Ну и хорошо, пускай позлится.

Черный Дункан потеряет все, что ему дорого. Теперь ему предстоит испытать такую же боль и такое же унижение, какие испытывала она сама, когда поняла, что он никогда не возьмет ее в жены.

Заметив, что Дункан и Ангус направились в библиотеку, Флора, стараясь оставаться незамеченной, направилась за ними следом. Укрывшись в темной нише, охваченная любопытством и преисполненная надежды, она подслушала их разговор, хотя говорили они преимущественно шепотом. Когда Дункан отказался жениться на ней, мотивируя это тем, что носит траур, ей очень хотелось этому верить, хотя в глубине души она понимала: он скорбит больше по погибшему ребенку, чем по своей жене Мэри. Только через год, когда он женился на какой-то жалкой монашке, а потом еще раз и еще, даже не удостоив ее, писаную красавицу, взглядом, до Флоры дошла горькая правда: она ему абсолютно безразлична. То, что Дункан женился по приказу Олбани, ничуть не умаляло его вины – ведь он вполне мог отказаться. У него уже имелось достаточно земель, больше, чем ему было нужно, и к тому же он прекрасно знал, что если бы захотел взять Флору в жены, то не встретил бы отказа ее отца.

После того как Дункан убедил ее отца оставить ее жить в Блэкстоуне, она была вынуждена ежедневно испытывать унижение, боль и ярость. Мало этого, Дункан подверг ее еще большему оскорблению, попытавшись выдать замуж за первого, кто попросил ее руки. Ему было все равно, кто будет с ней спать, и это оказалось самым большим унижением из всех.

Вот почему теперь Флора не испытывала к нему жалости.

– Отвечай, женщина!

– Я уже все вам рассказала, милорд. Она шла позади меня, а когда я обернулась, то увидела, что миледи нет. – Флора рухнула на колени и залилась слезами. – Клянусь, я не знаю, где она! Я искала ее несколько часов, и все без толку!

На лице Дункана отразились отвращение и недоверие, но ей было все равно. Она осуществила план, который вынашивала долгие годы, причем настолько успешно, что и сама того не ожидала. Вмиг Дункан потерял все, что любил и чем дорожил. Похоже, все и в самом деле возвращается на круги своя. Когда-то он разбил ей сердце, а теперь она отомстила ему тем же.

– Бросьте ее в темницу!

Двое стражников схватили Флору за руки, точно так же, как совсем недавно сделали с Бет люди Брюса, и рывком поставили на ноги.

– Не давать ей ни пить, ни есть, пока леди Бет не найдут!

Мужчины потащили Флору прочь, а Дункан, глядя ей вслед, задумчиво прошептал:

– Она лжет. Черт побери, она лжет!

Затем, повернувшись к стоявшим перед ним мужчинам, он бросил:

– Вы двое, возьмите десять человек и обыщите горы. Если нападете на след леди Бет или наткнетесь на того, кто знает, где она, тотчас же дайте мне знать. Якоб, приготовь мне боевого коня и оружие.

В этот момент к Дункану подошла Рейчел с кубком в руке:

– Выпейте это, господин.

Он взял из ее рук кубок с вином и попытался сделать глоток, но горло словно свело судорогой.

– Я не могу ее потерять, не могу, – дрожащим голосом проговорил он и резким движением вернул кубок Рейчел.

– Милорд, мы отыщем ее, – пообещал Айзек, успокаивающе погладив его по спине.

– Я носом чую, что здесь замешан Брюс, – прорычал Дункан.

– И я тоже, милорд.


* * *

Бет очнулась в каком-то сыром и темном месте. Она поморгала, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, и ресницы царапнули обо что-то. Испуганно ахнув, Бет почувствовала, как что-то коснулось ее губ. Инстинктивно закричав, она попыталась смахнуть с губ это «что-то» и с ужасом поняла, что связана по рукам и ногам.

Взвизгнув, Бет принялась извиваться всем телом, моля Бога, чтобы это оказался только сон, пусть даже и кошмарный. Увы…

После нескольких минут бесполезной борьбы сердце у Бет стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Огромным усилием воли она попыталась взять себя в руки и успокоиться: задержала дыхание, потом медленно выдохнула, и в этот момент вдруг поняла, что на голову ее надет капюшон.

А еще через минуту Бет вспомнила все, что с ней произошло. Они с Флорой зашли в горную долину, где люди Брюса схватили ее, а потом один из них ударил ее по лицу с такой силой, что она потеряла сознание.

