Лилиан вся дрожала от возбуждения, и Джеффри, согревая ее своим дыханием, прошептал:
– На этот раз, дорогая, у нас вся ночь впереди. Мы сделаем так, что наслаждение будет накапливаться долго, пока не завладеет тобой настолько, что одной разрядки окажется недостаточно, чтобы вернуть тебя на землю.
Господи, помоги ей! Джеффри покрывал ее шею и плечи поцелуями, касался языком, покусывал. Казалось, он решил попробовать на вкус все ее тело. Наконец его руки накрыли груди и стали нежно сжимать. Если он собирался довести ее до разрядки медленно, то явно выбрал неверную тактику.
– Прошу тебя, Джеффри! – взмолилась Лилиан, выгнувшись и пытаясь опустить его руку к тому самому месту, которое больше всего жаждало его прикосновений.
– Всему свое время, – заявил он непреклонно и, высвободив руку, приник губами к ее груди.
Лилиан, ощущая его ладони, казалось, везде, лишь удивилась, как самое обычное прикосновение может достичь потаенных глубин его естества. Ей было уже все равно, какого места касаются его руки, – любое прикосновение усиливало желание.
Наконец Джеффри добрался до того самого места между бедрами, где сосредоточились все мыслимые ощущения. Она не смогла сдержаться и подалась ему навстречу. Возможно, он посчитает ее распутницей, но ей было уже все равно. Она всего лишь раз испытала такие ощущения, но уже знала, что высшая точка приближается, и, не успев подготовиться к этому, устремилась в полет.
Лилиан закричала, а услышав свой крик, удивилась. Сильные спазмы сотрясали тело. Джеффри что-то шептал ей в ухо, но она ничего не слышала и не понимала. Она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме потрясающих ощущений, накрывавших ее волнами.
Когда наконец она обрела способность соображать и чувствовать что-то иное, оказалось, что она без сил лежит на диване, а рука Джеффри накрывает ее пушистый холмик. Кровь прихлынула к лицу, ее смутила утрата контроля над собой.
– Теперь я точно знаю, что ты солгал: ни при каких обстоятельствах мое тело не сможет сразу пережить подобное.
В ответ на ее заявление на лице Джеффри появилась хитрая улыбка.
– Желаете пари, мисс Клэрмонт? В прошлый раз, хоть тогда и не знал этого, я был в заведомо проигрышном положении. Зато сейчас нет.
Лилиан затихла. Возможно, он знает намного больше о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной: пусть так, она спорить не станет, – но он не может чувствовать, насколько она изнурена. И все же дух экспериментатора в ней не угас. Что, если он прав? У нее же никогда не будет другого шанса это проверить.
– На что спорим, сэр?
Неожиданно Джеффри взглянул на нее очень серьезно, словно хотел сказать что-то трудное и важное, но тут же отвел глаза и усмехнулся.
– Победитель выбирает время и место нашей следующей встречи.
Лилиан почувствовала нечто очень похожее на разочарование. Почему он решил не говорить то, о чем подумал? Впрочем, это его дело.
– Идет.
Джеффри снова ее поцеловал, но его губы оставались на ее губах недолго: через мгновение ее тело судорогой ответило на их прикосновение к самому интимному местечку. И сразу две мысли пришло в голову: во-первых, она не подозревала, что такое возможно, и, во-вторых, может ли она доставить ему удовольствие таким же способом.
– Что… что ты делаешь?
– Выигрываю пари, – ответствовал он и резко всосал ее чувствительный бугорок – «клитор», как написано в анатомическом справочнике, который она успела просмотреть незадолго до прихода в библиотеку.
Все здравые мысли очень скоро покинули Лилиан.
Затем, как и раньше, Джеффри скользнул внутрь ее пальцем и стал медленно им двигать: вперед – назад, вперед – назад… В какой-то момент он коснулся самой чувствительной точки, и Лилиан едва не свалилась с дивана.
Она не могла произнести ни слова: скорее всего их вообще не существовало, по крайней мере способных описать то, что с ней происходило. Впервые в жизни ум Лилиан молчал, и она отдалась целиком во власть чувств.
Она взорвалась, и вовсе не была уверена, что когда-нибудь обретет прежнюю форму. Казалось, что все ее тело, ум, сердце и даже душа разлетелись на осколки, а сил, чтобы подобрать их, у нее не было, не говоря уже о том, чтобы сложить воедино.
Когда она наконец сумела открыть глаза, Джеффри ухмыльнулся.
