Я сделал глубокий вдох, ощущая этот мускусный запах секса, пота, следов шампуня Яна и стойкий запах оружейного масла, оставшийся после того, как он сидел на кровати и чистил свой «Зиг» прошлой ночью.
— Боже, умираю с голоду, — вдруг сказал он в тот момент тишины и умиротворения, в котором мы находились. — Хочешь сэндвич?
Я усмехнулся, потому что он казался таким очаровательным. Когда основная потребность была удовлетворена, Ян был готов перейти к следующему пункту своего списка.
— Я рад, что в твоем списке я стою перед едой.
— Ну да, — поддразнил он деловито, быстро поцеловав меня, прежде чем скатиться с кровати. Движения его были такими плавными, каждый шаг был наполнен грацией, которая присуща человеку, полностью владеющему своим телом. И это являлось правдой, ведь именно осознание своей силы и атлетизма помогало ему оставаться живым.
Оставшись в комнате один, я просто лежал, размеренно дыша, и слушая, как Ян гремит на кухне. И не мог припомнить, чтобы еще когда-нибудь чувствовал себя таким довольным.
— Будешь порцию? — крикнул он.
— Нет, — ответил я, улыбаясь, когда услышал, как он разговаривает сам с собой на нашей кухне, спрашивая, какой же именно мясной деликатес хочет. Ян являлся большим любителем сэндвичей, так что я всегда заботился о том, чтобы в нашем холодильнике имелся необходимый запас ингредиентов.
— У нас есть сыр оссау? — поинтересовался он.
— Да, милый.
— А ты срезал с него корочку?
— Срезал.
— И нарезал тонкими ломтиками?
Я тихо рассмеялся, потому что его вопросы были жутко милыми.
— Именно это я и сделал.
— Какой предусмотрительный, — сказал он сам себе.
Через несколько минут Ян вернулся в комнату, держа под мышкой бутылку воды для меня, еще одну для себя, огромный бутерброд с маринованными огурцами и укропом и картофельные чипсы.
— Ты что, совсем ничего не ел?
Он пожал плечами, и так как существовала вероятность, что такие вопросы могут свести на нет атмосферу, царившую в данный момент, я решил отпустить ситуацию и вернул свое внимание к экрану телевизора, который успел включить, пока Ян находился внизу.
Когда я жил один, единственный ТВ стоял в гостиной, но Ян убедил меня, что третьей любимой вещью в мире будет ситуация, когда мы обнявшись лежим в постели, я сплю, забравшись на него, а он смотрит фильм. На первом месте были поцелуи, секс — на втором, а объятия и сон в обнимку завершали тройку лучших. Далее шли пункты, которые включали в себя применение силы.
Сначала я просто переключал каналы, пил воду и коротал время, пока Ян ел, но наконец сдался и включил Netflix.
— О нет, не делай этого, — предупредил он, забирая у меня пульт и выключая телевизор, а затем вытер лицо бумажным полотенцем, глотнул воды и поставил пустую тарелку на тумбочку.
— Серьезно? Собираешься просто взять и оставить ее там?
— У тебя тут крошки, Джонс, — сказал он, ложась рядом и прижимаясь ко мне, нежно прикусывая меня за подбородок.
— Не так уж сильно меня это волнует.
Причиной безразличия отчасти был его голос, хриплый рокот, а отчасти его теплая кожа, касавшаяся моей, но в основном все дело было просто в Яне, находившемся рядом со мной, — все это привело к тому, что по телу прокатилась волна желания.
— Эй, послушай, — пророкотал он мне в ухо, протягивая руку между ног, чтобы коснуться пальцами моего вялого члена. — Я говорил серьезно. Не хочу, чтобы ты когда-либо думал, что я принимаю тебя как должное, так что давай больше не будем тусоваться друг без друга.
— Я знаю, что тебе нравится проводить время с теми парнями из оперативной группы, так что ничего страшного, если ты…
— Это не так. И это ненормально, потому что больше всего на свете мне нравится проводить время с тобой.
— Правда? — робко переспросил я, поворачивая голову, чтобы посмотреть в глубокие иссиня-черные глаза своего мужа. Обычно они были светлее и яснее, но секс каждый раз делал их цвета темной ночи. — Что ж, мне тоже больше всего нравится быть с тобой.
