Касандра О'меил - Незабываемая мечта

— Сама? — Многозначительно смотрит на Рому доктор.

— Олег, — пытаюсь остановить я друга, но кажется тот немного на взводе. — Давай поговорим завтра?

— Можем поговорить с тобой и завтра, а вот с ним я бы и сегодня поговорил, — кивает на Рому Олег.

— Поговорить хочешь? Пошли, — в той же интонации отвечает ему Роман.

Вот честно, в голове одни маты! Что они тут творят? Вообще крыша поехала? Делаю глубокий вдох.

— Знаете, что, — решаю наконец я, чем привлекаю внимание двух мужчин, которые хрен знает что не поделили. — Идите оба лесом. Будите вести себя так при Даше, вообще ее не увидите.

Разворачиваюсь и спокойно иду на выход. В тишине холла мои стук моих каблуков разносится эхом. Уже у входа из коридора выворачивает Руслан.

— Красотка, тебя подвезти? — Интересуется он, даже не оборачиваясь на ресепшен. Улыбаюсь, представляя, как сейчас вытянулось лицо моего бывшего.

— Давай, только мне надо Дашутку забрать, — дожидаюсь я друга. При всей своей безбашенности этот парень никогда не доставляет проблем.

— Тогда могу только до садика докинуть, я на моте сегодня, — пожимает плечами он.

— Идет, мы там прогуляемся с ней.

— Тогда запрыгивай, — смеется Руслан, когда мы подходим к его мотоциклу, припаркованному прямо рядом со ступеньками.

Ох, сколько раз за это ему Олег уже выговаривал, но бесполезно. А сейчас мне это только на руку. Не знаю, чего добивался Рома, но Олег тоже не имеет никакого права вмешиваться в мою личную жизнь. Хотят разбираться между собой? Пусть разбираются! Я в этом не участвую.

Хорошо, что на мне свободное платье. Я легко закидываю ногу на мотоцикл и устраиваюсь позади Руса. Шлем он отдает мне, а я и не против. Все равно ведь знаю, что он его сам одевает редко. Я же предпочитаю безопасность, пусть на голове и будет воронье гнездо.

Даша удивляет — она нигде не набедокурила. Воспитательница отзывается о ней с улыбкой, а значит, мы наконец-то нашли садик, в который сможем нормально ходить! Ура! Брать с собой дочь на работу бесконечно я все же не могу. Вероника Владимировна — так зовут воспитательницу — примерно моя ровесница. Милая и улыбчивая девушка, которой удалось найти подход к моей егозе, и я благодарна ей за это.

Уже у подъезда замечаю две знакомые машины — Ромы и Олега. Ну разумеется, оба приперлись.

— Мама, мамоська, а там дятя и дятя, — удивленно восклицает моя дочка, когда замечает знакомые лица мужчин, стоящих с разных сторон от дороги. Она взволновано переводит взгляд с одного на другого, как бы не понимая, почему их два.

Но моя дочь не была бы самой собой, если бы не умела выбирать. Конечно же, любимый Олег оказался предпочтительнее малознакомого дяди, который еще и не держал в руках ничего вкусного или интересного. Дашутка с визгом побежала к другу, я только и успела ухватить ее за шкирку.

— Даша! Что я тебе говорила? Разве можно бегать рядом с дорогой? — Строго спросила я дочь, присаживаясь рядом с ней на корточки. Знаю, что она еще очень маленькая, но лучше пытаться объяснить ей все с самого начала. — Тебя может сбить машина и будет очень-очень-очень больно.

— Поси, мамоська, — моя маленькая подлиза сразу кидается ко мне на шею и обнимает меня.

К Олегу она вновь бежит, но теперь дожидается, когда мы подойдем поближе и на пути не будет проезжей части, пусть машину около дома почти и не ездят. Пока моя дочь обнимает мужчину, я кидаю ему ключи и киваю, чтобы они шли в квартиру. Сама же отправляюсь к Роме, кажется, он хотел поговорить. Снова. И чего ему не было непонятно в наш прошлый разговор?

Рощин Олег Сергеевич

Увидеть Рому в своей клинике — последнее, что я ожидал спустя столько лет. Это сильно напрягает. Но то, что Оливка с ним так спокойно разговаривает и даже больше, собирается ехать домой, вообще выбивает из колеи. На какой-то момент теряю контроль, желая наконец-то набить ему морду за все те слезы, которые я видел в глазах нашей девочки. И мы бы начали выяснять отношения, как павлины перед Оливкой, если бы она просто не развернулась и не ушла. А Руслан и вовсе без зазрения совести увез ее на мотоцикле.

