Кайрен подошел ближе. Священник уже успел разъединить сплетенные в смертельных объятиях тела и уложить на пол. Голубой корсаж Молли был залит потемневшей кровью. Мэв была убита выстрелом в голову, и поэтому Кайрен не видел ее раны.
— Где Эйн? — прошептал он священнику.
— Там, где оставил ее Уильям Девере. Билли прикрыла ее перед уходом.
Кайрен молча поднялся наверх и вошел в спальню Молли. Вскоре до оставшихся донеслись сдавленные рыдания. Все знали, что после Колин он больше всего любил Эйн.
Спустя некоторое время Кайрен появился на пороге с телом девушки, по-прежнему завернутым в покрывало.
— Уилли должен заплатить за содеянное! — грозно воскликнул он.
— Господь, и только Господь, накажет его, — заверил Каллен Батлер. — У тебя теперь жена, парень, вас ждет счастливое будущее. Не позволяй прошлому поймать тебя в капкан, Кайрен Девере. Не подвергай опасности свою бессмертную душу ради минуты торжества.
— И ты можешь просить меня об этом, глядя на тело этой невинной девочки? — почти всхлипнул Кайрен. — Он изнасиловал ее. Собственную единокровную сестру. А потом хладнокровно прирезал. Как я могу простить такое?
— Должен, ради собственной души, — посоветовал священник. — Эйн, Мэв и Молли сейчас в безопасности, в царстве Господнем, ибо мученическая смерть освободила их от пребывания в чистилище. Твой брат погубил себя и ответит за это, даю тебе слово, Кайрен Девере. Не оспаривай власти Божьей над нами. «Мне отмщение, и аз воздам», — сказал Спаситель.
— Давайте похороним их, — попросил Кайрен, все еще не выпуская Эйн.
— Прикажи привести подводу, — обратился герцог к одному из своих воинов, и когда повеление было исполнено, тела перенесли во двор.
— Я сейчас приду, — бросил Кайрен, входя в дом. Дождавшись его появления, они отправились в дорогу, пройдя через Лиснаски: герцог хотел убедиться, что уцелевшие католики ушли с миром. Так оно и оказалось. Оставшиеся жители-протестанты с застывшими мрачными лицами выстроились вдоль единственной улицы. Правда, были и такие, что, не скрываясь, плакали. Какой-то круглолицый подросток подбежал к подводе и, заглянув в нее, произнес всего одно слово:
— Эйн.
Охнул и тут же убежал.
Джеймс Лесли остановил процессию и, обведя строгим взглядом местных жителей, показал на безжизненные тела:
— Вот что наделали ваши ненависть и нетерпимость! Как вам теперь жить с таким грузом на совести?
Он тут же дал знак своим людям, и те подстегнули лошадей. Позади трещало и вздымалось грозное пламя: это Кайрен поджег дом Молли, не желая, чтобы ее убийцы воспользовались имуществом своей жертвы.
Они ехали до тех пор, пока не оказались на полпути к Магуайр-Форду. В роще, где росли ясени и дубы, выкопали одну большую могилу, положили туда мать и дочерей, потом тщательно забросали яму землей и выложили мхом и осенними листьями. Перед похоронами священник освятил землю, а потом стал тихо читать заупокойную молитву. Кайрен тоже молился, и Джеймс Лесли не на шутку опасался, что зять примет слова отца Батлера как призыв к мести. Придется последить за ним. Нельзя, чтобы дочь оказалась вдовой во цвете лет. Нет, Ольстер — ужасное место. Одно убийство ведет к другому, третьему… И никакого компромисса и примирения достичь невозможно.
Они вернулись в Эрн-Рок уже за полночь. Бидди дремала у огня, а Жасмин и Фортейн сидели рядом. Заслышав шаги, Фортейн вскочила:
— Сэр Шейн! Он здоров? Кровь Христова, Кайрен, как ты бледен!
Она поспешила обнять мужа.
— Мы похоронили Молли и девочек, — прошептал он.
— А твой отец?
— Мертв. Уилли его убил. Жасмин в ужасе охнула.
— Он настоящий дьявол, — пробормотала проснувшаяся Бидди. — И будет гореть в аду за свои грехи. Недолго осталось ждать!
— Мы нашли сэра Шейна пленником в собственном доме, — объяснил герцог, — и уже освободили его, когда явился Уильям. Отец приказал ему убраться из Меллоу-Корта и взять с собой жену и мать. Он и без того был взбешен, потому что Уильям бесстыдно хвастался убийством Молли и сестер, а когда тот во всех подробностях поведал о том, как умерла бедняжка Эйн, сэр Шейн задохнулся и упал на пол. Через несколько секунд он умер.