— Хорошо, — произнес он, прижимаясь лицом к шее, и поглаживая мой член так настойчиво, что ему удалось полностью завладеть моим вниманием. В какой-то момент движение его руки сменилось с неосознанного на что-то целенаправленное, то, чего ему действительно хотелось.
— Ян, — еле выдавил я, не в силах удержаться, чтобы не толкнуться ему в кулак.
— Да, Миро? — спросил он, тяжело дыша мне в ухо, целуя ключицу, потираясь о мое бедро, его член медленно набухал.
Я скользнул рукой по его заднице, позволив среднему пальцу протиснуться между ягодицами, затем глубже, пока не услышал рокот удовлетворения, которого и добивался. Когда я добавил второй палец, по мощному телу Яна пробежала дрожь.
— Передай мне смазку, — велел я.
— Нет, все хорошо.
— Ян, ты уверен, что…
— Да, — прошептал он, перекатываясь на другой бок.
Я последовал за ним как приклеенный, раздвигая его ягодицы, скользнув членом в задний проход легко, гладко, растягивая и отдаваясь полностью, нуждаясь в том, чтобы войти в него резко и грубо. Но вместо этого мои движения замедлились, пока я не оказался внутри него до самого основания.
— Черт, в тебе просто великолепно, — простонал я, обхватив его одной рукой за грудь, чтобы он почувствовал, как я его обнимаю, а затем скользнул другой рукой по бедру, чтобы взять его член.
Ян выгнулся в моих руках, прижимаясь ближе, и мое тело непроизвольно устремилось вперед, еще глубже погружаясь в него, а я тем временем при помощи руки делал все, чтобы доставить ему максимальное удовольствие.
— Не отпускай меня, — выкрикнул он, прежде чем кончить на мои пальцы и запястье — на кожу попало всего несколько капель, но и этого было достаточно.
Его мышцы сжали мой член, и я кончил через несколько секунд, безумными рывками двигаясь внутри. Тело содрогалось, оргазм полностью уничтожил весь мой контроль, потому что я кончил уже дважды благодаря своему мужчине, которого обнимал в данный момент.
Мы лежали, тяжело дыша, пытаясь отдышаться, но ни один из нас не двигался.
— Думаешь, я хоть когда-нибудь решу это сделать?
Молчание, только его щетинистая щека терлась о мою.
— Ян?
— Иногда, когда мы занимаемся сексом, я чувствую, что мы — одно целое.
— Я тоже, — согласился я. То, насколько плотно моя кожа прилегала к его, ощущалось не просто хорошо, а великолепно. — Но ты так и не ответил на мой вопрос.
— Нет, — прошептал он, пытаясь выровнять дыхание. — Не думаю, что ты когда-нибудь позволишь мне уйти.
— Это хорошо, потому что я действительно этого не сделаю. Теперь ты застрял со мной навечно, и я никогда не захочу оказаться в постели ни с кем, кроме тебя.
Ян глубоко и удовлетворенно вздохнул.
— Хорошо. Да, кажется, мне нужно было это услышать.
Я знал, что так и есть. Эта его потребность лежала на поверхности с тех пор, как он увидел меня в клубе. Его бравада являлась защитным механизмом, и я это прекрасно знал. Он был всем в моей жизни, но на самом деле и я тоже был всем для него. Он боялся потерять меня, но теперь ему можно прекратить это делать, потому что я никогда никуда не уйду.
— Есть только ты, — поклялся я.
— Я знаю, — пробормотал он, все еще не слишком охотно обсуждая свои чувства, но уже лучше показывая мне, как сильно меня любит.
— Мне следует вынуть член, — произнес я через несколько долгих минут.
Ян застонал в знак согласия.
— Я не был нежен с тобой в этот раз, — пробормотал я ему в волосы. — Боюсь, что завтра ты не сможешь ходить.
— Ты никогда… не причинял мне боли, — выдохнул он, когда я освободил член из его все еще сжимающего меня заднего отверстия.
Его рука мгновенно оказалась на моей заднице.
— Останься здесь. Не вставай с постели.
— Мы истощены, и к тому же утром нас будет невозможно отклеить друг от друга.
— Мне все равно, просто… обнимай меня.
Я обхватил его руками, грудью прижавшись к его спине, передняя часть моих бедер коснулась его ягодиц, а изгиб его задницы прижался к моему паху.
— Не хочу раздавить тебя, — прошептал я ему в затылок. — Тебе нужно иметь возможность дышать.
— Дыхание — второстепенно.