- А давайте я его разбужу, - предложила я, вставая из-за стола.

   - Так как же это! – всплеснула руками тётушка Тиффани. - Девица и к мужчине в келью входить!

   - А что такого, он же мой жених, - подсказала я дамочке, что в этом нет ничего зазорного.

   - Полноте, сам встанет, не маленький. Скоро отец его приедет. Ты кушай, миленькая. Смотри, тощая какая.

   Тётушка Тиффани не давала мне отойти от стола, вновь усадила и погладила по волосам. Я же безропотно села обратно. Где Ральф мне не говорили, зато выделили белые тапочки, очень подозрительные такие, огромные. А ещё предлагали платье поменять на наряд послушницы, но я вежливо отказалась, считая это кощунством.

***

   Отец Ральфа, да и сам сыночек, появились как раз тогда, когда меня проводили в келью настоятельницы, откуда шёл умопомрачительный аромат вкусной еды. Я обрадованно воззрилась на яства на столе, и даже не сразу сообразила, кто передо мной и забыла испугаться. Меня усадили рядом с Ральфом, напротив нас сидел его отец, за спиной которого возвышались Фред и Билл, бабулечка во главе стола.

   - Ну что же, все в сборе, можем приступить к молитве, - она склонила голову, сложила вместе ладошки, а я смотрела и не могла насмотреться на сочную, поджаристую индейку, такую огромную, что она возвышалась над столом, закрывая пол-лица главы мафии.

   Тот недобро косился на меня, поглядывая на румяную корочку, от которой поднимался пар, а запах исходил такой, что желудок сводило от голода. Ральф погладил меня по коленке, отвлекая от переглядывания с отцом. А я только-только присмотрела себе кусочек индейки, аппетитный, наверное, вкусный.

   Вдруг бабушка ударила по столу, ругая нас с Ральфом.

   - Дети, не в доме божьем. Потерпите. Вот придёт святой отец и благословит вас, вот тогда и уедете к себе домой, и занимайтесь, чем хотите. А пока молитесь и благодарите господа нашего за дары его.

   Я, густо покраснев, скинула ладонь Ральфа со своей коленки. Стыдно мне так не было с детства. Мама у меня не такая строгая, я бы даже сказала, совершенно не строгая. Мысли мои опять вернулись к свадьбе. Как же быть? Метнула взгляд на отца Ральфа, тот ответил мне победным блеском стальных глаз и хитрым прищуром.

   - Ну что ж, помолились, теперь можно и обсудить некоторые моменты свадьбы. Венчание будет закрытым. Когда приедут родители Ады?

   Я икнула, испуганно взглянула на Ральфа, тот закатил глаза, обнимая меня за плечи, притянул к себе.

   - Я уже говорит тебе, глухая карга, через полчаса! – вызверился мафиози.

   - Это было десять минут назад! – не унималась бабулечка. - Хрен рогатый! Ты уверен, что они едут?

   - Да! - рявкнул тот в ответ так, что стёкла в окнах зазвенели, а я икнула второй раз.

   - Не реви, как в ж... кхе-кхе, как медведь, - поправилась настоятельница, покосившись на меня, - совсем девочку запугал. И ешь уже, а то совсем оголодал, нормально разговаривать не можешь. Ральф, чего сидишь, обслужи дам.

   Манерно и чопорно поджав губы, бабулечка следила, как её внук мастерски отрезал для меня и неё солидные куски от индейки, отломил себе окорок, а затем его отец пододвинул к себе блюдо с индейкой и, облизнувшись, стал отрывать от птицы куски руками.

   - Варвар, - ласково произнесла настоятельница, вдруг с нежностью поглядев на отца Ральфа.

   - Итак, дети, - не дав даже прожевать, вновь обратила своё внимание на меня бабуля. – Надеюсь, вам понравится церемония, отец Адам прибыл по первому моему требованию из столицы! Он самый уважаемый святой отец среди нашего духовенства, к нему записываются чуть ли не за год вперёд! Но ради меня он прилетел, чтобы провести обряд венчания для вас, мои хорошие.

   Я скомкано поблагодарила настоятельницу, даже близко не представляя, о ком она говорила, но с таким намёком, что я просто должна визжать от радости.

   - Бабуля, ты у меня самая лучшая! – у Ральфа благодарность вышла более натуральная, хотя с его-то опытом и немудрено.

