Все это время Анджелина трещала о своем брате и моих с ним отношениях. Это начало приедаться – и не как добрая старая пара штанов, из которой они меня вытащили.
– Так вы с Тони уже назначили дату свадьбы? – спросила она.
– Пока нет, – ответила я, тряхнув головой.
Она расправила на моих бедрах блузу, которую я примеряла.
– В самом деле? В смысле вы же то встречались, то расходились, и это длится уже целую вечность, да? По крайней мере так говорил Тони.
– Можно и так сказать.
– Не понимаю, что вас останавливает. Мама призналась мне, что собирается обсудить с тобой и Тони свадьбу в этом месяце, пока ты здесь. Просто сделать все официальным.
Мы с Гектором застыли на месте и уставились на Анджелину.
– Что?
Гектор обрел способность говорить куда быстрее, чем я.
– Ты же не серьезно?
Его темные глаза широко распахнулись, а губы скривились в гримасе. Похоже, он принял новости не слишком хорошо.
– Гектор, – предостерегающе произнесла я.
Анджелина пожала плечами.
– Ну и что тут такого? Вы же любите друг друга и с годами не становитесь моложе, а мама мечтает о наследнике. Вообще-то она прямо сейчас обедает с Тони.
У меня отвисла челюсть, а глаза чуть не выскочили из орбит. Внезапно в примерочной стало слишком жарко. Я принялась неистово обмахиваться.
– Э-э… мы с Тони еще не обговаривали все детали.
– Неважно. Мама всегда получает то, чего хочет. Верно, Гектор?
Тут она оглянулась на Гектора, который все это время медленно пятился, пока не наткнулся на кресло и не рухнул в него.
– Верно?
Гектор кивнул, поставил локти на колени и повесил голову, рассеянно теребя волосы. Ни разу не видела мужчину таким понурым с тех пор, как сказала Уэсу, что не могу с ним остаться. Спрыгнув с пьедестала, я подбежала к Гектору и опустилась перед ним на колени. Когда он поднял голову, я увидела, что его глаза блестят от непролитых слез. Прижав ладони к его щекам, я покачала головой, пытаясь беззвучно сказать ему, что этого никогда не будет. Ни за что. Ни под каким соусом. Тони любит его. Гектор закрыл глаза и выдохнул через нос. По его щеке скатилась одинокая слеза.
– Он никогда не будет со мной, – шепнул он.
– Но он с тобой, – поклялась я со всей уверенностью, которую способна была выразить.
Затем, прижавшись лбом к его лбу, повторила:
– Он любит тебя, только тебя.
К несчастью, мы оба забыли, кто присутствовал при нашем маленьком сеансе психологической взаимопомощи.
– Я так и знала! – воскликнула Анджелина, плюхаясь в кресло рядом с Гектором.
Тут Гектор внезапно стал выглядеть совершенно другим человеком. Расправив плечи, он выпрямился в кресле и сцепил руки на коленях. Из жертвы любовной лихорадки, выясняющей отношения со своим партнером, он как будто вновь превратился в спокойного, собранного, уверенного в себе Гектора, которого все знали и любили.
– Э-э… просто у Гектора сейчас сложный период, и я помогаю…
– Ты помогаешь Гектору и Тони вешать нам лапшу на уши и скрывать от родных тот факт, что они давно уже вместе.
Такого я не ожидала. Глаза Гектора блеснули непривычной зеленью.
– Не знаю, о чем ты… – начал он, но попытка откровенно провалилась.
– Не надо. Думаешь, я не знаю, что вы с моим братом любите друг друга с колледжа? За кого ты меня принимаешь? Я лучший друг Тони. Ну, не считая тебя.
– Он рассказал тебе? – прошептал Гектор.
Анджелина покачала головой.
– Нет, но я знаю Тони. И знаю тебя. Ни у кого из вас не было партнеров все эти годы. Пару раз за это время Тони приводил на семейный ужин свою «девушку», но всегда было очевидно, что между ними ничего нет. Хотя, должна заметить, что с твоим появлением я слегка встревожилась…
Тут она взглянула на меня и подмигнула.
– Если когда-либо и жила на свете женщина, способная превратить гея в натурала, то это ты.
– Комплиментик тот еще… спасибо, наверное, – ответила я, усаживаясь на пол перед ними. – И что теперь?
– Тони должен рассказать маме, – пожав плечами, сказала Анджелина.
Гектор так резко тряхнул головой, что я испугалась, как бы она не свалилась с его плеч.
– Не вариант. Он не желает разочаровать маму или семью. К тому же тут задействованы и деловые аспекты, и боксерская лига, с которой он не может порвать.
