Я беру в рот кусочек капусты, и в воображении всплывает лицо Лэндона, такое милое и обворожительное.

Сгребаю еду в ведерко с отходами.

– Давай погуляем, – предлагаю Амиру. Беру со столика книгу и неспешно вывожу его во внутренний дворик. Воздух студеный. Стоит последняя неделя октября. Завтра – Хэллоуин. Я так долго скрывалась от окружающих, что мне уже и не хочется покидать дом на холме, выходить в людный город.

Здесь очень тихо, мы не живем впритирку с соседями, и мне это очень нравилось – в те времена, когда для меня было важно, что нравится, а что нет.

Безучастные глаза Амира широко раскрыты. Может, ему больно? Дженнифер говорит, что не больно, но опять же, откуда ей знать?

Открываю книгу, зачитываю главу. Пусть слушает. Я без понятия, нравился ему «Гарри Поттер» или нет, мы об этом не разговаривали. Я много знаю о нем: кто его близкие, какие он любит смотреть передачи, но это лишь капля в море в сравнении с тем, что мне известно о Лэндоне.

Читаю быстрее, хочу выкинуть Лэндона из головы.

– София! – по саду разносится зычный бас Дженнифер.

Ведь просила же посидеть наверху! Что тут неясного?

Круглобокая нянька выкатывается из дверей, спешит по газону.

– Я тут вся оборалась! – кричит она, мельтеша в воздухе короткими ручками. – К тебе пришли. Какой‑то парень, он отказывается уходить.

– Ко мне или, может, к нему? – Хочется надеяться, что семейству Амира надоели тяжбы. У меня есть адвокат, и я, как жена Амира, буду отстаивать его землю.

– К тебе, дорогуша. Я сказала, что ты в саду, но он упорно сидит и не хочет уходить! – Дженнифер всю трясет. Не представляю, как она справляется с пациентами, если ее способен вывести из себя безобидный курьер или кто он там.

– Хорошо, тише. Иди в дом, последи за ним.

Сердито набычившись, Дженнифер удаляется. Наверное, она хочет сказать, что и так глаз с него не спускала.

Размышляя над тем, нужна ли мне Дженнифер в няньках, учитывая, что я сама со всем управляюсь, захожу в гостиную.

И у меня перехватывает дух: на диване сидит Лэндон. У него довольно уверенный вид – не помню такого в нашу последнюю встречу. Красавчик, и на лице куда больше волос, чем я думала.

И руки крупнее, чем раньше.

И будто бы стал выше ростом?

– Как ты тут оказался? – спрашиваю я, хотя гораздо актуальнее было бы спросить, как он меня отыскал.

Тут же вспоминаю про два пропущенных вызова от Стейси. Наверняка ее рук дело.

– Дженнифер сказала, что ты в саду, – отвечает он, проигнорировав мой вопрос.

– Правда?

– Да. И приготовила кофе, чтобы не тоскливо было ждать, – говорит он с очаровательной щенячьей улыбкой, от которой я без ума.

Ну да, только Лэндону под силу расположить к себе безучастную Дженнифер. Он посиживает на диванчике, совершенно чужой в этом большом и безжизненном доме. Зачем он пришел? Как он вообще узнал, куда идти?

– Я тебя отвлекаю? – спрашивает Лэндон, перехватив мой поспешный взгляд на дверь. Я снова окидываю его взглядом. Он возмужал и как будто поблек, словно немного померк его внутренний свет. На нем белая футболка, поверх – голубая рубашка на пуговицах. Невыразимо хорош! Такой милый, родной. Волосы отросли на макушке. Сколько мы с ним не виделись? Несколько месяцев? Или лет?

– Ничего. Я сидела с Амиром в саду.

Наблюдаю, как Лэндон отреагирует на мои слова, но в его лице ничего не меняется. Посмотрев на меня, он задумчиво потирает колени.

– Как дела? – спрашивает он.

Лэндон осматривается в комнате. Живопись из гостиной исчезла. Я решила пустить эти деньги на благотворительность, в помощь семьям, чьи близкие погибли, сев за руль в пьяном виде. Одно такое полотно – и семья на год избавлена от забот о счетах за лечение. Все шесть картин сейчас у оценщика.

– Тружусь как пчелка, – отвечаю. – Ты, очевидно, тоже? Тесса сказала, тебя повысили в должности.

Он кивает.

– Ага.

– Ну, круто, поздравляю. Наверное, у них впервые такой молодой руководитель.

