Эпилог
Прошли годы. В маленьком финском городе Ковалевич теперь имела маленькую фабрику по пошиву одежды. Ей было тридцать лет.
Шуршали лопасти вертолета, высоко над головой в прозрачном синем небе светило солнце. Внизу была маленькая земля. У Ковалевич на голове были надеты огромные наушники, она смотрела вниз, и в глазах ее можно было заметить что-то неуловимо новое… Смотрела на расстилающуюся внизу землю, вспаханные поля, на маленькие домики с красными черепичными крышами и трубами из вытертого от времени темно-красного кирпича, озера и реку, вьющуюся среди холмов и поблескивающую на солнце…
Когда Катя вновь приехала в Прагу, она увидела Марину Гейслерову. Следом за ней из машины вышел малыш… мальчик… Володин сын. Знаменитой на всю Центральную и Восточную Европу скрипачке не нужен был Яворский. Она ненавидела необыкновенность его, из ряда вон выходящую. Ненавидела странствия. Его тайны раздражали ее. Она долгие годы любила Володю – этого ординарного, серого по сути своей человека.
…Яворский улыбался своей прежней улыбкой. Его волосы почти доставали до плеч.
«Ты хотела знать, кто я. Я серый кардинал. Я сказочник и вор. Я притворяюсь кем-то, чтобы быть самим собой».
– Яворский, ты снился мне каждую осень. Снился, когда за окном начинались желтые листья и шли дожди. И я знала, что скоро ноябрь и снег.