Анастасия Эльберг - Ночь, когда она умерла

Вивиан и Долорес вернулись минут через пятнадцать. Девушка взяла свою сумочку и достала сигареты.

— Все в порядке, — сообщил Вивиан Эрику. — Вашей сестре ничто не угрожает. Но я бы посоветовал сделать анализ крови. На всякий случай.

— Огромное спасибо, доктор.

— Что вы, это пустяки. Надеюсь, вы не пьете на голодный желудок? Вы голодны?

Эрик поднялся.

— Нет-нет, я поужинал пару часов назад. Кроме того, это было бы несусветной наглостью с моей стороны — в такой час задерживать вас, пусть и ненадолго.

Долорес снова порылась в своей сумочке и, достав из нее сотовый телефон, протянула его Вивиану.

— Что это? — полюбопытствовал он.

— По-моему, мы с одним из тех молодых людей, которые пили со мной в клубе в тот вечер, перепутали телефоны. Посмотри, у него такой же белый чехол, как и у меня.

— Ты так и не расскажешь нам, где была?

Она передернула плечами.

— Вот прицепились! Я гуляла. А потом мне наскучило, и вернулась домой.

— Ты не могла позвонить?

— Отстань, Вивиан. Ты ведешь себя так, будто ты — мой отец!

— Доктор, — поправил ее Эрик.

Долорес посмотрела на него и снова перевела взгляд на Вивиана.

— Доктор, — повторила она, подражая интонации брата. — Большое спасибо за то, что уделили минутку и осмотрели меня. Это было так мило с вашей стороны!

Эрик взял сестру под руку.

— Извините, доктор, ради Бога, — сказал он. — Похоже, Долли надо как следует выспаться. Еще раз прошу прощения за поздний визит.

— Вы можете приходить в любое время, Эрик, и по любому поводу. Я всегда приму вас.

— Спокойной ночи.

Вивиан закрыл за гостями дверь и вернулся в гостиную.

— Мне холодно, — пожаловалась я. — Давай вернемся в кровать.

— Подожди минутку. Где твой телефон?

Я продемонстрировала аппарат, который держала в руке.

— Хочу позвонить тебе и узнать, что это за номер, — пояснил Вивиан. Он набрал мой номер по памяти и удивленно поднял бровь, глядя на экран. — Он записан.

— Правда?

Я взяла телефон и увидела, что мой номер на самом деле есть в телефонной книге. Мы подождали, пока дойдет звонок, и на экране моего аппарата высветилось имя «Уильям Барт».

— Билл? — Я оглядела телефон. — Да, я помню, он ведь жаловался, что он его потерял… расстроился, это был мой подарок… как он попал в сумочку к Долорес? Не припомню, чтобы Билл был так рассеян — он всегда держит телефон рядом с собой, даже если прилично выпьет. — Я снова внимательно осмотрела телефон и нащупала что-то в кармашке чехла — Билл складывал туда заметки и мелкие бумаги. — Посмотри-ка.

Я достала листок, развернула его и почувствовала, как от лица отхлынула кровь. «Долорес Фонтейн», значилось в записке. Дальше шел возраст, рост, вес, цвет глаз и цвет волос, телосложение и размер груди. А ниже был написан номер телефона. В таком формате мы с Биллом обычно фиксировали просьбы клиентов, которые искали девушек. Номер телефона был мне знаком — этот клиент не раз беседовал со мной и подчеркивал, что готов заплатить какую угодно цену за девушку типажа Долорес. Самое ужасное заключалось в том, что записка была написана моим почерком.

— Что там такое? — нетерпеливо спросил Вивиан. — Дай мне посмотреть.

— Я… я и понятия не имею, что это такое!

— Дай мне посмотреть, Изольда.

Он взял записку и пробежал ее глазами. Потом прочитал внимательнее, опустил руку и посмотрел на меня.

— Я даже не представляю, что это значит! — заговорила я.

— Тем не менее, это твой почерк.

Я поднялась и сделала шаг к нему, но он поднял руку, останавливая меня.

— Я думаю, — заговорил Вивиан, — что люди обычно называют это подлостью, так?

— Клянусь тебе, я не писала этой записки! — Я в отчаянии сжала голову руками. — Неужели ты мне не веришь?

— Может быть, с самого начала в этом что-то и было. До того, как ты увидела ее — а ты могла увидеть ее раньше, во время одного из визитов в клуб. Она у нас — частая гостья. Но после этого ты могла уехать и забыть мое имя. Зачем весь этот фарс, Изольда? Сюрпризы по ночам, сообщения и звонки, громкие слова? Для того чтобы закрепить свой успех? Ну, конечно. Саймон и Уильям приходят в клуб. Прошу заметить, вместе — хотя с какой стати они должны ходить вместе по клубам, если они никак не могут поделить тебя? Они должны быть как минимум чужими друг другу людьми, если не врагами. Долорес уходит из клуба в компании Саймона, который заказывает для нее такси, но до дома она не доезжает. Уильям теряет свой сотовый телефон, а потом он оказывается в сумочке у Долорес. Вместе с запиской, которая написана твоей рукой. И все это происходит совершенно случайно. Скажи, ты думаешь, что я — идиот?