В духовке срабатывает таймер. Сама не знаю, для кого я пеку. С Мэгги и Дакотой я больше не живу, у Лэндона не ночую, а Дженнифер употребляет лишь капкейки без глютена. Так и стоят мои кексики, свеженькие и разукрашенные, на гранитной столешнице и ждут, чтобы ими полакомились. Через три дня, когда подсыхает глазурь, они отправляются в мусорный бак.

– Не угостишь своим лакомством?

Улыбка – как нож по сердцу.

Кивнув в знак согласия, я предусмотрительно умалчиваю о том факте, что рецепт этих самых квадратиков с кленовым сиропом я позаимствовала у его мамы. Она пообещала не говорить ему, что мы часто общаемся. Я дорожу нашей дружбой и тешу себя фантастической мыслью, что в моей жизни она стала постоянной величиной. Хотя кого я обманываю? Иногда, когда сильно прижмет, я позволяю себе помечтать о том, что моя жизнь могла бы сложиться счастливей.

Я рассказала Карен об Амире, чтобы опередить Лэндона. Нет, может быть, он и затронул бы с ней эту тему, просто мне захотелось избавиться сразу от всех наших тайн. Карен всегда мне симпатизировала. А Кен даже нашел адвоката, который здорово помог утрясти дела с родными Амира. Мне не нужны мужнины деньги, я просто хочу, чтобы от меня отстали. Я с радостью съеду отсюда, переберусь в съемную комнату и, если понадобится, буду работать в две смены.

Я не верю в «благие намерения» этой семьи. Даже сестра моя заодно с ними. Я осталась совсем без поддержки. Дженнифер – дерганая, помощи от нее не дождешься, и к тому же я не уверена, что ее не подмаслят деньгами. Она на все согласится, только ручку позолоти. Мне хотелось бы думать, что я – как дом Старков, а семейка Амира – как Ланнистеры, но если кто‑то развяжет войну, то как знать.

– Так угостишь? – напоминает Лэндон, разогнав затянувшееся молчание.

– Да запросто.

Светские беседы – не в нашем с ним духе, так что, раз он не решается, я беру быка за рога.

– Как ты меня отыскал?

– Думаешь, ты одна у нас супершпион?

Мы смеемся. Приятно развеяться, как в былые времена.

– Можно спросить тебя кое о чем? – начинает Лэндон.

Наверное, не стоит говорить ему, что он может спрашивать меня обо всем, что ему заблагорассудится. Я ужасно соскучилась по его голосу.

– Валяй, спрашивай. – Пробегаю пальцами по взлохмаченной косе. Если бы я знала, что он придет, то оделась бы по‑другому. Легинсы пропахли капустой и сладким сиропом, на блузке красное пятнышко от вина, прямо на воротнике. А вдруг он заметит? Он так и поедает меня глазами, задерживаясь на открытых местах, на лице, на плечах.

– Ты здесь часто бывала, пока жила в городе?

У меня свело горло.

– Почти каждую ночь. Меня подвозили. То Клифф, то водитель.

– Клифф? – переспрашивает Лэндон.

Знакомое ему имя. Еще бы, один из ближайших друзей Амира. Ему взбрело в голову последить за мной, вот дурак! Дошел до самого дома Лэндона. Мол, до него дошли слухи, что я встречаюсь с каким‑то студентом. А заложил меня долбаный Митч, который обслуживал бар в ту ночь, когда я предложила Лэндону где‑нибудь встретиться.

Мы сидели втроем, Лэндон, Дакота и я. Ситуация та еще, но когда я увидела за стойкой Митча, то сразу смекнула, что он доложит Клиффу. В общем, я рада, что Хардин его отделал. По заслугам, нечего шпионить. Вспомнила про Хардина и закипела. Я за него так болела, а он снова все запорол с бедной Тессой.

Услышав знакомое имя, Лэндон не давит и не выспрашивает. Переходит к другому вопросу.

– А почему ты решила, что если я узнаю про Амира, то сразу начну о тебе плохо думать?

Как ему удается так формулировать, что отвечать уже нечего? Он – единственный из моего окружения, который высказывается без обиняков, говорит, что плохо, что хорошо, и запросто признает недостатки. Побольше бы в мире Лэндонов!

– Я даже не представляла, что может быть как‑то иначе. Когда мы повстречались, я не искала мужчину; в лучшем случае, согласилась бы на приятельские отношения. На меня такие проблемы свалились – врагу не пожелаешь. Я все пыталась сделать как лучше для мужа, для семьи, на любовь времени не оставалось.