– Если ты пытаешься выяснить, таким образом, готовит ли мне какая-то женщина, то могу тебя успокоить. Такой женщины в моем доме пока нет.
Он замолчал. Его дыхание стало прерывистым от желания.
Тревис ловко расстегнул пуговицы и «молнию», испытывая от этого процесса удовольствие. Они не торопясь опустились на ковер, и их страстные стоны нарушили тишину. Тревис и Kaли как бы заново открывали для себя друг друга, прикасаясь с нежностью и желанием к самым чувственным местам, целуясь и лаская один другого.
– Когда ты уехал, кровать показалась мне такой огромной.
– А мне без тебя было холодно в постели.
– Дж. С. назвал меня трусихой и ругал, что я не поехала следом за тобой.
– Ты не трусиха, ты просто очень упряма. Угораздило же меня влюбиться в такую упрямицу. – Его усы пощекотали ее соски, сморщившиеся от холода. Кали слишком долго ждала, когда он возьмет их в свой теплый рот.
– От тебя так и пышет жаром, – прошептала она.
– Я так тебя хочу.
– Так что ж ты медлишь?
Тревис сразу глубоко вошел в ее трепещущее лоно. Их ласки стали жаркими и бурными, словно они стремились наверстать упущенное время. Он успел сделать лишь несколько мощных движений, как Кали почувствовала себя на верху блаженства. Она томно выгнулась и вскрикнула. Ее тело напряглось и замерло, ожидая бурного взрыва страсти, по ее коже словно пробежал огонь. Тревис тоже ощутил это пламя. Их взаимная тяга была ненасытной, им надо было обладать друг другом и вновь почувствовать себя единым целым. Теперь тело Тревиса тоже начало двигаться во все убыстряющемся ритме, и в порыве желания он выкрикнул ее имя. Их тела сплелись, они прерывисто дышали, постепенно возвращаясь к действительности.
Вскоре их желание обладать друг другом проснулось снова. Тревис поднялся, взял Кали на руки и перенес в спальню. Он бережно укрыл ее одеялом, а затем лег рядом. Через несколько минут их объятия вновь дышали страстью. Впереди их ждала долгая ночь любви.
В постели было очень тепло и уютно, и Кали не хотелось просыпаться. Тревис согрел ее лучше всех одеял. Она лежала с закрытыми глазами, но догадалась, что солнце уже взошло. Ее губы изогнулись в легкой улыбке. Да, давно она не чувствовала себя так хорошо, даже когда они провели прощальную ночь у нее дома. Кали повернулась на бок. Он погладил ее по животу и ласково помассировал мягкую кожу.
– Ты всегда просыпаешься такой счастливой? – Грубоватый голос Тревиса прозвучал для нее как музыка.
– В зависимости от того, с кем я просыпаюсь, – не удержалась она.
Тревис поспешил воспользоваться случаем. Он придвинулся к ней, и его помрачневшее лицо оказалось совсем близко.
– По-моему, тебе нужно было сказать прямо – когда ты просыпаешься рядом со мной, – посоветовал он и лег пониже, на один уровень с ней. Ему хотелось, чтобы Кали ощутила его желание. Он мог бы и не стараться, оно и так прожгло ее насквозь. Он сжал ей голову и поглядел прямо в глаза, заметив, как на ее губах мелькнула улыбка.
Она игриво засмеялась.
– Возьми меня! – Это приглашение прозвучало как призыв.
– Дорогая, я думал, ты меня никогда об этом не попросишь. – Тревис опустил голову, его губы прижались к ее губам, а потом вобрали их в себя, и у нее замерло дыхание от какой-то невероятной полноты чувств.
Ночью они утоляли свою страсть в бешеном ритме, сгорая от нетерпения, соскучившись друг по другу за время разлуки. Теперь им хотелось растянуть наслаждение, остановить ускользающие мгновения счастья, но это было невозможно. Они слишком нуждались в близости и не могли ждать. Кали провела пальцем по жестким волосам, росшим внизу живота Тревиса. Тут нельзя было ошибиться, она несмело приглашала его. Да он и не нуждался в особом приглашении…
– Почему ты ждала черт знает сколько времени и не решалась приехать? – с досадой спросил он и плавно проскользнул в нее.
Кали не удержалась от слез, слез счастья. Она плакала и одновременно улыбалась.
– Ты же сам говорил, что я упряма. – Кали обняла его и крепко прижалась к его спине.
Как и ночью, они набросились друг на друга и никак не могли насладиться. Кали была уверена, что сейчас умрет от счастья и попадет в рай, когда Тревис обнял ее и его язык глубоко проник в ее рот, двигаясь в одном ритме с их телами.
Кали почувствовала необыкновенный восторг. Ее тело изогнулось дугой, чтобы плотнее сомкнуться с человеком, которого она так любила. Ее ногти впились в его спину, припухшие от поцелуев губы шептали его имя.
– О, Кали! – в экстазе воскликнул он.
