Должен ли он сказать Элли о том, кто он? Не счел бы Бен его молчание очередной формой лицедейства?
У Джейка появился, возможно, единственный шанс в жизни, чтобы узнать, как незнакомка воспримет его, не зная о его богатстве и славе.
– Нам нужно согреться. – Она не смотрела в его сторону. – У нас достаточно сухой древесины, чтобы развести камин и печку. Будем надеяться, в доме не было опоссумов. Здесь есть кровати, много одеял, керосиновые лампы. И вероятно, осталось топливо. По крайней мере, оно было несколько лет назад, когда я сюда приезжала.
Кровати? Джейк впервые хорошенько огляделся.
Жилище было построено из нетесаных досок, ставших от старости серебристо-серыми и похожих на коряги. Старинная лампа из стекла и металла свисала с потолка. На стене был выложен круговой узор из больших ракушек с радужными оттенками синего и фиолетового цвета. Тут же был плакат с маяком, чей свет озарял грозовое небо, а внизу о камни разбивались массивные волны. В одном углу квадратного помещения было некое подобие кухни со скамьей, раковиной, печкой, небольшим деревянным столом и стульями с точеными ножками и плетеными сиденьями.
На другой половине комнаты был старый диван и кресло, поставленное у камина. Два проема без дверей по обе стороны от камина вели в темные помещения. Вероятно, там были спальни.
– Не стой без дела. – Услышав ее приказ, Джейк почувствовал себя школьником. Или малышом, который терроризировал многочисленных нянек. Удивительно, но ему пришлось скрыть усмешку. Ни одна женщина не осмеливалась приказывать Джейку с тех пор, как он повзрослел.
Элли открыла кухонный шкаф и вытащила оттуда большую жестяную банку.
– Сделай что-нибудь полезное, – сказала она. – Если будешь просто стоять, еще сильнее замерзнешь. Принеси дрова с крыльца. – Она открыла жестянку. – Да, у нас есть спички.
Огонь. Тепло. Желание выжить заставило Джейка подчиниться. Он принес охапку щепы для растопки, а затем поленья. Ему казалось, будто его мозги закоченели, так же как и его пальцы. Он по-прежнему волновался за Бена и злился, что не удалось его спасти, однако энергия его гнева не помогала ему двигаться быстрее. Взяв очередное полено из поленницы, он увидел, как нечто быстро уползает прочь. Вероятно, в Новой Зеландии водятся ядовитые пауки, как в Австралии. Или змеи.
Он расскажет об этом Бену, когда снова его увидит.
Если они вообще когда-нибудь встретятся.
Элли сидела на корточках у лужи воды, стараясь разжечь огонь. Джейк увидел, как сильно дрожат ее руки, пока она раскладывает щепу на бумаге и поджигает ее.
Она посмотрела на него, когда он подошел, неся поленья. Ее глаза расширились от шока.
– Ты хромаешь, – обвиняющим тоном произнесла она. – Тебе больно. А я позволила тебе нести меня. Почему ты мне не сказал?
– Мне не больно. – Он положил поленья на полу рядом с ней. Его старую травму едва ли можно считать государственной тайной, но он предпочитал о ней не упоминать.
– Я фельдшер, Джейк. Я все вижу.
– Перестань, – проворчал он. – Я не поранился. По крайней мере, ранений у меня не было последние десять лет.
– Ох. – Она прикусила нижнюю губу, сдерживая улыбку. – Старые военные раны, да?
Он сердито посмотрел на нее:
– Ты первая, кому это кажется смешным. Выражение ее лица изменилось. Она смутилась, но извиняться явно не собиралась. Наступило неловкое молчание. Потом Элли повернулась лицом к камину, решив, что лучше игнорировать слова Джейка.
– Хорошо, что крысы или мыши разорвали бумагу на клочки, – сказала Элли. – Мне бы не удалось это сделать, у меня окоченели пальцы. – Она говорила намеренно легкомысленно. Даже безлично. – Не думаю, что нам понадобятся кровати, но одеяла пригодятся.
Дерево с шипением загорелось, пламя усиливалось. Свет камина упал на лицо Элли, когда она наклонилась, чтобы осторожно подуть на огонь. Вода стекала с ее длинной косы, образуя лужу у ног. Из-за дыма Элли закашлялась.
– В трубе вполне может оказаться птичье гнездо или даже два, но они скоро сгорят. Сейчас разожжем печку, и скоро станет совсем хорошо.
