Сэнди Блэр - Незнакомец в килте

– Хорошо. Я очень вам благодарна за это предложение.

С того дня, как в гостях у них побывал Брюс, Флора сильно изменилась. Всю эту неделю она первой появлялась в зале, чтобы помочь накрыть столы к обеду. Радуясь тому, что Флора решила выказать ей свое расположение еще одним способом, Бет сказала:

– Мне всегда хотелось посмотреть, как работает ткацкий станок.

– Вот и отлично. Кто-нибудь из рыбаков может отвезти нас в Драсмур, а к обеду мы уже вернемся.

– Ну, женушка моя? – спросил, подходя к Бет и стягивая шлем, Дункан. Его мокрые от пота волосы прилипли к голове. – Что скажешь? Теперь ты убедилась, что я отличный воин?

Он был невероятно доволен собой, и Бет искренне ответила:

– Да, милорд. Такого великолепного воина, удалого и отважного, я в жизни не видела.

Она и в самом деле так считала: в поблескивающих на солнце доспехах, высокий, красивый, Дункан определенно являл собой образец мужественности.

Стянув латные рукавицы, он подхватил ее на руки и прошептал:

– Я рассеял твои страхи, детка?

– Да. – Бет звонко поцеловала его в щеку, зная, что он будет только рад, если она похвалит его в присутствии всего клана. В конце концов, безопасность его людей и их благополучие зависели от его умения владеть оружием. Однако в глубине ее души притаился страх. Ангус, конечно, сильный противник, но Брюс еще сильнее.

Поставив Бет на землю, Дункан крикнул сыну Рейчел:

– Эй, оруженосец, а ну-ка принеси своему рыцарю попить!

Тощий парнишка лет двенадцати так и просиял:

– Слушаюсь, милорд!

– Знаешь, Рейчел тебе голову оторвет, если ты будешь поощрять желание мальчика стать рыцарем, – прошептала Бет.

Дункан расхохотался:

– Парень должен уметь защитить себя, и Айзек с этим согласен.

Заметив недовольное выражение лица Рейчел, Бет пробормотала:

– Только не говори, что я тебя не предупреждала.

– Ты слишком беспокоишься о малыше, миледи.

Бет раздраженно воздела глаза к небу.

– Кто-то должен это делать.

Дункан громко рассмеялся и, осушив кружку с элем, которую подал ему Якоб, крикнул:

– Эй, Ангус, слабак ты этакий, готов подраться со мной на шпагах?

– Пока ты еще не надел доспехи, – крикнул Ангус в ответ, – поищи-ка нескольких дюжих молодцев, хвастун, чтобы они оттащили тебя с поля боя!

Рассмеявшись, Дункан чмокнул Бет в нос.

– Потом поговорим, жена моя. Сначала я должен побить этого дикаря.

* * *

Едва Бет и Флора заняли свои места на корме баркаса, как послышался крик:

– Стойте! Погодите!

К удивлению Бет, Флора тихонько выругалась, заметив Рейчел, которая, тяжело дыша, с пунцовыми от быстрого бега щеками, мчалась по пристани. Рядом с ней бежал какой-то мужчина.

– Спасибо, – с трудом проговорила она, когда один из сидевших на веслах мужчин помог ей забраться в лодку. Бросив на дно свою сумку, Рейчел пояснила: – Я так боялась, что вы уже отплыли. Малышка Мэри, миледи, никак не может разродиться. – Она указала на мужчину, сидевшего у нее за спиной. – А это ее муж, Алекс. – Мужчина в отличие от Рейчел был крайне возбужден и, похоже, с трудом сдерживал слезы.

– Здравствуйте, – кивнула ему Бет. – Почему она не может родить?

– Не знаю, миледи, повитуха мне не говорит, но она попросила меня как можно скорее привезти вас. – По щекам его покатились слезы, и Флора побледнела.

Мужчины взялись за весла и принялись грести изо всех сил.

Чувствуя себя как рыба, вытащенная из воды, Бет прошептала, обращаясь к Рейчел и Флоре:

– Кто-нибудь из вас знает, что делать?

Флора покачала головой.

– Может, я и смогу чем-то помочь, – прошептала Рейчел в ответ, – а если нет, то наше присутствие хоть как-то ободрит бедняжку. – Она зашептала еще тише: – Эта Мэри такая хрупкая! Она и первого ребенка еле родила, а этот у нее уже третий.

Как только лодка причалила к берегу, женщины торопливо выбрались из нее и устремились следом за Алексом.

Бет опасалась, что потеряет его из виду, но страхи ее рассеялись как дым, когда она услышала леденящий душу крик, доносившийся из небольшого каменного домика.

