Марлен Сьюзон - Ночь ошибок

Обнимая Лили одной рукой, другой Деймон достал из кармана сложенный лист бумаги.

– Что это? – озадаченно спросила молодая женщина.

Он протянул ей бумагу:

– Мое имя.

Развернув лист, Лили увидела, что это специальная лицензия на их брак.

– Я договорился со священником, – улыбнулся Деймон, – он обвенчает нас завтра.

Лили попробовала было возразить, но он приложил к ее губам палец.

– Я не прошу тебя оставить сцену. После свадьбы ты сможешь продолжать играть в театре. Чем ты так поражена?

Лили была уверена, что в этом Деймон никогда не уступит. Его поступок тронул ее до глубины души. Но в то же время она поняла, что лишилась самого действенного довода не принимать предложение Деймона.

– Деймон, – слабым голосом прошептала Лили, – но ведь это немыслимо, чтобы графиня играла в театре.

– Еще более немыслимо, чтобы мы с тобой не могли пожениться. А ни на что меньшее я не согласен.

– Я не могу опозорить тебя и твою семью, выйдя за тебя замуж.

– Любимая, этим ты окажешь мне огромную честь!

Лили сглотнула комок в горле. Деймон заговорит иначе, когда из-за нее общество отвернется от него самого и его детей. Он осознает, какую цену ему пришлось заплатить за этот брак, и его любовь превратится в ненависть. Лили не могла даже думать об этом.

– Нет, мой милый дорогой Деймон, я не могу выйти за тебя замуж.

Деймон застыл. Заглянув в его черные глаза, Лили вздрогнула. Он был вне себя от ярости.

Впрочем, можно ли его в этом винить? Он был готов пойти ради нее на такую жертву!

Которую Лили не могла от него принять.

Лили обвила его руками, желая положить конец их ссоре.

– Пожалуйста, Деймон, почему мы не можем продолжать, как прежде? Я тебя очень люблю. – Она потянулась поцеловать его. – Пожалуйста, поцелуй меня.

Деймон грубо отстранил ее от себя.

– Значит, я достаточно хорош на роль любовника, но в мужья не гожусь, – процедил он сквозь зубы. – Что ж, Лили Калхейн, я даю тебе слово, что больше не поцелую тебя до тех пор, пока мы не поженимся.

Лили ошеломленно, растерянно смотрела, как он стремительно вышел из комнаты. Через мгновение хлопнула входная дверь.

Первое время Лили надеялась, что Хокхерст не сдержит своего обещания. Как только он чуть поостынет, так сразу же вернется.

Однако Деймон не пришел ни на следующий день, ни через вечер.

Джеймс, заметив красные глаза сестры и отсутствие Хокхерста, спросил, в чем причина ссоры.

Лили честно призналась ему во всем.

– Неудивительно, что Деймон пришел в бешенство, – сказал брат. – Он согласился на все твои условия, а ты по-прежнему отказываешься выходить за него замуж.

В театр в этот вечер Лили поехала с разбитым сердцем. Ей предстояло играть Зару в «Невесте в трауре», но она никак не могла сосредоточиться на роли, постоянно думая о том, присутствует ли Деймон в зрительном зале. К концу спектакля Лили чувствовала, что это самое плохое выступление с тех пор, как ее пригласили в «Ковент-Гарден».

Расстроенная и мрачная, молодая актриса прошла в гостиную. Хокхерста, разумеется, там не было – он ни разу не появлялся за кулисами с тех пор, как Иона Лоусон его поцеловала.

Все поклонники Лили отметили, что она молчалива и подавлена. Когда наконец за ней приехал Джеймс, она бросилась ему навстречу, радуясь возможности скорее уехать домой.

Но не успел брат взять ее под руку, как в комнате появился Хокхерст. Он сразу же направился прямо к ним. На его губах витала улыбка, но глаза были черными и непроницаемыми, словно безлунное ночное небо. Лили затаила дыхание, внезапно встревоженная тем, что он сейчас сделает.

Вежливо, но громко, так, что его голос донесся до самых дальних углов комнаты, Деймон произнес:

– Джеймс, сегодня я провожу Лили домой.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Все присутствующие с любопытством следили за происходящим.

Майор Рейли, добродушно улыбнувшись, тотчас же протянул Деймону руку сестры.

– Конечно, милорд. Я знаю, что она предпочитает ваше общество моему.

Лили захотелось надрать брату уши. Она почувствовала, что щеки ее пылают. Осознав, что, если она откроет рот, будет только хуже, молодая женщина безропотно протянула Деймону руку и направилась к выходу.