«Господи, прошу тебя, помоги мне!» – взмолилась Бет.

Она открыла рот, намереваясь закричать, но в ту же секунду услышала чьи-то тяжелые шаги и поспешно закрыла рот. По шагам Бет поняла, что людей двое – они подходили к ней все ближе, и наконец шаги стихли. Бет чуть не подпрыгнула, когда над головой у нее раздался довольный смешок.

– Когда эта дрянь очнется, не давать ей ни есть, ни пить.

Бет сразу узнала голос – он принадлежал Джону Брюсу, который, по-видимому, презрительно рассматривал ее сверху. Другой голос, еще более мрачный, ответил:

– Слушаюсь, милорд.

Вновь зазвучали шаги: теперь они удалялись, становясь все тише и тише, пока наконец не затихли совсем.

Бет глубоко вздохнула и попыталась пошевелить руками, но ничего не получилось: руки ее были крепко связаны. Зато уже в следующую секунду сердце у нее радостно забилось – под капюшон проник свежий воздух. Значит, он не туго затянут вокруг шеи. Бет потрясла головой, потом опустила ее и увидела полоску света.

Внезапно к ее глазам подступили слезы, голова немилосердно раскалывалась. Бет снова принялась извиваться всем телом, и наконец – о счастье! – ей удалось освободиться от ненавистного капюшона.

С облегчением вздохнув, Бет огляделась по сторонам и увидела вокруг влажные каменные стены. Сверху проникал тусклый свет. Подняв голову, она заметила металлическую решетку. Значит, они ее бросили в темницу. Но почему?

Эта темница оказалась больше, чем в Блэкстоуне, в ней легко могли разместиться четверо крупных мужчин. Единственный замок, расположенный в двух днях пути от Блэкстоуна, – замок Брюса. Следовательно, она у него «в гостях», а может быть, и нет. Вполне вероятно, что, оглушив ударом по голове, похитители увезли ее куда-то еще дальше, на север или на юг. В темнице не было окон, так что Бет не могла даже сообразить, день сейчас или глубокая ночь.

Она прерывисто вздохнула.

«Черт бы побрал эту Флору!»

Потом она вернулась мыслями к Дункану. Должно быть, он сейчас вне себя от беспокойства. Хорошо бы он догадался, что ее исчезновение – дело рук Флоры. А что, если он этого не сообразит? Она-то дала себя обмануть – как наивная идиотка, доверчиво пошла за предательницей, считая, что та неплохо к ней относится и желает ей только добра.

Ярость охватила Бет. Ну надо же быть такой несообразительной!

Что же с ней собираются делать дальше? Замучить до смерти? Изнасиловать? Страх, на секунду охвативший Бет, тотчас же сменился ужасом. А вдруг Дункан ее не найдет?

Что, если Флора сказала ему, что его жена упала в море? Тогда он станет обыскивать берег, но никак не замок своего врага. А если Флора заявила, что она сбежала? Станет ли Дункан обследовать только дороги? О Господи! Что, если он подумает, будто она специально спряталась от Флоры, чтобы снять кольцо и вернуться в свое время?

При одной мысли об этом Бет похолодела. Нет, этого не может быть! Он ведь знает, что она любит его и никогда не сбежит от него.

Пальцы Бет нащупали кольцо. Она по привычке покрутила его, ища успокоения, и потрогала кончиком пальца маленькие неограненные рубины, которые носила впервые в жизни. Сердце Бет заколотилось в груди, когда кольцо соскользнуло с первого сустава.

Слава Богу! Если потребуется, она сможет сбежать.

Бет поспешно вернула кольцо на место.

Интересно, понимает ли Дункан, как сильна ее любовь – ведь она никогда не говорила ему об этом…

Бет легла на пол, чувствуя, что слезы вновь текут по ее щекам. Ну почему, черт подери, она сама не призналась ему в любви? Почему ждала, пока он первым сделает это? И почему он так и не сказал, что любит ее?

Час проходил за часом, и Бет наконец приняла решение: она ни за что – если ей, конечно, не будет грозить смерть – не станет снимать кольца с пальца и до последней минуты будет надеяться, что Дункан в конце концов ее отыщет. А еще она решила, что если выживет, то признается Дункану в любви, как только его увидит. Потом она стукнет его – и побольнее – за то, что заставил ее так мучиться.

Бет вновь залилась слезами, недоумевая про себя, откуда у нее берутся эти слезы – ведь она не пила уже, кажется, целую вечность.