Элизабет Торнтон - Нежные признания

— Твой отец? Я не удивлена. Когда мы привезли тебя домой и казалось, что ты при смерти, он был сам не свой — да они все были такие. — Фэйт подвинулась вперед на своем стуле и посмотрела ему прямо в глаза. — Твоя семья очень любит тебя, Джеймс. Надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло?

Заметив его удивление, она поспешила продолжить:

— Знаешь, о чем я думаю, Джеймс? У твоего отца слишком много свободного времени. Ему скучно. Когда же появляется какое-нибудь достойное занятие, он пользуется этим.

Джеймс покачал головой и снисходительно улыбнулся.

— Мой отец никогда не скучает в компании хорошего шотландского виски и колоды карт.

Увидев, что она поджала губы, он сменил тему.

— Но он действительно выяснил кое-что интересное. Второй твой похититель, которого ты так ловко провела в заброшенном доме… — Джеймс замолчал, вспомнив свою панику, когда ему не удавалось проникнуть в ее мысли и выяснить, где она; он сжал свою здоровую руку, чтобы подавить дрожь.

— Что с ним?

— Он поет как соловей. Проблема в том, что он не очень много знает. Он играл второстепенную роль в этом деле, но все же рассказал полиции, что именно они с Джоном Арденом устроили на нас засаду, когда мы выехали из дома леди Коудрей. По его словам, он лишь выполнял указания и никто не должен был пострадать.

Она фыркнула.

— А как насчет моего похищения? Что он сказал на это?

— То же самое. Однако он рассказал полиции, откуда они узнали, как тебя найти. Кажется, на похоронах Денверса моя тетя сказала Софи Хьюз, в какой день у тебя назначена встреча с портнихой.

Фэйт откинулась на спинку стула:

— У меня не была назначена встреча с мадам Дигби. Мы собирались тогда на выставку и немного поглазеть на витрины магазинов.

— Я знаю. Думаю, тетя хотела сделать тебе сюрприз. Возможно, подарить тебе свадебное платье.

Фэйт посмотрела на свои сжатые руки.

Джеймс повернулся и поморщился от боли в плече и руке.

— Нет-нет, я в порядке, — быстро сказал он, когда она вскочила. — Доктор предупреждал, что любое резкое движение будет вызывать боль.

Она вновь опустилась на стул и, подумав, сказала:

— Значит ли это, что намечается большой судебный процесс?

— Не могу сказать наверняка. Арден признает себя виновным в убийстве Денверса. Это все, что они могут доказать по нему. Но, возможно, нас вызовут, чтобы дать показания. В общем-то, я уверен, что так и будет.

— Я боялась этого. — Она покачала головой. — А все из-за того, что Базил Хьюз совершил одно небольшое преступление. Мой отец часто говорил, что мы все несем ответственность за свои поступки, но это переросло в шекспировскую трагедию. — Она подняла на него глаза. — Что будет с Хьюзом?

— Наверное, его обвинят в двоеженстве, но, в связи со смертью Софи, власти могут решить, что не стоит прилагать усилий. Нет, настоящее наказание ударит по его кошельку. Поскольку он не женат на ней, значит, не может унаследовать ни пенни из ее состояния. Все перейдет ее племяннику.

Она медленно произнесла:

— Ты имеешь в виду Аластару?

— Да, Аластару Добину.

На ее лице отразились удивление и радость.

— Я рада за него! И знаю, на что он потратит эти деньги: он организует следующую экспедицию в Египет. Он сказал, что мне нужно присоединиться.

— Следующая экспедиция… — подхватился Джеймс. Само имя Аластара Добина раздражало его. — Ты присоединишься?

Их с Фэйт глаза встретились и задержались друг на друге. Наступило молчание. Даже если бы на пол упала булавка, они бы услышали. Наконец Фэйт кашлянула.

— Возможно, — сказала она.

— Да? — Очередная пауза. — А как же мы?

— А есть «мы»?

— Ты прекрасно знаешь, что есть, черт возьми. — Его лицо стало каменным. — Мы любовники, Фэйт, нам снятся одинаковые сны…

— Одинаковые кошмары, — оборвала она его. — Единственная причина, по которой ты здесь, — это предупреждение насчет меня.

— Предупреждение, которое оправдалось.

— Да, я знаю. Я никогда не забуду, что обязана тебе жизнью. Но ты сам мне сказал, что мое спасение было твоей миссией. Ну что ж, миссия выполнена. Ты волен делать, что хочешь, так же, как и я.