Она посмотрела на Тревиса, увидела, что его темные глаза излучают такую любовь, что, наконец ощутила покой и полную безопасность.
Когда она проснулась, солнце уже ярко светило и тени от штор ложились на пол, отражаясь в большой стеклянной двери. Она в кровати осмотрелась по сторонам. В этот момент дверь открылась и в комнату вошел Тревис с большим подносом.
– Я рад, что ты уже встала, – сказал он и ласково поцеловал ее. – Я принес тебе завтрак. – С этими словами Тревис поставил поднос перед нею.
Кали с удивлением подняла на него глаза. Тревис подал омлет с хрустящей корочкой, сосиски, два французских тоста с сиропом и кофе.
– Ты меня поражаешь, – призналась Кали, попробовав всего понемножку. – А еще говорил, что не умеешь готовить, – шутливо упрекнула она его и протянула ему кусок тоста.
– А я и не умею. Но смог открыть пакеты и выложить их содержимое в микроволновую печь. Какие только продукты сейчас не замораживают, просто удивительно.
Кали вновь поглядела на завтрак, а потом на Тревиса, желая понять, разыгрывает ли он ее или говорит серьезно. Нет, он все же сказал ей правду, это несомненно.
– От твоего признания завтрак не стал менее вкусным. Спасибо. – В знак благодарности она нежно и многообещающе поцеловала его.
– Мне очень жаль, но сегодня я обязательно должен быть в студии, – со вздохом признался Тревис. – Мне надо многое закончить до полудня, и я из кожи вон вылезу, чтобы побыстрее вернуться к тебе. Я ведь помню, как ты соблазняла меня сегодня утром.
На минуту Кали почудилось, что он ее оставляет надолго, и ей сделалось страшно. Ей захотелось прильнуть к нему и попросить остаться, но она поняла, что это невозможно. Тревис и так пожертвовал для нее своей работой и, вероятно, упустил многих клиентов, задержавшись в Виргинии. Она не должна показать ему свои страхи и испортить его рабочий день.
– Ты не возражаешь, если я приму ванну, а потом осмотрю твой дом? – как ни в чем не бывало, спросила она.
Тревис заметил, что ее глаза стали грустными и напряженными. Он догадался, что ей не по душе его уход, но предпочел промолчать. Он испытывал облегчение, что она не стала ныть и жаловаться.
– Чувствуй себя как дома. В холодильнике кое-что осталось. Уборщица накупила массу всякой всячины, хотя я не понял зачем. Номер студии заложен в память телефона, и тебе нужно набрать лишь цифру два. Если повезет, я вернусь в половине седьмого, ну, в крайнем случае, в семь.
Тревис окинул чувственным взглядом ее обнаженные плечи, растрепанные волосы и припухшие губы. Да пошла она к черту, эта работа, чуть было не сказал он, но вовремя удержался. Кали необходимо привыкнуть к жизни в Лос-Анджелесе, и, возможно, на первых порах ей лучше побыть одной.
Она вымученно улыбнулась.
– Желаю удачи. Я приготовлю тебе обед.
– Может быть, мы пообедаем где-нибудь в городе?
Ее лицо на секунду окаменело.
– Нет, не стоит. Я очень люблю готовить, – откликнулась она. – Пошарю в холодильнике и что-нибудь отыщу. А тебе пора. Чем раньше ты там появишься, тем скорее освободишься.
Тревис с облегчением вздохнул, надеясь, что с Кали все будет в порядке, потому что опасался ее первых дней пребывания в Лос-Анджелесе.
– Отлично, позже увидимся. Не беспокойся, сюда никто не придет. Уборщица обычно бывает здесь раз в неделю. – Он потянулся, желая напоследок ее поцеловать, и тяжело вздохнул, когда Кали отпрянула. – Ты права, мне не хочется уходить, но, надеюсь, я скоро вернусь.
Он поднялся и стремительно вышел из комнаты.
Вскоре Кали услышала, как он с грохотом пронесся на мотоцикле мимо дома. Она кончила завтракать, встала с кровати и направилась в ванную. Включила воду и, пока ванна наполнялась, отнесла на кухню тарелки и вымыла их, не желая ничем нарушать царившей там чистоты. Ей не хотелось разбирать свои вещи и надевать халат, вместо него она накинула рубашку Тревиса, пропитанную его запахом. Кали сразу почувствовала себя уютно и по-домашнему. Заглянув в холодильник, она убедилась, что уборщица Тревиса набила его до отказа. Так что проблема с обедом сразу отпала. Теперь Кали видела, как обычно питается Тревис. Она и понятия не имела о таком разнообразии замороженных продуктов для микроволновой печи. На кухне она заметила отводную трубку телефона с обозначением множества имен и номеров. Кали удивилась, зачем ему нужно так много номеров, и пригляделась попристальнее, а потом расхохоталась. Номера объединялись по национальным признакам: мексиканские, китайские, итальянские, корейские, китайские. Она сверилась с его телефонной книжкой и догадалась: Тревис выписал номера всевозможных ресторанов, принимавших заказы на дом.