Джейк простил Элли шутку по поводу его старого ранения. Она не знает правду, и, если он не готов ей обо всем рассказать, несправедливо на нее обижаться. И он не может не восхищаться Элли. Она очень умелый человек. Но это неудивительно, учитывая характер ее работы. Джейку приказали подбрасывать поленья в камин. Элли, прихрамывая, отправилась на кухню – разжигать печку. Его руки начало сильно саднить от тепла. Подняв голову, он увидел страдальческое выражение лица Элли, которая потряхивала руками.
– Болят, да? – спросил он.
– Все в порядке. Если болят, значит, есть циркуляция крови и восстанавливаются нервные окончания. – С довольным видом она кивнула на камин, за которым следил Джейк. – Я постараюсь найти для нас сухую одежду. Мой папа держал вещи под кроватью в жестяном контейнере, чтобы защитить одежду от крыс.
– Здесь есть змеи?
– Змей в Новой Зеландии нет. Ты никогда не был здесь раньше?
– Нет.
– По-видимому, ты просто проплывал мимо во время яхтенной гонки. Ты планировал остановиться в Окленде?
– Да. Я здесь по работе. Вот почему я уговорил Бена подвезти меня на своей яхте.
– Бен твой друг, который был с тобой на спасательном плоту?
– Он мой брат. Брат-близнец.
– Ох… Мне жаль, Джейк.
– Да. Мне тоже.
– У него хороший спасательный плот. Есть надежда, что он выживет.
Джейк понял, что пялится на Элли. Он отчаянно хотел ей верить.
Она спасала людей, оказавшихся в сложных ситуациях, поэтому знает, что говорит.
– Мы не единственная спасательная команда, которая была в тех краях, – тихо сказала она. – Были и другие вертолеты. И самолеты. И лодки. Контейнеровозы и береговая охрана. Еще много времени до наступления ночи…
С состраданием во взгляде она протянула ему руку. Если бы она наклонилась достаточно близко, то коснулась бы Джейка.
Он хотел, чтобы она к нему приблизилась.
– В этой части побережья сотни островов, – сказала она. – Если он доберется до острова, то сможет найти убежище и переждать бурю.
Его тянуло к ней. Возможно, из-за ее сострадания. Или ее слов утешения. Или, может быть, из-за стремления просто к ней прикоснуться.
Как бы то ни было, Джейку следовало держать себя в руках. Да, она предлагает ему то, что он хочет сейчас больше всего. И ее слова искренни. Но ведь женщины умеют притворяться искренними.
Джейк об этом отлично знает.
– Да. Верно. – Он снова посмотрел на огонь в камине и палкой поворошил поленья. Он не хотел говорить о Бене. Он не желал раскрывать душу перед незнакомкой. Он не хотел, чтобы она знала о том, как он боится. Еще неизвестно, что она за человек. Вот возьмет и продаст о нем информацию желтой прессе.
Несмотря на тепло от печки, у Элли похолодело внутри.
Неудивительно, что мужчины спорили о том, кого следует спасать первым. Джейк сказал, что он остался бы, если бы у него был выбор. Ведь они братья-близнецы. Она могла себе представить, до чего они близки.
Она вернулась бы за Беном, если бы была такая возможность. Но увы. По крайней мере, она спасла Джейка, и ему не следует ее за это благодарить. Он явно не желает об этом говорить. Он склонился к огню, будучи очень мрачным, и стал ворошить поленья, отчего образовались искры и новое облако дыма. Джейк отчаянно отгораживался от Элли.
Из-за дыма он потер глаза ребром ладони. Хотя Джейк сидел на корточках, Элли все равно заметила, до чего у него мощная фигура. Она знала, что любая ее попытка утешить его будет отвергнута.
Джейк американец. Вероятно, она неудачно пошутила по поводу его ранения. Наверное, его ранили в Афганистане. Элли была слишком взволнованна, не получалось сформулировать, как извиниться перед ним, чтобы не показаться неискренней. Или любопытной.
– Я пойду и поищу сухую одежду, – сказала она.
К тому времени, когда Элли вернулась с охапкой одежды, в доме стало намного теплее. На ней были мешковатые брюки и довольно длинная рубашка.
Джейк, сидя перед камином, поднял на нее глаза. Он дрожал, несмотря на жар от огня.
Элли протянула ему одежду:
– Переоденься.
Переодеваться в сухую одежду было непросто. Элли с трудом снимала с себя мокрую одежду в спальне, хотя ее руки защищали от холода перчатки. Руки Джейка были обнажены с тех пор, как его забрали со спасательного плота.