Фортейн разразилась слезами и прильнула к мужу. Глаза Жасмин повлажнели. Прикрыв ладонями живот, она прошептала:
— Какой ужас! Слава Богу, что Фортейн не вышла замуж за этого человека. Он настоящий безумец.
За окнами парадного зала чернела ночь. К хозяевам присоединился встревоженный Рори Магуайр.
— Среди наших протестантов много горячих голов, — заметил он. — Мы с преподобным Стином делаем все, чтобы сохранить мир. Боюсь, что молодые люди Лиснаски отравили умы здешних жителей ядом и пытаются восстановить их друг против друга.
— Надеюсь, они не так глупы, как их собратья из Лиснаски, — запротестовала Жасмин. — Мы дали им приют, когда они остались бездомными, а англичане настаивали, чтобы они вернулись в Голландию после того, как в их корабле открылась течь. Здесь им куда лучше, чем в Плимутской колонии. Мы обязаны сохранить покой в Магуайр-Форде! Не допущу, чтобы нетерпимость и ханжество уничтожили наследство моих сыновей.
Рори смотрел на нее и на дочь, которую не мог открыто признать. Те же предрассудки и злоба, ставшие причиной погрома в Лиснаски, изгоняют Кайрена и Фортейн из Ирландии. Его старость будет столь же одинокой, как и вся жизнь. Он никогда не испытает счастья видеть, как растут внуки. Они даже не узнают, кто их настоящий дед.
— Католики ничем не лучше протестантов, но клянусь, леди Жасмин, сохранить мир любой ценой, — объявил он.
— Мы вместе постараемся, Рори, — пообещала Жасмин. — Не позволим разрушить здание, которое с таким трудом воздвигли. Каллен, ты поговоришь со своими единоверцами?
— Обязательно, кузина.
Следующие несколько дней в замке и деревне царило почти неестественное спокойствие. Герцогиня Гленкирк объявила свою волю в обеих церквах.
— Тем, кто не может жить дружно со своими соседями, лучше уехать отсюда, — сказала она. — Я не желаю, чтобы здесь случилось то же, что и в Лиснаски. Погибли хорошие люди, как протестанты, так и католики, и ради чего? Мы все чтим единого Бога. Неужели кто-то верит, будто Создатель допускает убийства и насилие над теми, кто отличен от нас? Разве Библия не проповедует мир и любовь? Вспомните пятую заповедь. Не убий! Это означает, что нельзя отнять жизнь у ни в чем не повинного человека.
Сэра Шейна похоронили без споров и скандалов. Колин Келли и ее муж стояли преградой между семействами Деверсов и Лесли. Колин откровенно заявила брату, что никогда не простит его за то, что он сделал с отцом и Фицджеральдами.
— Ты всегда была с ними заодно! — взвился Уильям. — Больше ни тебе, ни твоим родственникам нет места в Меллоу-Корте.
— Ты безнадежен, Уильям, — тихо вздохнула она.
Несмотря на сплетни и подстрекательства, в Магуайр-Форде не возникало беспорядков. Несколько уцелевших католиков Лиснаски явились сюда просить убежище у родни, и перепуганные протестанты боялись, что они захотят отомстить.
Кайрен Девере, придумав, как успокоить народ, поговорил с отцом Батлером.
— Герцог сказал, что меня скорее примут в экспедицию лорда Калверта, если я приведу собственный корабль и колонистов, которые помогут обустроить новое место.
Почему бы не взять с собой надежных людей, как мужчин, так и женщин?
Фортейн была полностью согласна с мужем.
— У меня есть два торговых судна. Первое, «Роза Кардиффа», старое, но весьма крепкое, привезло маму из Индии. Второе, поновее, сейчас в Средиземном море, но к весне вернется в Англию. Папа, не могли бы мы снарядить одно из них и плыть на нем в Новый Свет?
— Мне следовало бы купить собственный корабль, — запротестовал Кайрен.
— Не будь глупцом, — пожурила жена. — Нам понадобятся твои деньги, чтобы снарядить суда. Ты можешь заплатить за их аренду.
— Она права, — заметил герцог. — «Роза Кардиффа»и «Горец»— надежные посудины. Когда приобретаешь чужой корабль, ни в чем нельзя быть уверенным, и придется заводить его в сухой док — осмотреть перед покупкой. Сомнительно, чтобы владелец позволил себе такое: слишком велики расходы.
— К тому же на «Розе Кардиффа» чудесная капитанская каюта, в которой мы прекрасно разместимся, — прошептала Фортейн, нежно глядя на мужа.
Джеймс Лесли весело ухмыльнулся. Как похожа она на мать, хотя даже не подозревает об этом!