– Полагаю, я выиграл. Пять минут еще не прошло.
– Согласна, – вздохнула Лилиан и снова закрыла глаза.
Джеффри долго смотрел, как ритмично поднимаются и опускаются ее груди, как на лице появляется расслабленное сонное выражение, и ощутил гордость. Странно, но доставлять удовольствие ей оказалось приятнее, чем получать самому.
Решив дать ей отдохнуть, он натянул брюки и принялся собирать ее одежду, когда услышал:
– Герой, святой и дамский угодник?
Джеффри обернулся и в очередной раз поразился, что Лилиан совершенно не смущает ее нагота. Вероятно, все дело в том, что она занимается естественными науками. О себе он мог сказать, что его надежно излечили от стыдливости двенадцать лет войны.
Лилиан подвинулась и похлопала ладошкой по дивану, приглашая его сесть рядом. Джеффри сел и сразу почувствовал восхитительный запах – яблок и лимонов. Девушка подвинулась ближе и, положив голову ему на плечо, сообщила:
– Мне необходимо быть возле тебя.
В ее голосе звучало удивление: создавалось впечатление, что она и сама недоумевает, почему так. Джеффри же понимал: таким вопросом могла задаться лишь умная и независимая женщина, какой и была Лилиан.
– Многие женщины испытывают такое желание после занятий любовью, – сообщил он, зная, что Лилиан жаждет знаний, – если получили удовлетворение.
– Мужчины чувствуют то же самое?
– А мужчины хотят немедленно уснуть.
Она шлепнула его по руке.
– Я говорю совершенно серьезно.
Лилиан отстранилась и недоверчиво проговорила:
– Что-то ты не кажешься слишком усталым.
Джеффри улыбнулся. Ему так нравилось сидеть с ней рядом, вдыхать ее запах и смотреть на удовлетворенное лицо, что он готов был вообще не закрывать глаза.
– Я исключение: разве можно уснуть, зная, что в это время не буду обнимать тебя?
Лилиан отвела глаза и растерянно заморгала. Джеффри постоянно задавал себе вопрос, понимает ли она свои чувства к нему. Да, она безмерно любопытное создание, но ни одна девственница не может так всецело отдаваться страсти, не имея теплых чувств к партнеру.
– Но так бывает не всегда?
– Не всегда.
– Даже между мужьями и женами?
Джеффри почему-то разозлился, что удивило его самого.
– Я бы сказал, что между мужьями и женами такое бывает крайне редко.
Лилиан кивнула и после паузы сказала:
– У моих родителей был брак по любви. Я, конечно, этого не помню – мама умерла очень рано, – но мне рассказывали. – Она чуть отодвинулась и отвернулась. – Зато я видела, что происходит с мужчиной, который теряет любимую женщину. – Она встала, взяла платье и начала одеваться, и Джеффри остро почувствовал, как ему не хватает ее близости.
Он не мог не задуматься над ее словами. Быть может, страх потерять того, кого любишь, явился материалом для стены, которой она окружила свое сердце? Она лишилась обоих родителей, будучи совсем молодой. Это, безусловно, повлияло на формирование ее личности.
Одевшись, она села, но на некотором расстоянии от него.
– Твои родители любили друг друга?
Джеффри нахмурился: что происходит в этой красивой головке? Девушка смотрела на него так, что он боялся ответить, опасаясь, как бы она не сделала вывод не в его пользу. Джеффри всегда предпочитал быть честным, поэтому ответил, вздохнув:
– Уместнее было бы сказать «ненавидели». – Он собирался жениться на Лилиан – значит, она рано или поздно узнает грустную историю брака его родителей, так что нет смысла скрывать ее сейчас. – Он был графом, а она – дочерью богатых и уважаемых родителей. Они поженились. У них не было абсолютно ничего общего. Оно появилось только в конце – полнейшее пренебрежение друг к другу.
Джеффри закрыл глаза, вспоминая о непрерывных скандалах родителей, криках, разбитой посуде, хлопанье дверей.
– Полагаю, это расстраивало отца. Вначале он любил ее – до того как понял, что она действительно собой представляет. Моя мать – лживая, вероломная и очень жестокая женщина. Их союз был лишь пародией на брак.
Лилиан накрыла рукой его ладонь. Джеффри открыл глаза и увидел на ее лице не жалость, а сострадание, и теснение в груди исчезло, впустив на свое место тепло. Он поднес ее руку к губам и поцеловал.