Она отвечает почти сразу.
– Госпожа Влада, что – то хотели?
– Стакан сока, Суад. Как можно быстрее.
Через две минуты Влада слышит ее тяжелые шаги по лестнице и коридору до ее комнаты. Она знает, что времени у нее будет немного, надо действовать быстро и решительно. Затаилась за дверью, ждет. Слышит характерный звук размагничивания замка картой, служанка открывает дверь локтем, потому что в ее руках поднос, не успевает ничего понять, так как Влада буквально сбивает ее с ног и резко выбегает наружу, воспользовавшись парой секунд. Дверь захлопывается за ней и автоматически закрывается. Она внутренне торжествует. Пока Суад будет копошиться с замком и картой, Влада успеет пробежать весь лестничный пролет вниз, через черный ход на кухне выскочить во двор.
Девушка, как реактивная, несется наружу, хоть и босиком. Надеется, что они уже где – то уединились с этой шлюхой, что ему не до нее, что не столкнется с ними нос к носу. А если и нет, то хотя бы выцарапает им двоим глаза. Уж этого она точно не стерпит. Он не будет трахаться с бабами у нее под носом. Надеется успеть заскочить в одну из машин на парковке, их так много, что ключи почти всегда внутри салона, чтобы не перепутать.
Свет в конце тоннеля предательски манит. Никого нет ни в коридоре, ни на кухне, ни в фойе. Она почти у цели, на улице. Действительно, его Каррера припаркована у входа, не просто с ключами, она заведенная… Скотина, собрался куда – то ехать с этой шмарой? Подбегает к машине, дергает за ручку и к своему ужасу понимает, что она закрыта. Ее бьет дрожь, дергает снова и снова, почти в истерике, в то время, как чьи – то сильные руки хватают ее сзади.
– Влада, опомнись, ты что творишь?! – кричит ей Адель, с силой сжимая в своем захвате. Тащит обратно в дом, она брыкается что есть мочи, пытается больно пнуть его ногами. Разрез на платье теперь полностью распахнут, не скрывая ничего, в том числе и нижнего белья. Она сыплет на него все возможные ругательства на всех языках, а потом поднимает глаза и видит стеклянный взгляд Васеля.
Ее швыряют к его ногам, как шавку. Вернее, она сама, наконец, сумела вырваться из цепких лапищ Аделя, но сделала это неудачно, больно приземлившись на мрамор фойе. Быстро встает и обрушивается на Увейдата с кулаками, продолжая истошно материть их всех. Не чувствует боли, хотя должно быть больно и от своих же кулаков, и от удара об пол. А он не шелохнется, словно истукан. И тут видит краем глаза выходящую из соседней комнаты, стуча острыми каблуками, смотрящую на Владин спектакль с очевидным интересом, суку в ее платье. Крышу окончательно сносит, перекидывает свой гнев на нее. Кидается на нее, хватает за волосы, обзывает шлюхой и тварью, да и еще чем знает только.
Теперь уже Владу хватают сзади за шиворот.
– Успокойся немедленно, ненормальная! – шипит ей на ухо Васель, толкая на соседний диван, – ты что устроила? Как выбралась из комнаты?!
– Она обхитрила Суад, Васель, – слышит где – то сбоку напряженный голос Аделя, но Васель не реагирует, видимо, ждет ответов от Влады.
– Ненавижу! Урод! Выпусти меня отсюда и трахайся, сколько хочешь! Скотина!
– Заткнись немедленно, Влада! – громко и резко оборвал ее тираду Васель, – Дарья, извини за этот концерт.
– Дарья… Извини… – зло шипит Влада, – а передо мной извиниться не хочешь?
– Влада, перестань истерить! – снова твердо сказал он, наливая ей в стакан виски, – пей и успокойся, если хочешь получить ответы на свою эскападу. Или выметайся обратно в свою комнату и жди, когда за ответами уже приду я. И тебе это не очень понравится…
Сука Дарья криво усмехнулась, Влада ничего не ответила, прикусив язык. Смотрит волком, ждет объяснений.
– Почему эта, – она небрежно махнула головой в ее сторону, – в моей одежде, черт возьми?
– Влада, – Васель сел на кресло напротив, сложив руки перед собой и немного нагнувшись в ее сторону, – Дарья здесь, чтобы помочь нам…
Влада пренебрежительно фыркнула.
