Разия Захир - Невольница

— Господин Салим ничего не говорил вам о моем сыне? Мой сын подал прошение…

— Там, кажется, все написано. Почитайте внимательнее. — Джавид бросил на него презрительный взгляд, швырнул на пол окурок и растер его ногой.

Гирдхарилал снова надел очки и осмотрел бумажку с обеих сторон. На обороте было написано несколько фраз. Глаза у старика широко раскрылись от счастья, губы расплылись в подобострастной улыбке.

— Пошли бог счастье господину, для меня это ведь все равно что второй раз родиться. Сколько времени мой единственный мальчик бродил полуголодный, без всякой надежды на удачу. — На глазах у старика показались слезы. Он отвернулся, вытер слезы полотенцем и спросил как мог почтительно:

— Что я могу еще сделать для вас, чем могу служить?

— Достаточно и этого, — ответил Джавид. Он испытывал презрение и отвращение к этому дрожащему старому существу. Джавид толчком распахнул дверь и, выходя наружу, процедил: — Чем он может мне служить… Дурак.

— Дурак? Фу, как невежливо, — услышал он и, повернув голову, увидел Салмана.

Вслед за Салманом вошел Юсуф. Тот изобразил на лице удивление, увидев здесь Джавида в такой ранний час, но не промолвил ни слова. Он прошел прямо к своему столу, положил бумаги в ящик, сел и обратился к Гирдхарилалу:

— Здравствуйте, Гирдхарилал-джи! Вы хорошо сделали, что пришли пораньше. А мы с Салманом заболтались и совсем забыли о времени.

Джавид внимательно посмотрел на Юсуфа и холодно спросил:

— Вы здесь работаете?

— Да, — ответил за того Салман. — Я могу удостоверить, что он здесь именно работает, а не пришел воровать сахар… А вы?

Но Джавид даже не дослушал, он выскочил наружу и побежал к машине. Салман пожал плечами. Юсуф крикнул: «До свидания!» — размахивая линейкой.

К вечеру выстроилась длинная очередь покупателей. Хромой Джоши подтаскивал мешки, ставил на весы гири. Юсуф взглянул на него, отпустив очередного покупателя, и подумал: изобрести бы весы, на которых можно взвешивать такую вещь, как пот человека, а потом и определять твой настоящий, истинный вес и цену… Тогда бы не перевешивали в жизни всякие джавиды. А то на чаше простых людей — ничего, а на чаше джавидов — золото. Где уж тут равняться!

— Гошподин Юшуф! Жапишите паек Джамуна. Двенадцать — муки, девять — очищенного риша, — прошепелявил Джоши.

Юсуф записал, поднял голову и посмотрел на покупателя. Перед ним стоял рикша Джамун. В одной руке он держал продовольственную карточку и грязное полотенце, в другой — несколько мятых бумажек по одной рупии. Он был в коротких штанах из толстой полосатой материи и такой же грубой красной рубахе, разорванной на плече. К этому плечу прильнула крошечная, высохшая как спичка девочка, дышавшая с хрипом — у нее был сильный жар. В той же руке, в которой он держал деньги, была зажата и небольшая сумка из мешковины. В ней было немного картошки и несколько луковиц. Рядом стоял маленький сынишка Джамуна. Жена Джамуна только что родила третьего ребенка и сейчас находилась в благотворительной больнице. Рикша прижал к себе девочку, с трудом наклонился и разостлал на полу полотенце.

— Иж него вышипетша, — заметил Джоши и показал на дыры.

Юсуф взял со стола газету.

— Возьми вот, подстели.

Джамун поднял голову и удивленно посмотрел на Юсуфа. У него на глазах навернулись слезы благодарности. Юсуф отвернулся.

— Подвигайся вперед, братец, — торопили сзади.

Джамун завязал паек в полотенце и с помощью Джоши водрузил узел на голову, показал мальчишке, чтобы тот взял сумку и пошел. Мальчик обратной стороной ладони вытер больные слезящиеся глаза, закинул сумку на плечо, подтянул штанишки и, напевая себе под нос, побрел за отцом.

Юсуф, склонившись над столом, выписывал и отрывал квитанции. Когда народ разошелся, он взялся за бухгалтерию и долго приводил в порядок отчетность за день. Он и не заметил, как вошла Суман и сколько времени она тут простояла. Когда он поднял голову и увидел ее, то улыбнулся. Суман тоже улыбнулась и спросила:

— Вы сейчас очень заняты?

— Занят, садись. Что будешь получать? Джоши, возьми карточку госпожи.

