Кому — то еще? Звучит, словно я могу отсюда уехать. Или, по крайней мере, могу связаться с кем — то из внешнего мира.

— Если я буду выполнять твои приказы, то ты прекратишь это, прямо сейчас? — я пытаюсь сдвинуться под ним. Его нижняя губа выпячивается, пока пристальный взгляд остается прикованным к моему.

— Я не даю никаких обещаний.

— Мудак.

Пальцы сжимают нижнюю часть моего лица, сдавливая щеки.

— Выходит, твой Господин — мудак. Удачное начало, не забывай о нем.

— Отлично. Господин — мудак. Теперь ты отстанешь от меня?

Его голова наклоняется влево, а затем вправо в медленном покачивании.

— Последствия, рабыня. Ты еще не получила свое наказание.

— Наказание? Какого черта, разве это… — произношу я, смотря на его голую грудь, — это не является моим уроком?

— Тебе начинает это нравиться. Поэтому, давай наслаждаться обществом друг друга, словно это не единственная наша цель. Одно из двух. Выбор за тобой.

— Еще одно удовольствие, которым ты собираешься насладиться? — спрашиваю я, с просачивающимся в мой голос ядом.

— Ох, рабыня, ты даже не представляешь насколько. Я буду наслаждаться этим больше, чем ты можешь себе представить.

Конечно, он будет.

— Тогда ты должен мне доказать, что я избавлюсь от тебя.

Он смеется, издавая мягкий звук, который заставляет меня встретиться с ним взглядом, осознавая свою ошибку.

— Слезь с меня! — исправляюсь я. — Не… таким образом. Иисус. Ты всегда трахаешь мозг?

— Только тебе. Сейчас выбирай. Кнут или флоггер.

Мои глаза округляются, вспоминая приятное жжение. Неужели флоггер принесет мне столько же удовольствия?

— Это все варианты?

Снова эта улыбка.

— Мы могли бы продолжить с того момента, на котором остановились.

— Никогда! — слова срываются с моих губ раньше, чем я могу осмыслить сказанное им.

Большая часть меня, практически не хочет останавливаться, но это идет вразрез с моим желанием умереть. Против всего, что я храню в своем сердце. Я выдерживаю его пристальный взгляд и честно отвечаю:

— Флоггер.

— Жаль, что ты ответила так, и тем не менее — это ложь. В конце концов, ты отдашься мне, — мои ноги все еще приподняты, когда он освобождается из захвата моих бедер. — Но пусть будет по — твоему.

Член Господина по — прежнему также возбужден, как ощущалось, когда его длина скользила по моей киске. Я отворачиваюсь, когда он направляется к входной двери, отказываясь созерцать его тело, или пялиться на мужскую задницу. Боль будет лучше, чем альтернатива, где он трахает или насилует меня. Тем не менее, мне хочется на это посмотреть.

Я только начинаю расслабляться, когда он возвращается обратно, держа в руках кожаные манжеты. Они покачиваются от его движений, задевая ноги, когда мужчина подходит ближе. У меня сжимается горло, и мои руки начинают трястись от страха. Я не уверена, что хуже: его плеть, или размер члена. Оба могут быть использованы в качестве оружия. Или удовольствия.

— Я не должен этого делать, но чем черт не шутит? Возможно, ты продолжишь сопротивляться, — он в предвкушении облизывает губы, останавливаясь рядом с изголовьем кровати. Мой пристальный взгляд остается сосредоточенным на его лице, я не испытываю желание видеть насколько Господин возбужден. Он так близко. Здесь. Быть может на расстоянии двух футов. А его член, еще ближе. — Я собираюсь освободить тебя, но ты должна разместить ладони напротив стены и представить, что так начнется твое наказание. Если попытаешься сбежать, или уберешь свои руки… мы вернемся в кровать и продолжим с того места, на котором остановились.

Бл*дь. Почему я должна проходить через это? Почему надо выбирать один из тех вариантов, которые мне предлагают?

— Мои руки не оторвутся от стены, так что ты можешь выбросить из головы остальные варианты. Этого не произойдет

— Что же, посмотрим.

Он хватает ключ, освобождая меня от наручников и заменяя их манжетами. Тяжесть разливается по моим конечностям, но я заставляю себя встать и подойти к стене прямо перед собой. У меня нет возможности сбежать от него. Я знаю, что не убегу далеко, так что последствия — это последнее чего я хочу: его обнаженное тело рядом с собой. Я действительно не смогу. Не вынесу.