— Я не имею никакого отношения ни к исчезновению Долорес, ни к записке! Это ведь… — Я остановилась на полуслове — понимание происходящего пришло ко мне за долю секунды, и все стало ясно, как решение простейшего уравнения. — Уильям… сукин ты сын!

Вивиан смотрел на меня, скрестив руки на груди.

— Знаешь, что я хочу сказать тебе? — спросил он. — Одевайся и уходи.

— Что? — не поняла я. — Уходить?

— Я и словом не обмолвлюсь Эрику о том, что произошло. И постараюсь сделать так, чтобы никто в этом городе не связывал наши с тобой имена. И я буду рад, если ты пообещаешь мне то же самое.

— Но…

— Пообещай мне, Изольда.

Я опустила голову.

— Обещаю.

— И поплотнее закрой за собой дверь.

Треверберг

К тому времени, как я вернулась домой, мои нервы звенели от напряжения. И я молила Бога о том, чтобы Билла не было дома, потому что к утру я немного успокоилась бы. Но Билл, как на беду, сидел в гостиной и читал книгу. Увидев меня, он взял закладку и положил ее между страниц.

— Ты задержалась, — сказал он. — В продолжение нашего разговора — я перевел сумму, которую ты просила, завтра положу на твой счет. Хренова куча дел — я так забегался, что даже не успел зайти в банк и заказать чеки.

— Хренова куча дел, да, Уильям? — спросила я.

Он, конечно, услышал в моем голосе недобрые нотки, но виду не подал.

— Собралось столько бумаг — даже Саймон не успевает. А еще этот идиотский полугодовой отчет. Считал три раза, но суммы не сходятся. Ума не приложу, что произошло.

Я подошла к нему и положила на подлокотник кресла телефон.

— Я нашла кое-что. Это твое?

Билл оглядел аппарат.

— Долорес рассказала тебе, как провела время в Треверберге? Ей понравились наши клубы.

— Если ты сейчас же не объяснишь мне все, Уильям, то я убью тебя. Приступай.

Он повертел телефон в руках, посмотрел на экран.

— А что, собственно, произошло? Она уже взрослая девочка. Решила поехать в другой город для того, чтобы погулять. А мы с Саймоном помогли ей сориентироваться.

— Не надо морочить мне голову! Саймон с этим никак не связан!

Билл посмотрел на меня.

— Эрик, судя по всему, другого мнения. Он видел, как они с Долорес выходили из клуба. Более того — это видел Адам, а также Колетт и еще куча народу.

— Отличный план. Терпение Эрика рано или поздно лопнуло бы, и он свернул бы шею Саймону — и таким образом ты бы избавился от него. Потом Долорес вернулась бы домой — конечно же, целая и невредимая. Она бы отдала Вивиану телефон, потому что знала, что он — единственное связующее звено между ней и нами. Он бы нашел там эту записку — за годы работы со мной ты научился подделывать мой почерк и даже мою подпись — и больше не захотел бы меня видеть, потому что ему и в голову не пришло бы, что ты задумал сделать что-то отдельно от меня. Таким образом, ты бы избавился и от Вивиана. Прекрасный план, Уильям. Вот только Долорес стало скучно, и она вернулась домой раньше времени. Даже самый гениальный план не лишен мелких недочетов.

Билл отложил книгу.

— Послушай меня внимательно, Изольда. — Его холодный тон заставил меня вздрогнуть, и я посмотрела ему в глаза. В них не было ни сожаления, ни страха — только убежденность в собственной правоте. Совсем как в тех случаях, когда он выходил победителем из подобных игр в бизнесе и чувствовал себя королем Вселенной. И, надо сказать, не безосновательно. — Если ты думаешь, что я был намерен терпеть это до бесконечности, то ты ошибаешься. Я не собираюсь быть ни третьим, ни вторым. Эти места не для меня. Ты знаешь, что если я хочу получить что-то, то я это получаю — не важно, какой ценой. В этом мире есть два типа людей — неудачники и победители. Неудачники сидят и ничего не предпринимают, а победители приходят и берут то, что им полагается. И я не неудачник, Изольда. Будь я неудачником, ты бы не работала со мной так долго. Если бы не я — и это ты тоже знаешь — твои дела шли бы на порядок хуже. Именно я делаю за тебя черную работу, а ты считаешь прибыль. Может, в бизнесе я готов с кем-то соперничать, но делить тебя с кем бы то ни было я не готов.