
— Время? Для чего? — испуганно встрепенулась девушка.
— Но, дитя, ты, конечно, понимаешь, что дей пришлет за тобой! Не бойся, все обойдется. Доверься мне. Я желаю тебе только добра.
Она исчезла, как призрак, а Индия, вне себя от ужаса, забилась в уголок. Стать покорной игрушкой незнакомого человека! И он имеет право делать с ней все, что пожелает? Куда же она попала? Что это за страна? Ну почему, почему она не слушалась родителей, вместо того чтобы дерзким своеволием погубить себя! Она неожиданно вспомнила, как расспрашивала леди Стюарт-Хепберн о жизни в гареме. Та еще ответила, что это было одновременно восхитительно и ужасно. Но Кат Лесли не была девственницей, когда делила страсть с могущественным визирем турецкого султана. И хотя все испытанные до сей поры ощущения были новы и, несомненно, прекрасны, самое страшное ждало впереди. Если она побывает в постели дея, то погибнет навсегда. Дорога домой для нее закрыта. Она никогда не увидит родителей, братьев и сестер. Не узнает, что их ждет впереди. Молчаливые беззвучные рыдания сотрясали плечи девушки. Она не всхлипнет, не застонет, пусть никто не станет свидетелем ее боли и печали.
Но возможно, надежда еще не потеряна! Что, если леди Азура пожалеет ее и поговорит с деем? Пусть он богат, но богатые обычно жадны и им всегда мало денег.
Окончательно обессилевшая, Индия улеглась и задремала. Перед тем как закрыть глаза, она помолилась, чтобы дей смилостивился и попросил за нее выкуп.
А тем временем Азура, оставив подопечную, прямиком направилась в покои дея. Он знаком велел ей сесть, а слуга подал кубок с шербетом. Сделав глоток, Азура негромко сообщила:
— Она очень испугана, но виду не показывает, повелитель. Ее можно покорить только мягким обращением.
— Я никогда не был жесток со своими женщинами, — пожал плечами дей.
— Повелитель, эту девственницу вам послал сам Аллах. Она из вашей страны, ровня вам и, если вы сумеете завоевать ее, станет вам верной женой. Она редкостная красавица, господин мой.
— Я еще хорошенько ее не рассмотрел. Слишком был занят, защищая свою жизнь от этой дикой кошечки.
— Она плохо целилась, господин, — засмеялась Азура. — Лекарь сказал, что девушка даже не поцарапала вам кожу.
— Тебе ведь нравится эта девушка, не так ли, Азура? Впервые вижу, как ты за кого-то заступаешься, — заметил дей.
— Старею, наверное. Эта девушка вполне могла быть дочерью, которую я так и не родила. Я едва знаю ее, а она уже стала мне как родная. Что-то в ней трогает меня до глубины души. Возможно, ее отвага и мужество, ибо она не рыдает и не бьется на полу, как малое дитя. Когда эти гаремные дурочки оскорбили ее, она просто повернулась и на всю комнату объявила, что решает, кого убить первой. Те долго не могли прийти в себя. Теперь они сто раз подумают, прежде чем снова ее задеть. У нее живой ум и редкостная сообразительность. Но в то же время девушка отзывчива на доброту и готова прислушаться к голосу разума. Она не доставила мне никаких неприятностей.