Мы с Ромой, как два барана, так и остались стоять на крыльце и провожать ее взглядом.

— Ты — козел, — говорю этому придурку.

— Знаешь, тут даже спорить не буду. Я уже понял, что косякнул по полной.

— Косякнул? — усмехаюсь я. — Это ты мягко выражаешься…

— Я думал, она с тобой…

Он не продолжает, но мы оба прекрасно понимаем, о чем идет речь.

— Я бы не отказался, знаешь ли. Я был бы рад, если бы Даша была моей дочкой. Но Оливия у нас честная и правильная.

Мы больше не говорим, покидая клинику. Я знаю, где находится садик, но еду к квартире подруги, в надежде, что она успокоится по дороге и не открутит мне голову за поведение. Что ж, я такой не один, машина Ромы выравнивается и движется вместе со мной. В итоге, мы ждем Оливку и Дашу у ее подъезда, старательно делая вид, что не знакомы.

У меня внутри все замирает, когда Дашутка переводит взгляд с меня на Рому. Она растеряна. Но счастье затмевает все переживания, когда моя маленькая девочка прыгает ко мне на руки. Кружу ее и обнимаю. А потом Оливка отправляет нас в квартиру.

Мне не впервой развлекать ребенка. Мы с Дашкой всегда находим, чем заняться. Вот и сейчас, малышка с радостью рассказывать о новой нянечке и группе в саду. Ей там и правда нравится. Жаль, я бы предпочел чаще видеть ее у нас в клинике. Хоть и работать тоже иногда надо.

Оливия долго не возвращается. Мы успеваем даже накрыть ужин на стол, прежде чем мама заходит в квартиру. К моей радости — одна.

— Мамоська, а дятя? — хмурится малышка.

— А дядя приедет за тобой завтра, и поедете гулять и к бабушке, — улыбается Оливия дочке.

— Уля!

Я злюсь, но стараюсь улыбаться, потому что Даша слишком искренне радуется такой мелочи. За ужином мы практически все время молчим, слушая ребенка. И лишь когда она ложится спать, я внимательно смотрю на подругу.

— Что? — Складывает руки на груди девушка. Злится и закрывается. Отлично! Этот тип только появился в ее жизни, а у нас уже все катится к чертям…

— Мне он не нравится, — говорю предельно честно.

— Тебе он и не должен нравится, — опускает руки она с легкой улыбкой. — Олег, он ее отец, он ей нужен. Прости, но врать дочери я не планировала и не планирую.

— А ты? — К чему я это спрашиваю, мне ведь все равно не на что надеяться, за четыре года надо было это понять… но ведь не хочется терять хоть эту последнюю ниточку надежды.

— Я тут не при чем. Не видела бы его больше никогда, вот честно. Общаться иногда придется, но, надеюсь, сегодняшнего недоразумения не повторится. И с твоей стороны хотелось бы того же.

В голосе Оливии вновь скользит строгость, и я понимаю, что был не прав. Она мне ничего не обещала и ничего не должна. Я сам решил быть всегда рядом несмотря ни на что. И кидать ей обиды как минимум глупо.

— Прости, Лив, я не знаю, что на меня нашло, — протягиваю руки к подруге и обнимаю ее. Она не сопротивляется — значит простила.

Оливка

После серьезного разговора с мужчинами, мне удается наладить свою жизнь. Больше нет никаких неожиданностей и недопониманий. За годы работы психологом я научилась общаться с людьми, научилась находить общий язык и приходить к компромиссам. Во многом мне с этим помогли дети, именно с ними я провожу много времени. Да, не только я им помогаю, но и они мне. А чего только стоит моя Дашенька? Она у меня просто мечта!

На день рождения дочки я решаю устроить большой праздник. Со Светланой Георгиевной мы последнее время еще больше сдружились, я даже решилась называть ее мамой. _Читай на Книгоед.нет_ В какой-то мере она и стала ею для меня. Мы с ней организуем все в ее доме, во дворе. Третьего мая достаточно тепло, чтобы можно было соорудить целую развлекательную программу на свежем воздухе. Отдохнуть с могут и взрослые, и дети. Нам помогают все кто только можно и приезжает также куча народа.

Даша с самого утра носится по дому, мешаясь. Но она же именинница, ей нельзя ничего запрещать. Гости приезжают с самого утра, постепенно заполняя пространство все больше и больше. А количество детей и вовсе растет с устрашающей скоростью. Здесь даже есть несколько родителей с малышами из моей группы в клинике. Моя малышка настолько сильно с ними сдружилась, что не позвать было бы преступлением.