– Вечный шоумен, – фыркнул Трэвис.

– Чего еще от тебя дождешься, Максвелл? – бросил Рассел. – Меня заинтересовали эти доктора Тристаны, так что я провел расследование и раскопал кое-какие снимки. Необыкновенный человек этот ваш родственник.

Ким невольно улыбнулась. Очевидно, ее родственник невероятно красив.

Все еще глядя на Ким, Рассел перевернул картину. Девушка ахнула.

Мужчина на портрете был копией доктора Тристана Олдреджа.

– Это он? Доктор, погибший на шахте?

Рассел прислонил портрет к стене и уселся. Теперь все трое его рассматривали.

– Это Джеймс Хэнли, родился в 1880-м, умер в 1982-м.

– Но… – начала Ким, – он очень похож на моего кузена Тристана.

– Побочный отпрыск? – коротко спросил Трэвис.

– Полагаю, – кивнул Рассел и хотел сказать еще что-то, но тут подошла официантка принять заказ. Ким заказала клубный сандвич, а Трэвис – пирожки с крабами и тройную порцию коулсло, салата из капусты, моркови и майонеза. Ким не удивилась, когда Рассел последовал его примеру. Она пыталась не смотреть на него, но не могла удержаться. Как Ким и ожидала, в глазах Рассела плясали веселые искорки. Ей хотелось пнуть его под столом.

За ленчем они расспрашивали, как был найден портрет. Похоже, его обнаружил Берни, дядя Рассела.

– Мне нужно было заставить его сделать что-то, чтобы он немного растряс живот после всего съеденного, – начал Рассел. – Он сказал, что вчера ночью нашел в Интернете снимки ныне существующего доктора Тристана Олдреджа, роздал родственникам и попросил показывать их в городе, может, кто-то узнает лицо. Иногда кровные родственники похожи друг на друга.

Он снова с улыбкой посмотрел на Ким.

– И он обнаружил этот портрет в одном из магазинов? – спросил Трэвис.

– Нет, это было бы слишком легко. Он отыскал какого-то старика, который сказал, что, кажется, видел портрет доктора Олдреджа, но не может вспомнить, где именно. Дядя Берни послал родных на розыски и расспросы, и…

– И все случилось, пока мы были на Старой Мельнице? – спросил Трэвис.

– Именно. Думаю, нашествие моих родственников на маленький Джейнс-Крик было подобно налету саранчи.

– И где они нашли его? – спросила Ким.

– В доме усохшей старой леди, которая купила его на гаражной распродаже тридцать лет назад за пятьдесят баксов.

– Сколько? – переспросил Трэвис.

– Пятьдесят…

– Нет, сколько мне пришлось за него заплатить?

– Двенадцать штук.

– Что?! – вскинулась Ким.

– Она умеет торговаться, – ухмыльнулся Рассел, – и кроме того, ей нужна новая крыша.

– Я возмещу… – начала Ким, но осеклась под взглядом Трэвиса.

– Так кем он приходится Ким, и куда его поместить на генеалогическом древе? – спросил Трэвис.

– Этого я еще не успел узнать. Дайте мне этот день, и за ужином я все расскажу.

– Так ты не знаешь, остались ли какие-то Хэнли в городе? – вызывающе бросил Трэвис.

– Пока нет, – спокойно ответил Рассел.

Ким упорно не поднимала глаз от тарелки. В голове вертелись обрывки сказанного миссис Пендергаст, так что она просто не могла думать о поисках потомков какого-то молодого человека, который может оказаться или не оказаться ее родственником.

Когда они поели, Трэвис спросил, хочет ли она пойти в ювелирный магазин.

Она даже не поняла, о чем он, и тупо уставилась на него.

Он широко улыбнулся.

– Я согласен, – сказал он самым чувственным голосом. – Расе, мы с Ким идем…

– Вздремнуть, – докончил за него Рассел.

– Прекрасно сказано, – кивнул Трэвис. Встал и протянул руку Ким.

– Спасибо за ленч, Расе. Увидимся за ужином.

Он повел Ким к машине. По дороге в гостиницу оба молчали.

Ким понимала, что Трэвис намекает на секс. И почему бы нет? Романтичный городок, очаровательная гостиница. Они молоды и, по всем признакам, влюблены и поэтому просто обязаны проводить в постели каждую минуту! Разве не она сказала матери, что хочет именно этого? Что будет заниматься страстным сексом днями, ночами, а если удастся – то и месяцами.

Ну вот, теперь у нее все это есть, и чего же она в действительности хочет? Позвонить своей подруге Джессе и четыре часа провисеть на телефоне. Сейчас ей больше всего необходима разрядка, которую может дать только этот разговор.

