– Нет, Кали, это ты не хочешь признать правду. Все просто и ясно. Этот человек любит тебя. Это ясно всем, кроме разве тебя. Ты здесь слишком долго прячешься. Вначале я считал, что ты права, ведь ты много пережила и нуждалась в отдыхе. Но прошло время, и ты оправилась. Пора возвращаться и браться за дело.
– Возвращаться к чему? – огрызнулась Кали и резко взмахнула рукой. – Там у меня ничего не осталось, кроме боли от воспоминаний. С какой стати мне возвращаться в город, где я испытала столько горя.
– Потому что в этом городе живет хороший человек, способный исцелить тебя от боли и одарить любовью, о которой ты прежде и понятия не имела, – мягко разъяснил Дж. С.
Слезы выступили у нее на глазах:
– И я люблю его, Дж. С. Я его очень люблю, но боюсь, что это вновь принесет мне горе.
Старик озадаченно посмотрел на Кали:
– А по-моему, только он и может пробудить тебя к жизни. Ты поймешь, что на здешних местах свет клином не сошелся.
– Но я родилась в этих краях и тут мой дом, – пробормотала она и покачала головой.
– Нет, дорогая, твой настоящий дом там, где тебя ждет мужчина. А сейчас этот мужчина едет к себе в Калифорнию. Так что советую тебе вернуться домой и все хорошенько взвесить и обдумать.
Кали кивнула и медленно побрела к машине. По дороге домой она размышляла над словами Дж. С. Неужели все эти годы она лишь пряталась от жизни? Да, она приехала, чтобы залечить раны и собраться с силами. Денег у нее хватало, и ей незачем было думать о возвращении в Лос-Анджелес или переезде куда-нибудь еще и о новой работе. Кали не хотелось загадывать, как она проживет без Тревиса и найдет ли в себе силы вернуться к прежней жизни. Как бы то ни было, она сама выберет свое будущее. И, если уедет, то по своей воле, а вовсе не ради него.
Тревис целую неделю после возвращения в Лос-Анджелес не мог как следует включиться в работу. Его сотрудники и друзья даже начали жалеть, что он не задержался подольше. Все знали, что по натуре Тревис вполне сговорчив, но после возвращения из поездки у него явно испортился характер, и только Дженни удавалось с ним совладать.
Как-то утром она столкнулась с ним на пороге студии и заявила:
– Тревис, у тебя есть шанс сделаться самым непопулярным человеком во вселенной.
Тревис скорчил гримасу и подергал свои и без того взъерошенные волосы:
– О'кей, я постараюсь исправиться.
Он принялся бесцельно расхаживать по студии, и Дженни поняла, что ее шеф взволнован.
– Ты в нее влюбился?
Он устало опустился в кресло у стола.
– Я так люблю эту женщину, что не нахожу себе места. Беда в том, что она любит меня гораздо меньше.
Дженни присела на край стола.
– Я догадывалась, что это могло случиться. Но все же мне не понятно, почему она не вернулась с тобой.
– Именно потому, что она любит меня гораздо меньше. Вот тебе и ответ. – Он вздохнул. – Кали не хочет возвращаться в Лос-Анджелес.
– Она все еще страдает?
Тревис пожал плечами:
– Возможно, я не прав, но мне кажется – она боится, что по возвращении старая боль от развода и похищения дочери оживет. Она наняла детективов, чтобы отыскать Черил, но результатов не видно.
– И потому ты решил подключить к делу своих знакомых? – спросила Дженни и в ответ на его вопросительный взгляд пояснила: – Я случайно узнала об этом, разбирая корреспонденцию.
Тревис с силой стукнул кулаком по столу.
– Черт побери, ну почему она себя обманывает? Почему я поступил как последний дурак и оставил ее в этой глуши, а не усадил силой на мотоцикл и не привез в Лос-Анджелес?
Дженни с жалостью посмотрела на расстроенного Тревиса. Она никогда еще не видела его в таком состоянии. Ей хотелось помочь ему. Но чем? В этой ситуации советы не годятся. Хорошо, если Кали так же тоскует по нему и не находит себе места. Но почему бы ей не приехать? Прошло несколько лет, она вновь стала сильной и обрела душевное равновесие.
– Возможно, оставшись одна, она изменит свое решение, – осторожно заметила Дженни. – Пока ты был с ней, она не думала о разлуке. Но теперь ей станет ясно, какое место ты занял в ее жизни.
Надежда, блеснувшая в его глазах, преобразила его лицо.
– Хотел бы я верить в это, Дженни.
