— О... так вы знакомы?
— Да, и очень хорошо. Мы охотились вместе.
—Теперь, после смерти мужа, она живёт неподалёку от Хелстона.
— Этого я не знала. Мне известно, что она осталась почти без средств.
— Да, — согласился Джордж.
Лакей снова наполнил бокалы, миссис Пелэм отвлеклась от своего соседа, и беседа стала общей — главным образом о том, как Принни, с его-то способностями, справится с регенством. Но позже Кэролайн сама вернулась к прерванному разговору.
— А Харриет Картер — родная сестра герцога или сводная? Я вечно забываю.
— Как и я, — ответил Джордж, понятия об этом не имевший.
— О, думаю, родная. Уиллу только тридцать пять, и, кажется, есть младшие.
— В самом деле? — сказал Джордж.
Кэролайн смотрела на степенного и солидного человека, сидевшего рядом. К нему трудно хорошо относиться, но он казался ей довольно интересным. Она понимала, сколь многого Уорлегган достиг, как высоко поднялся, как обширны его приобретения. Кэролайн никогда не сталкивалась с его тёмной стороной, мстительной и безжалостной, и иногда ей казалось, что в душе он неплохой человек. Даже при жизни Элизабет Джордж казался ей одиноким, хотя, без сомнения, причина этого одиночества — его собственный тяжелый характер.
Разумеется, им с Россом никогда не поладить. Даже теперь, когда Элизабет, предмета их раздоров, больше нет, они — как масло и вода. Когда-нибудь, думала Кэролайн, она выпьет для храбрости и отругает Росса за его пренебрежительное отношение к деньгам, иначе это зайдёт слишком далеко.
— Значит, вы хотели бы встретиться с герцогом? — спросила она.
— Ну да... — шея Джорджа слегка покраснела. — Вы сказали, с ним знакома ваша тётушка?
— Думаю, да.
— Для меня было бы большой честью...
Кэролайн отмахнулась от предложенной тарелки с засахаренными фруктами.
— Вам нравится Харриет?
— Мне она кажется очень милой.
— Верхом она ездит как дьявол. Вы об этом знали?
— Да.
— В самом деле?
— Я не совсем понимаю, о чём вы.
— Неважно. Просто спросила. А у вас есть другие причины желать встречи с герцогом?
— Нет, — ответил Джордж.
— Люблю, когда отвечают честно, — сказала Кэролайн.
Ужин закончился, и дамы вышли из-за стола. Клоуэнс весь вечер вела себя очень тихо, лишь скромно отвечала на галантные комплименты одного из безымянных военных, но иногда бросала взгляды на Джорджа, как будто оценивая. Он поглядывал на неё в ответ, однако надеялся, что она этого не замечает — его привлекала зрелая юность Клоуэнс, округлость рук, золотистая в сиянии свечей кожа, полные, четко очерченные губы, которых, без сомнения, уже касался какой-то юнец.
Мужчины пили портвейн, беседуя о заключенных в «Бруксе» пари на состав нового правительства. Прошло довольно много времени, прежде чем они поднялись, чтобы присоединиться к дамам. Джордж пропустил вперёд троих гостей и заговорил с Дуайтом.
— Клоуэнс гостит у вас — это не означает, что с Россом что-то случилось?
— Нет, он в Португалии, по делам.
— Да, это мне известно. И он ещё не вернулся?
— Пока нет. Но у него может быть много причин задержаться. Кэролайн решила, что для Клоуэнс неплохо немного побыть в обществе.
— С ней нет ни матери, ни брата?
— Нет. Она приехала с нами.
— И надолго вы в Лондоне?
— Возможно, на пару недель.
— Это правда, что вы прибыли в Лондон, чтобы осмотреть короля?
Дуайт удивлённо поднял брови, минуту помолчал.
— Я представить не могу, что навело вас на такую мысль.
— Мой источник утверждает, что получил эту информацию из надёжных рук.
— Вам должно быть известно, Джордж, что Лондон — рассадник слухов. Особенно в такое время.
— Тем не менее, зная вашу нелюбовь к этому городу, я очень удивился вашему приезду... да ещё в январе, что весьма необычно.
— Верно.