А что, если найти Реда и попросить совета у него? Попросить человека, вызвавшего все эти проблемы, их разрешить?

Ким смешливо фыркнула.

– А это к чему? – спросил Трэвис, паркуя машину.

– Ни к чему, – отмахнулась она и вышла.

Он взял ее за руку. Они вместе поднялись по лестнице и как только оказались в комнате, он принялся ее целовать. Но Ким его оттолкнула.

– Прости… я… у меня болит голова, и, думаю, мне нужно прилечь.

– Что-нибудь принести? – встревожился Трэвис.

– Нет, ничего. Мне нужно немного побыть… одной.

– Конечно, – кивнул он и, выйдя к себе, закрыл дверь.

Ким глянула на кровать. Может, если вздремнуть, будет немного лучше? Но она знала, что не сможет уснуть. Слова миссис Пендергаст не давали покоя. Сколько сказать? Что скрыть? Сколько…

– Нет, – крикнул Трэвис из своей комнаты, – так не пойдет. С тобой что-то случилось сегодня, и я хочу знать, что именно.

– Я не могу…

– Помоги мне Боже, но если скажешь, что не можешь мне открыться, я…

– И что тогда? – завопила она. – Уйдешь? Сбежишь, если впереди предполагаются затруднения? Исчезнешь, как раньше исчезал? Оставишь меня одну, без слов и прощаний? Позволишь годами искать тебя снова, а сам все это время будешь потихоньку пробираться на мои арт-шоу? Именно так ты поступишь?

– Нет, – тихо ответил он. – Больше я никогда так не поступлю. Но сделаю вот что: не отойду, пока не расскажешь о том, что тебя мучит.

– Я…

Гнев внезапно исчез, и она обмякла, как проколотый шарик. Села на кровать и закрыла лицо руками.

Трэвис устроился рядом, обнял и положил ее голову себе на плечо.

– Это имеет какое-то отношение к тому, что Рассел оказался моим единокровным братом?

Ким почти не колебалась.

– Как ты…

– У меня не слишком много опыта в общении с родственниками, но наблюдать и делать выводы я умею. Кто еще может смотреть на меня с такой ненавистью, как Расе, при первой встрече? Я все равно что в зеркало посмотрелся, если не считать того, что одно отражение очень хочет убить другое.

Ким облегченно вздохнула. Так он знает!

Когда она немного расслабилась, Трэвис уложил ее и лег рядом.

– Так что случилось за то время, что я разговаривал с Пенни по телефону? Пока мы ходили по магазинам, ты была в порядке, но когда вошла в закусочную, побелела как полотно, словно вампир высосал у тебя кровь.

– Очень подходящее описание, – поморщилась Ким.

Трэвис поцеловал ее в лоб.

– Я хочу слышать каждое слово. Ничего не скрывай.

– Но…

Он склонился над ней и заглянул в глаза.

– Никаких «но». Никаких отговорок. И, главное, никакой боязни. И меня не бойся. Ты убила кого-то, кого я любил?

Она понимала, что он пытается ее развеселить, но для Ким все это было очень серьезно.

– Нет, но собиралась переехать твоего отца газонокосилкой.

Всякие следы веселости исчезли с лица Трэвиса. Сейчас она увидела, каким он может быть в зале суда. Он упал на постель и прижал ее к себе так крепко, что она не могла дышать. Но если бы сумела, придвинулась бы еще ближе.

Откуда начать?

– Помнишь прошлую ночь перед ужином, когда я ждала тебя, пока ты говорил по телефону?

– С этим идиотом Форестером? Конечно, а что случилось?

– Я познакомилась с твоим отцом.

Рука Трэвиса крепче сжалась на плече Ким, но вслух он ничего не сказал.

И в продолжение всей истории почти все время молчал. Только слушал. Она рассказала о двух встречах с человеком, называвшим себя Редом. И постаралась повторить каждое слово из их бесед. Рассказала о том, как дети не любят родителей, запрещавших им что-то, но не помнят, что при этом родители не разрешали им есть штукатурку со стен.

– Очень похоже на па. Он считает, будто может объяснить все гадости, которые делает людям.

Ким отметила, что Трэвис совершенно не шокирован появлением отца в Джейнс-Крик. Но зато он затаил дыхание, услышав, что мистер Максвелл рыбачил в Эдилине.

– Я никогда не спрашивал ма, откуда она слышала про Эдилин, и даже не думал об этом. Должно быть, отец сказал. Тогда все встает на свои места. Продолжай, пожалуйста.