– Я вижу, что ты сам не свой. Ты даже перестал называть меня лошадкой, – с улыбкой сказала она. – Разумеется, я не жалуюсь.
– О'кей, будем надеяться на лучшее. Подожди немного, и ты увидишь прежнего Тревиса, лошадка, – с наигранной бодростью произнес Тревис.
Дженни поднялась.
– Что-то мы с тобой совсем заболтались. – Она вышла из кабинета, бросив через плечо: – К тому же Дек ждет, что ты снимешь его на этой неделе, и тебе надо основательно подготовиться к встрече.
Тревис хмыкнул ей в спину и с тоской поглядел на груду бумаг, скопившихся у него на столе. Он постарался на время не думать о Кали и заняться делом.
Он задержался в студии до позднего вечера, проявляя пленки, снятые во время поездки в восточный штат. Среди них были и снимки Кали в ту роковую ночь.
Тревис следил, как постепенно проявляются черты ее лица, становясь все яснее и отчетливее. Обычно он не снимал при таком освещении да еще при полном отсутствии косметики. На первых снимках Кали получилась какой-то вялой, опустошенной, но вскоре ее лицо оживилось, и в нем можно было уловить целую гамму чувств – горечь, желание и любовь.
Кончив проявлять, Тревис принялся пристально рассматривать фотографии. В памяти всплыли минуты их близости, ожесточенные споры и ночи любви. Он ощутил внезапный прилив крови к голове, в ушах зашумело. В порыве злобы Тревис обозвал Кали Хьюджес весьма нелестными эпитетами, надеясь этим заглушить свою боль. Он пытался убедить себя, что просто провел с этой женщиной несколько дней под одной крышей, успел привязаться к ней и не более того. Но не мог не признаться сам себе, что очаровательная, остроумная, модно одетая женщина с французской косметикой на лице не вызвала бы у него сейчас никаких эмоций. Он хотел бы видеть скромно одетую, пахнущую лишь лимонным мылом Кали с ее природным обаянием. Нет, довольно, он решил больше не возвращаться в этот ад.
Тревис вышел из комнаты, держа в руке пачку фотографий Кали. Негативы он аккуратно сложил в конверт и запер в шкафу. Ему хотелось поскорее очутиться дома, выспаться, забыться от беспокойных мыслей. Эти две недели дались ему очень тяжело, и Тревису не хотелось загадывать, как сложится его жизнь в будущем. Может быть, он подождет еще неделю-другую, дав ей время для размышлений, а потом отправится в Виргинию и постарается уговорить ее вернуться с ним в Лос-Анджелес. Но он должен взять себя в руки, отрешиться от личных переживаний и отдать все силы работе над новой книгой.
Кали была несчастна, об этом свидетельствовало ее бледное лицо с кругами под глазами, угасший взгляд, поникшие плечи. Дж. С. не мог оставаться к этому равнодушным, он часто говорил с ней, спорил до посинения, но так ничего и не добился. Она упрямилась и не могла побороть свой страх перед возвращением в Лос-Анджелес.
– Тогда будь готова к горю и одиночеству до конца своих дней, – откровенно заявил он в их последней беседе. – Не знаю, увидишь ли ты Черил, ничего нельзя гарантировать, зная характер Гаролда. Но ты своими руками разрушаешь свое счастье. У тебя есть человек, который тебя любит и готов все для тебя сделать, а ты выгнала его из дома. Любопытно, что ты почувствуешь, когда прочтешь в светской хронике о его женитьбе, а позже узнаешь о его детях. Ведь эти дети могли быть твоими. Запомни. Я надеюсь, что это тебе поможет.
Кали ужаснуло, что он заговорил с ней так беспощадно. Она выбежала из магазина, даже не попрощавшись. Но от суровой правды его слов ей некуда было деться.
Когда она въехала на холм, сказанное им вновь отозвалось в ее сознании. Одна мысль о том, что Тревис может на ком-то жениться, заставила ее ощутить собственное бессилие. Но неужели она будет сидеть в своей хижине и смиренно ждать, когда это произойдет?
Дж. С. был прав, она поступает как последняя дура.
Кали притормозила у дома, влетела в него как вихрь, и лихорадочно принялась за дела, бросая одно и начиная другое. Через два часа она подвела лошадей к прицепу, уже соединенному с джипом.
Дж. С. удивился, увидев Кали, с трудом втащившую к нему в магазин две большие коробки.
– Вы не сможете присмотреть за домом и лошадьми? – с порога спросила она и водрузила коробки на прилавок. – Здесь продукты, которые мне сейчас не нужны. А еще я хотела бы от вас позвонить. – Она подошла к большому черному аппарату в углу, не дождавшись ответа.