   Я же беспокоилась о своих родителях. Что будет, когда они приедут? Разразится страшный скандал, да мама ни за что на свете не согласится на брак, а отец… А вот отец может, он же Ральфу тогда так и сказал, что отстрелит ему всё самое дорогое, если он решил со мной поиграть. А тут венчание, всё серьёзно.

***

Родителей привезли члены банды, отец пытался храбриться, ругая дюжих парней с бритыми висками и в спортивной форме. Их агрессивный вид был устрашающим, и моя мамочка, бледная как саван, робко вышагивала вдоль прохода между лавками церкви. Я стояла в подвенечном платье, которое мне подарил отец Ральфа, в новых туфлях и тихо злилась.

   - Ральф, пусть перестанут её толкать, - приказала я своему жениху, стоящему рядом в чёрном смокинге и в начищенных до блеска ботинках. Тот лишь вздохнул и спустился по ступенькам, приближаясь к моим родителям. Он рыкнул на парней и те отошли от моих родных на шаг. Отец Ральфа вальяжно сидел на первой лавочке, закинув руки на спинку, с усмешкой поглядывал на представление под названием венчание.

   Неожиданно женский хор затянул красивую песню, а к алтарю вышел чернокожий святой отец в белой рясе, подбитой золотой парчой.

   - Поднимите руки, ибо в этот миг прямо здесь вершится чудо!

   - Аллилуйя! – радостно затянул хор, а я в ужасе оглянулась на родителей, которых Ральф усадил по другую сторону от своего отца на лавку, затем вернулся ко мне и взял под руку. Я попыталась улыбнуться папе и маме, а те в изумлении только и могли, что тихо перешёптываться да озираться.

   Бабулечка в этот миг подошла к нам, держа в руках поднос с обручальными кольцами, и встала рядом со святым отцом.

   - В этот миг вершится истинное чудо! Уверуйте! Вот он прямой пример истинной веры! Двое влюблённых решились на отчаянный шаг – идти по жизни вместе. Их любовь истинная! Это свет божий снизошёл до их сердец и наполнил их, рождая самое прекрасное чувство в этом мире!

   - Аминь!

   - Истинно веруйте!

   - Аминь!

   - Это надолго? – тихо шепнула я Ральфу.

   - Не думаю. Отец больше пятнадцати минут не выдержит.

   - Возрадуемся! – с новой силой вскричал святой отец, пританцовывая под ставшую ритмичной музыку. – Он услышал наши молитвы. Он дарует счастье! И эти двое будут благословенны. Ибо Бог любит нас! Всех своих детей! Аминь!

   - Аминь!

   - Он любит нас!

   - Он любит! - подпевал на балконе женский хор.

   - Любит! – заверещал святой отец.

   Я в жизни не слышала подобной проповеди и не представляла, что подобным образом можно проводить венчание.

   - Клянитесь, дети, в любви своей, ибо вы будете услышаны! Скрепите свой союз клятвами в вечной преданности и любви!

   - Клянёмся! – почему-то подпели монашки.

   Я переглянулась с Ральфом, тот пожал плечами и громко выкрикнул:

   - Клянусь!

   Святой отец даже вздрогнул и испуганно отпрянул, но заметив укоризненный взгляд настоятельницы, быстро взял себя в руки.

   - Клянитесь, что будете любить друг друга в горе и в радости! И в богатстве, и в бедности! И в болезни, и во здравии! Клянитесь!

   - Клянитесь! – вторили ему монашки.

   - Клянусь! - опять рявкнул Ральф, тихо посмеиваясь над нервничающим святым отцом. Я даже развеселилась, понимая, что он это делал специально.

   - А ты? – вдруг святой отец указал на меня: - Клянешься в верности?!

   Вот тут вышла заминка, но под взглядами настоятельницы и святого отца, покосившись на Иисуса Христа, распятого на увесистом золотом кресте, который лежал возле библии и весил, наверно, килограмм пять, не меньше, я вспомнила предостережение Ральфа, сглотнула и тихо пискнула:

   - Клянусь.

   - Вы слышали? – обратился святой отец к моим родителям. – Они любят друг друга. Слышали? – это он уже у отца Ральфа спрашивал, тот в ответ кивнул. – Истинная любовь как есть благословение отца нашего небесного.

   Я всё же представляла лучшего святого отца духовенства несколько иначе, да и музыка всё больше походила на танцевальную, а хор постоянно подвывал: «Аллилуйя, он любит нас». Не свадьба, а фарс какой-то.

   - Берешь ли ты, Ада Наполло, в мужья свои этого раба божьего, Ральфа Тартано?