— Что ж, — сказал Джордж, — разумеется, это не моё дело. Но я надеюсь, если вы встретитесь с его величеством, то поставите правильный диагноз. Если об этом станет известно — это поможет обустройству вашей клиники для душевнобольных в Корнуолле.
— Если станет известно и если это вообще произойдёт.
— Разумеется. Мой друг сказал, что Уиллисы — ваши близкие друзья.
— Близкие друзья? Вряд ли. Самое большее — коллеги. Я не одобряю их методы лечения.
— Но, возможно, вам предстоит обсудить с ними состояние короля?
— Я обсуждал состояние короля со многими коллегами. Не стоит это переоценивать.
— И они так же оптимистично настроены относительно его состояния, как сообщается в отчётах?
— Я не утверждал бы, что отчёты так уж оптимистичны. Но конечно, все надеются, что король поправится.
— Аминь, — сказал Джордж.
— Но...
— Но что?
— Неважно, — ответил Дуайт.
Они подошли к двери.
— Я должен сейчас уйти, — сказал Джордж. — Не хочу беспокоить гостей, поэтому прошу вас поблагодарить от меня Кэролайн за радушное гостеприимство, а также и миссис Пелэм. С вашего позволения, я хотел бы поблагодарить Кэролайн и за великодушное предложение, сделанное за обеденным столом. Я буду счастлив принять его.
— Я не знаю, о чём речь, но разумеется...
Дуайт позвонил, чтобы Джорджу подали плащ и шляпу.
— А как считаете лично вы, Дуайт, есть шансы на выздоровление короля?
Дуайт повертел дверную ручку.
— Почему вы так этим интересуетесь?
— Это может определить будущее Англии.
— Хотите сказать — исход войны?
— Войны. Состояние дел на севере. И даже будущее Европы.
— Моё личное мнение — король не поправится, — сказал Дуайт.
Джордж облизнул губы.
— Даже несмотря на то, что раньше его разум трижды восстанавливался?
— Тогда он был моложе. Шансы на полное выздоровление с каждым разом уменьшаются.
— А частично выздоровев, он не сможет остановить действие закона о регентстве?
— Это должен решать парламент.
— Говорят, у него ещё бывают периоды прояснения рассудка.
— Да. Были поначалу. Но непродолжительные. Я, разумеется, могу ошибаться, но буду очень удивлён, если они хоть когда-нибудь продлятся столько, что он сможет заниматься делами государства.
Джордж услышал шаги лакея.
— Вы судите по отчётам других докторов или это ваше личное наблюдение?
— Я думаю, болезнь наследственная, — сказал Дуайт. — На это указывают многие симптомы. Чаще она встречается у мужчин, хотя, полагаю, пассивно может передаваться и по женской линии.
А, Чемберс. Проводите сэра Джорджа к его лошади.
Глава восьмая
На следующий день Джордж отбыл в Манчестер. Жаль, если миссис Пелэм устроит встречу с герцогом Лидсом в его отсутствие. Но финансовые дела важнее сердечных. Особенно учитывая то, что первые вполне могут повлиять на вторые.
Необходимо действовать быстро. Джорджа обидела скудость сведений, выданных Дуайтом, — про себя он решил, что когда придёт время делать пожертвования на клинику для душевнобольных в Корнуолле, он ответит так же скупо, впрочем, для его кармана это привычное дело. Но доктор Энис не раз доказывал свою компетентность в вопросах медицины, и потому Уорлегган готов был поверить его прогнозу. Он был совершенно уверен, что Дуайт осматривал короля, хоть и скрывал это. Без личного общения он не говорил бы так определённо.
В Манчестере Джордж обнаружил, что со времени его последнего визита в сентябре ситуация изменилась к худшему. Мануфактура, для которой единственными рынками сбыта остались Вест-Индия и Южная Америка, пылилась на складах, на переполненном рынке не находилось покупателей, а тем временем в этих товарах так нуждалась воюющая Европа. За прошедший декабрь произошли двести семьдесят три банкротства, в то время как за предыдущие четыре года — всего шестьдесят пять. Ткачи зарабатывали вдвое меньше деревенских батраков. Квалифицированные прядильщики получали всего восемь шиллингов, работая по девяносто часов в неделю.
Конечно, надежда на перемены к лучшему всё же оставалась. Но никто не станет вкладывать деньги в надежду.