Внутри оказалось всего две комнаты. Первой в дом вошла Рейчел и тотчас же бросилась к койке, на которой лежала бледная, вся покрытая липким потом роженица.

Опустившись перед ней на колени, Рейчел ласково проговорила:

– Ш-ш, Мэри, милая, не кричи, все будет хорошо.

Повитуха, женщина лет сорока, удрученно прошептала:

– Плечи ребенка застряли, госпожа. Головка уже показалась, но все остальное тельце я никак не могу вытащить.

Подойдя к кровати, Бет бросила взгляд на раскинутые в стороны дрожащие ноги женщины и похолодела: конусообразная головка младенца торчала наружу, вся измазанная в темной крови.

Чувствуя, что еще немного, и она упадет в обморок, Бет приказала себе: «А ну-ка возьми себя в руки! Зачем ты сюда явилась? Чтобы успокоить эту женщину! Вот и успокаивай!»

Встав на колени у кровати, Бет отбросила рыжие кудри Мэри с ее лба и положила на него прохладный компресс.

– У вас нет другого выхода, – прошептала между тем Рейчел повитухе. – Вы должны сломать ребенку ключицу, иначе мы потеряем и его, и мать.

– Но я надеялась…

Рейчел покачала головой и ухватилась сразу за правую руку и ногу Мэри.

– Миледи, возьмите Мэри так же с другой стороны, – попросила она Бет, а когда та выполнила просьбу, прошептала повитухе: – Ну, действуйте.

Слезы хлынули у Бет из глаз, когда стены дома огласились истошными криками Мэри. Она принялась истово молиться, но дочитать молитву до конца не успела: внезапно наступила оглушающая тишина. Бет взглянула на повитуху – в руках женщина держала крепкого мальчугана, который почему-то молчал. Уверенным движением повитуха вытерла ему лицо и рот и хлопнула по попке.

Когда раздался жалобный крик младенца, сердце Бет радостно забилось. Новоиспеченная мать, смеясь и благодаря Господа, протянула к сыну руки, а Бет без сил опустилась на пол.

Радуясь перспективе зачать ребенка, она ни разу не подумала о том, каково будет его рожать в этом примитивном мире, и теперь пальцы Бет инстинктивно сжали обручальное кольцо.

Дункан, нахмурившись, смотрел на жену, которая сидела на пристани, обхватив колени руками. Они не занимались любовью уже много-много дней, и Дункан в очередной раз пожалел, что Бет присутствовала при родах Мэри. Да что толку теперь об этом думать! Гораздо большее беспокойство вызвало то, что она беспрестанно крутила обручальное кольцо.

Когда Бет в тот день вернулась домой, она, заливаясь слезами, стала рассказывать ему, что в том мире, откуда она пришла, малышке Мэри просто разрезали бы живот и вытащили младенца. Тогда бедному ребенку не пришлось бы ломать ключицу, которая неизвестно как срастется. Хотя Дункан и слышал, что, когда мать во время родов умирает, бывает, что ребенка достают из живота, он сильно сомневался, что и мать, и дитя выживают после такой варварской процедуры. Однако Бет клялась, будто это правда, что еще больше беспокоило его.

Опустившись за ее спиной на колени, он обхватил ее руками за плечи. Зная, что Бет ему ответит, он все-таки спросил:

– Детка, о чем ты сейчас думаешь?

Глядя вдаль, в море, Бет прислонилась спиной к его груди и ответила:

– О виски.

– О чем?

– Ты знаешь, как его готовят?

– Я не знаю, зато старик Джон знает. А что?

Даже если он доживет до ста лет, ему никогда не понять этой женщины.

– Виски может сделать тебя богатым.

Дункан недоверчиво хмыкнул:

– Жена моя, маленькое перегонное устройство, которое есть у Джона, никогда не сделает меня богатым человеком.

– Совершенно верно. Тебе нужны большие перегонные устройства, чтобы делать больше виски. Часть его следует разлить по дубовым бочкам и выдерживать пять лет, а то и все двадцать.

Все ясно – его бедная женушка явно повредилась головой от беспокойства, чего он и опасался. Дункан поднялся, увлекая Бет за собой:

– Пойдем, детка, тебе нужно отдохнуть.

Бет резко выдернула руку:

– Послушай меня. Чем дольше виски хранится, тем лучше становится его вкус. Там, откуда я приехала, а также в Англии богатый человек запросто выкладывает за бутылку пятьдесят долларов… то есть семьдесят пять фунтов.

Брови Дункана поползли вверх.