– Да к черту лигу. С тех пор, как папа умер, он даже почти за них не боксирует. К тому же у Рокко все это под контролем, и Тони сможет участвовать в матчах, когда пожелает. Лига – это просто идиотский предлог.
– А бизнес? – поддел ее Гектор. – Как насчет этого? Полагаешь, семейная компания вроде «Фазанос» не потеряет лицо, если выяснится, что всем заправляет гомосексуал?
– Работа есть работа, – пожала плечами Анджелина. – Если честно, мне плевать, что подумают деловые круги.
– Но Тони нет, – вздохнул Гектор. – Для него это все.
Положив руку на колено Гектору, я вмешалась:
– Нет, думаю, тут ты ошибаешься. Ты для него все.
Гектор внезапно вскочил.
– Без обид, Миа, но если бы это было так, тебя бы здесь не было.
С этими словами он вышел из примерочной.
Встав с пола, я устало опустилась в кресло рядом с Анджелиной.
– Ну и бардак.
– Ага. Я подозревала уже давно, но сейчас впервые почувствовала, что мне надо вмешаться. Миа…
В ее голубых глазах, так похожих на глаза Тони, блеснули слезы.
– Мама в самом деле считает, что ты – та самая. И она убеждена, что должна немедленно вас поженить, чтобы ты могла заняться производством наследника.
При последних словах она прикусила губу и отвела взгляд.
– Послушай, все в порядке. Я поговорю с Гектором и Тони. Мы что-нибудь придумаем. Все будет нормально. Я могу изобразить грандиозную ссору и расставание или что-то в этом роде. Не надо так переживать.
– Дело не в этом. Просто мы с Рокко какое-то время пытались завести детей, и пока безрезультатно. Мама об этом даже не спрашивает. Ее интересует только Энтони и его сын, которому можно передать фамилию.
Я похлопала ее по спине.
– Наверное, это сложно. Всегда чувствовать себя второй скрипкой в оркестре.
Анджелина фыркнула.
– Нас пять, Миа, – сказала она до странности усталым и безжизненным голосом. – Кто-то всегда второй, третий, четвертый или пятый. Просто Тони вечно первый.
Я услышала ее и поняла. После ужина с их семьей и после того, как на моих глазах мама Мона хлопотала над своим сынком и внуками, меня уже мало удивило, что Тони нанял девушку из сопровождения, чтобы обмануть мать. Это лишь показывало, какую власть над семьей имеет эта женщина.
– Так что, по-твоему, мы должны предпринять?
Анджелина встала и подняла с пола вещи, которые мы отобрали. Я начала одеваться в то, в чем приехала сюда.
– Пока не знаю, что делать с мамой. Лига как-нибудь переживет. Что касается бизнеса – мы наймем Тони отличного пиарщика. Того, кто сможет подать гомосексуализм Тони под таким соусом, что газетчикам нечего будет ловить. Я руковожу маркетингом и могу устроить мозговой штурм со своей командой, выработать пару-тройку идей. В любом случае, это наша семейная компания, – с каждым словом ее голос звучал все уверенней. – Конечно, новости о том, что глава компании – гей, могут породить какое-то количество сплетен, но у нас хороший товар. Мы не разоримся и не потеряем большую часть клиентов. Людям нравятся мамины рецепты, а цены остаются вполне приемлемыми для рабочего класса.
– У вас невероятно вкусная еда. Лучшая итальянская еда из той, что я пробовала.
– Вот именно! Просто Тони надо отучиться от привычки всем угождать. Делать всё для всех. Понимаешь?
Вместо ответа я кивнула. Все так и было. Я понимала. И даже лучше, чем готова была признать перед чужой, в сущности, женщиной. С того самого дня, как моя мать ушла, я старалась удержать нашу семью на плаву. Делать все, что возможно и невозможно.
Помогать папе, пока он пропивал последние мозги. Нет проблем, Миа с этим разберется.
Помогать Мэдди со школой. Да, я делала с ней домашние задания и засиживалась допоздна, пытаясь нагнать собственную домашку. Но Мэдди всегда была важнее.
И больше того, я кормила родных и обеспечивала им крышу над головой. В шестнадцать лет я вкалывала, как лошадь, обслуживая столики в казино, чтобы нам было на что прожить. Иногда по вечерам я приносила домой остатки еды из буфета, прежде чем персонал заменял все блюда для следующего игрового дня. В те ночи мы уж точно наедались до отвала. Даже папа хлопал меня по спине и тянул «отличная работа» своим пьяненьким тенорком.