– Неужели ты не понимаешь, что ситуация вокруг тебя начала выходить из – под контроля? Ты под колпаком, и не только у властей. Слишком многим людям ты, как кость в горле. Начать перечислять? Мой любимый дядя Авад ищет повод мне насолить, притворяясь блюстителем чести клана, спецслужбы, русские, Мирна со своей семейкой, Диб со своими претензиями на твои сердце и тело… Я уже молчу про другие оппозиционные силы, про моих врагов, про всех тех, кто готов использовать тебя как разменную монету в своих целях… Тебе было слишком опасно оставаться в отеле, под «мнимой охраной»… Они охраняют тебя далеко не для того, чтобы обеспечить твое благополучие и безопасность, а чтобы использовать в своих интересах – против меня, против Диба, возможно, чтобы воздействовать на нас, да черт знает для чего… Ты думаешь, твой утренний визит в тюрьму – это единственная акция. Они готовы пойти на что угодно, чтобы добиться своих целей.
– Не придумывай фигни, Васель. Мои охранники – люди режима, как и ты. Я на связи с консульским представителем России. Моя страна не станет делать ничего против меня.
– Я связывался с посольством и консульством, Влада. Они не в курсе ни о каких представителях, все это блеф… Твой Иван Ильич – самозванец. Частное лицо, которое представляет интересы каких – то отдельных сил, не знаю, может в России, может здесь, может где – то еще. Это нам только предстоит выяснить… Дипломаты прибывали в полной уверенности, что ты вылетела в третью страну и в Сирии тебя уже нет… Что касается охраны, они только исполнители. Вопрос не в том, что они работают на режим. Вопрос в том, кто из режима их приставил и для чего. Не думай, что тебе говорили хоть слово правды с момента освобождения из плена.
Она не верила своим ушам… Опять блеф, опять вранье? Или он прав? Все было слишком странно и запутано, в этом с ним нельзя был не согласиться..
– Но мой редактор…
– Когда ты в последний раз с ним разговаривала? Много работы выполнила после того, как вернулась из Хомра? Много заданий получила? Не удивлюсь, если ему заплатили за такую позицию… В сущности, он ничего не теряет… Даже доказать ничего нельзя…
Она молчала, анализируя его слова и понимая, что рациональное зерно в них все – таки есть… Ее редактор, действительно, максимально дистанцировался от нее, как только девушка вернулась из плена. Его единственный совет – сидеть, не рыпаться и ждать… Все это еще тогда показалось ей до безумия странным… А ведь в их самую первую встречу, в больнице, в его словах нет – нет, да проскакивали профессиональный интерес к тому, что она пережила… Он отчаянно хотел ее материала на эту тему… а когда девушка решила было что – то написать, как – то слился, прикрываясь нежеланием давить на нее и дать время восстановиться…
– Хорошо, если даже так, при чем здесь она? Зачем ты вырядил кабарешницу в мою одежду?
– Дарья – не просто кабарешница, Влада. Дарья – профессиональная актриса, нанятая сыграть тебя..
Девушка прыснула в ответ злобным смехом.
– Актриса? Так это теперь называется? Видела я твою актерскую деятельность и актерскую переписку с ним… покупки за его бабки, татуировку на ноге – бросила ей резко на русском, посмотрев на Васеля. Вспомнила сейчас про татуировку и снова стало дурно, как тогда, в тот день…
– Ты думаешь, я просто так не переписывался с тобой? Не оставлял своего номера? Те, кто изначально следил за моим телефоном, должны были решить, что переписка с Дарьей – это переписка с тобой…
– Как – то все это сюрреалистично, – вздохнула Влада, закрывая ладонями глаза, – заговоры, подставы, подмены, актрисы погорелого театра из кабаре… – она вспомнила, что то самое кабаре действительно сгорело, как она прочитала в новостях потом, и про себя усмехнулась точности фразы…
– Не всем повезло родиться в Москве, милочка. Кто – то может окончить актерский факультет и вынужден ехать работать в кабаре, чтобы заработать пару тысяч долларов, – с упреком встряла в разговор Дарья.
– Что ты знаешь о моей жизни, идиотка? – обрушилась на нее Влада.
В этот момент стоящая перед ней девушка с совершенно непроницаемым выражением лица задирает в полушпагате ногу, демонстрируя шикарную растяжку и открывая пространство между своих бедер.
Влада в ужасе и непонимании смотрит на нее, а та, даже бровью не поведя, отвечает.
– Смотри внимательнее, Мисс Марпл, нет никакой татуировки. Это было фото твоей татуировки, которую он специально мне заранее прислал… Я должна была ее скинуть в переписке… Неужели ты думаешь, позволю какому-то мужику меня клеймить, как рабыню…