— Мне надо получить только сахар, но я не тороплюсь, я подожду.

— Уже все получили. Садись.

Суман села на стоявший рядом стул. Джоши подошел, поскрипывая костылем, и нежным, влюбленным взглядом смотрел на Суман.

— Ну как, дашь сахару? — спросила Суман.

— Карточку, — попросил Джоши.

Суман достала карточку, подала ее, а сама продолжала говорить с Юсуфом. Джоши запрыгал на костыле во внутреннюю часть магазина. Он возвратился через минуту, проковылял к Юсуфу и шепотом спросил:

— Гошподин Юшуф, а где большой мешок ш шахаром? — Он был бледен.

Юсуф не обратил на это внимания и рассмеялся:

— Очень большой? Ну, наверно, у меня в кармане.

Но Джоши продолжал серьезно смотреть прямо в лицо Юсуфа.

— Начатый мешок мы роздали полностью еще в пятницу, — напомнил Юсуф. — Осталось два непочатых. Вот и возьми из этих.

— Да их нет там. Ошталша только один шовшем маленький мешочек, — сказал Джоши.

— Что за чепуху ты несешь? Посмотри внимательно. Где-нибудь среди мешков с рисом.

— Нигде нет, гошподин Юшуф. Я шмотрел.

Юсуф встал и пошел на склад. Он пощупал по одному все мешки. Мешков с сахаром не было. Он вернулся к своему столу, сел.

— А где Гирдхарилал-джи? — спросил он.

— Он только что ушел попить чаю, — ответил Джоши. У него дрожали руки, и он уронил костыль. Сухое изможденное лицо пожелтело, в глазах показались слезы. Он смотрел то на Юсуфа, то на Суман. Те молчали.

Наконец из чайной напротив вышел Гирдхарилал. Через плечо у него было перекинуто полотенце в красную клетку, уголком его он вытирал вспотевшее лицо.

Юсуф вытащил из ящика стола конторскую книгу и еще раз внимательно просмотрел все записи о выданных в пятницу продуктах. Два мешка сахару должны были остаться непочатыми.

Гирдхарилал направился было прямо в склад, но Юсуф остановил его:

— Гирдхарилал-джи, подойдите сюда. Когда я в пятницу закрывал магазин, здесь оставалось два мешка сахару, а сейчас я вижу только какой-то узелок. В чем дело?

Гирдхарилал сразу же перешел на крик:

— Я его украл, что ли?!

— Не кричите, — серьезно и очень твердо сказал Юсуф. — Я не говорю, что украли вы. Я просто не знаю, где сахар, Джоши тоже не имеет об этом ни малейшего представления, вот я и спрашиваю вас. Нас здесь всего трое.

Старик посмотрел на Суман, на Джоши, затем, немного поколебавшись, наклонился и что-то зашептал Юсуфу на ухо. Юсуф выслушал и с силой грохнул кулаком по столу. Гирдхарилал испуганно подался назад. Юсуф заговорил, стараясь сдержать гнев:

— Я не стану писать на вас рапорт, потому что вы честно рассказали правду. Так вот. Сию же минуту отправляйтесь, я вам даже дам денег на рикшу, заберите весь сахар и привезите его сюда.

— Но ведь сахар почти никто не берет… — пробормотал старик.

— Какое мне или вам до этого дело? Останется — значит, возвратим на государственный склад или продадим в следующем месяце. Отправляйтесь.

— Вот как… Я продал товар, который иначе прел бы на складе, а вы недовольны… А если я заявляю, что ничего не продавал и ничего не знаю? — снова переходя на крик, поинтересовался Гирдхарилал. — Что вы сделаете?

— Об этом мы поговорим после. Так вы поедете или нет? — Юсуф встал и шагнул к Гирдхарилалу.

Суман обеспокоенно следила за ними. Она еще никогда не видела Юсуфа в таком состоянии. Как только он встал и шагнул вперед, Суман вскочила и вцепилась ему сзади в рубашку. Рубашка выскочила из брюк. Суман смутилась, но не выпустила ее.

— Господин Юсуф, не сердитесь, он все принесет, все вернет.

— Как раз наоборот, — заорал Гирдхарилал, наскакивая на нее. — Кто ты такая, чтобы указывать мне? Неизвестно откуда явилась сюда и перессорила весь квартал! Выходит, я украл сахар? Принесет! Склад закрывает или он сам, или вот тот хромой. Может быть, он сам кому-нибудь сбыл сахар, а в книгах записал, что осталось два мешка. А я должен отвечать, что сахар исчез?