Дорогу им преградил лорд Рудольф Оулдфилд, самый гнусный лондонский сплетник.

– Значит, Ястреб предложил Лили карт-бланш?

– Нет, – спокойно ответил Хокхерст. – Я предложил ей выйти за меня замуж.

В наступившей тишине был слышен только легкий шелест чьих-то юбок. Эта новость потрясла всех.

– К несчастью, – продолжал Деймон, обращаясь к Оулдфилду, – Лили отвергла мое предложение.

Еле слышные «ОХ» и «АХ», раздавшиеся в ответ, лишь в малой степени выражали всеобщее изумление.

– По-видимому, она все же предпочитает майора Рейли, – ухмыльнулся Оулдфилд, кивая на Джеймса.

– Майор Рейли – родной брат Лили, и он дал согласие на наш брак. Даже ее заносчивый дед генерал сэр Френсис Рейли не имеет ничего против. – Деймон печально вздохнул. – Но, несмотря на это, Лили и слышать не желает о браке. Не так ли, любимая?

Лили не смогла бы вымолвить ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Оглушенная признанием Деймона, она прошла вслед за ним мимо лорда Оулдфилда и дальше на улицу, в ночь, где их ждал экипаж.

Только сев в него, она набросилась на Деймона с упреками.

– Зачем ты это сделал? Завтра же о нас будет говорить весь Лондон!

– Да, – согласился он, цинично усмехаясь. – Я только что обеспечил гарантированный аншлаг на все спектакли с твоим участием. Теперь можешь не стараться любезничать с поклонниками в театральной гостиной, это тебе уже не нужно.

Экипаж тронулся.

– Как ты мог заявлять о таких личных вещах всему свету! – простонала Лили.

– Лили, я хочу, чтобы весь свет и ты в том числе знали, что я гордился бы тем, что ты моя жена. Я просто в отчаянии. Как мне убедить тебя, что больше медлить нельзя?

Она непонимающе уставилась на него.

– Что значит «медлить больше нельзя»?

Деймон нахмурился:

– Так ты еще ничего не поняла, да?

– Не знаю, о чем ты. Нет, я не могу выйти за тебя замуж. Деймон, послушай…

У него на щеке судорожно задергалась жилка.

– Лили, я желаю услышать от тебя только одно слово! Всего лишь одно слово: «Да». – Он отодвинулся от нее в самый дальний угол экипажа. – А до тех пор нам с тобой не о чем говорить.

– Это же…

– Лили, ни слова, – резко оборвал ее Деймон. – Я хочу услышать от тебя только одно: «Да».

Ну хорошо, раз он собирается упрямо стоять на своем, она будет совсем молчать. Лили тоже забилась в дальний угол экипажа, и всю дорогу до ее дома они не проронили ни слова.

Так же молча Хокхерст проводил молодую женщину к ее квартире. Лили первой вошла в прихожую и, услышав, как хлопнула входная дверь, стремительно обернулась, готовая выплеснуть на Деймона переполняющую ее ярость. Но в прихожей никого не было. Деймон ушел, не проронив ни звука. Лили залилась горькими слезами.

Хокхерст и Лили стали самой излюбленной темой лондонских сплетен.

Все, начиная от ее собственного брата и кончая Брэндоном Джеромом, дали ясно понять молодой актрисе, что, после того как она отвергла предложение Хокхерста, считают ее неизлечимо душевнобольной.

Деймон оказался прав, предсказав Лили, что всем спектаклям с ее участием обеспечен полный аншлаг. Даже люди, совершенно далекие от театра, выстаивали огромные очереди за билетами, чтобы увидеть актрису, отказавшуюся выйти замуж за «короля гримерных».

Сам же «король», однако, тщательно избегал появляться в своих владениях.

Джеймс передавал сестре, что Хокхерст постоянно появляется в свете – играет в карты в Уайт-клубе или танцует до утра на балах.

Лили очень хотелось спросить у брата, кто те счастливые красавицы, которых Деймон приглашал на танец, но вместо этого лишь желчно заметила:

– Показывает всему свету, что я его не интересую.

– Нет, он показывает всему свету, что не спит с безмозглой дурой, которая, как он надеется, когда-нибудь все же станет его женой.

Лили отправила Деймону записку с просьбой зайти к ней.

Деймон не пришел, ответив ей письмом:

«Я приду, когда скажешь: «Да». Тогда у нас будет о чем поговорить».