Холод просачивается в мои пальцы, и я в ожидании закрываю глаза. Мягко лаская, он скользит по моей спине, и я вздрагиваю, когда мужчина перебрасывает мои волосы через плечо.

— Такая мягкая, — говорит он, подходя ближе и касаясь моего тела.

— Покончим с этим, — скрежещу я зубами. Я больше не хочу, чтобы он меня касался.

Господин хватает меня за бедра и дергает так, что мой зад почти прижимается к его телу.

— Через тридцать секунд, ты будешь жалеть, что не набросилась на меня, — он отступает, а я зажмуриваюсь, когда сосредоточенно приветствую боль. Было ли так и раньше? Чувствовала ли я себя лучше, несмотря на то, что находится внутри меня? Мне бы хотелось. Не для чего сопротивляться. Это плата. Боже, я смогу. Я должна быть наказана, зато что хочу, чтобы он продолжал меня касаться. За желание, на самом деле ощутить его большой член. Стон вырывается из моего рта, а ноги пылают в огне, который впивается в тело словно иголки, распространяясь по всей спине.

— Считай и благодари своего Господина.

Я даже не успеваю отдышаться, чтобы начать говорить. И я не успеваю ответить, когда он обрушивает на меня следующий удар.

— Сделай это!

Всхлипывая, я впиваюсь ногтями в ладони, отзываясь на его рычание.

— Два… спасибо… — Боже, это слово может меня убить. Я не могу дать ему такую власть.

Удар!

— Скажи это, — кричит он, вновь обрушивая удар. — Ты собираешься научиться повиноваться, даже если мне придется вбить в тебя это. Теперь, считай и благодари своего Господина.

— Четыре. Спасибо…

Удар!

— Еб*ть! — выкрикиваю я. Жар опаляет заднюю часть моих бедер, заставляя мои колени подогнуться к полу.

— Это именно то, что мы собираемся сделать. Скажи, прямо сейчас, скажи, рабыня!

Удар! Удар!

— Нет! — я не могу остановить поток слез, который вытекает будто из моей души. Они льются по моим щекам, словно кто — то открыл кран. Возможно, это сделал он.

Удар!

— Скажи мне, кому ты принадлежишь?

Я должна сделать это? Поддаться ему и поклониться в ноги? Боль. Я родилась с ней, жила ей… питалась ей, как гребаным пятизвездочным изысканным блюдом.

Я открываю глаза, глядя на путы удерживающие меня. Мое тело содрогается, но я позволяю этим ощущениям себя затопить. Приветствуя их, вместо того, чтобы бежать, как я привыкла.

— Давай же, рабыня. Твои ноги уже дрожат. Говори!

Улыбка расцветает на моем лице и не исчезает от боли, опаляющей мою задницу. Я стону от жара, принимая его. Заключая в объятия.

— Может мои ноги дрожат, но я все еще стою.

Позади меня грохочет рычание, и от следующего удара, перед глазами начинают расплываться белые пятна. Мои волосы сжимают, а я оказываюсь скручена, и повалена на кровать.

— К черту это, — его палец проскальзывает в меня, и я пытаюсь бороться с желанием, но возбуждение, которое сопровождает его жесткий толчок, заставляет меня ожить. Мурашки покрывают мою спину, а тело начинает дрожать, когда он проталкивает второй палец. Мой разум, который умоляет о большем, не помогает остановить растущую напряженность в животе, но я полона решимости ее скрыть.

Я лишь раз ударяю локтем его бицепс, прежде чем он заламывает мою руку за спину, придавливая сильнее.

— Отъ*бись от меня! — мой рот говорит одно, а тело жаждет другого. Как раз, когда вырываются слова, я со стоном, сжимаюсь вокруг него, умоляя, чтобы он не останавливался.

— У тебя был шанс. Если бы ты не хотела меня, то подчинилась бы. Приказ был не сложный, — зубы сжимают мочку моего уха, и я не соглашаюсь из — за его пальцев, находящихся внутри меня. — Однако, можешь не переживать, рабыня. Я знаю, что тебе нужно. Зная тебя — ты не избежишь неприятностей.

Его пальцы исчезают, и он с силой проталкивается внутрь меня членом. Я молчу, по — прежнему не желая терять контроль, мечтая снова просто видеть его пенис, а не чувствовать внутри. Его рука скользит по моему бедру, и кончики пальцев пробегаются по расщелине, потирая клитор. Оргазм едва ли не накрывает меня, но все же мне удается его сдержать.