Она чувствовала, что ее судьба висит на волоске, и, затаив дыхание, ожидала ответа.

Он попытался встать на ноги.

— Перестань нести чушь, — произнес он не раздраженно, не удивленно, а скорее, тоном, которым разговаривают с настырным ребенком. — Я лучше тебя знаю, чего ты хочешь.

Ее это задело, и она парировала:

— Ты не знаешь, чего я хочу.

— Знаю. — Он улыбнулся. — Я чародей, помнишь?

Прежде чем она успела придумать колкий ответ, дверь распахнулась и вошел Родерик. Он размахивал листом бумаги над головой; слова полились из него потоком:

— Эта телеграмма только что пришла, Джеймс. Мы в деле! Даймлер принял наше, то есть твое инвестирование, и я еду в Париж, как только упакую свой багаж!

Фэйт забыла о своей ссоре с Джеймсом. Ее поразила перемена в Родерике. Маска всезнайки исчезла с его лица, и на ее месте появилось более обаятельное выражение.

— Кто такой Даймлер?

— Разве Джеймс не рассказал тебе? Он усовершенствовал самоходное транспортное средство, которое работает на бензине, и я принят во французскую фирму, которой он доверил изготовление его машин. Я буду заниматься техническим обеспечением. Моя мечта сбылась!

Она переводила взгляд с одного брата на другого.

— А… какое именно транспортное средство?

— Он имеет в виду автомобили, — сказал Джеймс.

Родерик добавил:

— Автомобили — это будущее, Фэйт, так же, как в свое время были поезда. Американцы и французы на голову опережают нас, британцев.

— Правда? — Она улыбнулась Родерику, проигнорировав Джеймса. — Я искренне рада за тебя, Родерик.

Джеймс сказал:

— Ты велела мне обратить внимание на брата, и я последовал твоему совету.

Ее глаза остановились на нем.

— Значит, теперь твой новый интерес — автомобили, да?

— Ничего подобного. Вернее, — поправился Джеймс, — ими невозможно не интересоваться, но я не собираюсь вовлекаться в это.

— Да, готова поспорить, ты не собираешься. Просто убедись, что ты не делаешь из Родерика свою копию. Прошу прощения, пора ложиться спать.

Когда за ней закрылась дверь, Родерик спросил:

— Я сказал что-то не то?

Фэйт открыла глаза и проснулась.

— Кто здесь? — спросила она, приподнявшись на локте. Ответа не последовало. — Джеймс? — прошептала она, уверенная, что кто-то произнес ее имя.

Тишина.

Ее веки потяжелели, и она вновь опустилась на подушки.

…Она была в какой-то роще. Было темно, и от теплой земли поднимался густой туман. Там был Джеймс, он бежал впереди нее. Фэйт увидела террасу и свет за французскими дверьми.

Они были с наружной стороны гостиной, в которой она столкнулась лицом к лицу с Софи Хьюз.

«Приготовься бежать, Фэйт. Я отвлеку ее. Когда я это сделаю, беги как угорелая».

Она поняла, что Джеймс вспоминает ту ночь, когда спас ее. Его сердце бешено стучало, когда та женщина подняла револьвер и выстрелила. Он не стал дергать за дверную ручку, а выбил дверь и влетел в комнату.

Фэйт почувствовала его панику, когда он ввалился в холл и решил, что потерял ее. Услышав первый выстрел, он побежал. Еще два выстрела сделали его бег быстрым, как у оленя. Он был на этаже слуг, затем побежал вверх по ступенькам в надежде стать между ней и Софи Хьюз. Она слышала, как его дыхание становилось громким и прерывистым, как он бежал из последних сил; чувствовала его ужас от мысли, что он потерял ее.

«Фэйт, где ты?»

Он вздохнул с облегчением, когда она ответила. Он услышал четвертый выстрел, затем пятый и стиснул зубы. В барабане осталась одна пуля.

Почему он считал выстрелы?

Вот он в темном коридоре. Впереди была галерея. Он увидел Фэйт, но между ними стояла миссис Хьюз. У нее осталась одна пуля. Он побоялся воспользоваться своим пистолетом, чтобы не ранить Фэйт. Софи Хьюз поднимала револьвер. Она бы наверняка попала в Фэйт с такого расстояния. Он должен был сделать что-то. Осталась только одна пуля. Он побежал.