— Ты это видел? — шепнул Франсиско Берналь Диас. — Золото.

На землю опустился вечер. Убитые лежали на песке, по которому протянулись тени. С каждым поцелуем волны песок впитывал влагу. Кучи красных водорослей были разбросаны по побережью, словно спутанные волосы безумных женщин. Пальцы прибоя нежно гладили тела мертвых индейцев. Собак вновь посадили в клетки, не позволив им терзать трупы, а арбалеты, пики, алебарды, мушкеты, подставки для аркебуз, щиты и мечи убрали на корабли. Печаль вечера источала покой.

У каждого из солдат была своя история, которую он расскажет своим друзьям на корабле при зажженных свечах под мерное покачивание корабля. На столе будет стоять вино, а воздух наполнят мягкие звуки гитары Ботелло и высокие ноты флейты Альварадо.

Франсиско рассказал о том, как он во время боя стоял за скалой и молился, сжимая в руке четки. Он открыл глаза и увидел, как к нему бежит индеец. «Остановись!» — сказал тогда Франсиско. Индеец занес нож, и они уставились друг другу в глаза. Франсиско был испуган, но в этот момент весь страх выветрился из его тела, и Франсиско словно окружила полная безмятежность. «Я встречу смерть и увижу лик Божий», — подумал Франсиско. У него, как и у индейцев, были темно-карие глаза. Франсиско улыбнулся, и индеец отпрянул, будто эта улыбка была нападением. Затем он подошел поближе, разглядывая уродливое тело Франсиско, его сломанный горбатый нос, вывихнутое плечо, жирный живот. Франсиско улыбнулся еще шире: «Правда, я урод?» Отвернувшись, индеец ушел.

— Почему ты его не убил? — возмутился Исла. — Это был наш враг.

На следующий вечер майя вернулись на берег, чтобы забрать своих мертвых. В этот раз вождя сопровождали двадцать молодых женщин, связанных веревкой, так что им приходилось идти мелкими шажками, чтобы не задушить друг друга. Вождь кивнул, и женщины, опустив глаза, медленно подошли к испанцам. Солнце уже касалось горизонта, заливая кровавым светом море.

— Мы не приносим жертвоприношений, — сказал Кортес побежденному касику.

— Он вас не понимает, — вмешался Берналь Диас.

Сделав шаг вперед, Альварадо пальцами показал, как взрезает себе горло, вынимает из груди сердце, отрубает голову, всаживает меч в грудь.

Касик понял этот странный язык жестов и отрицательно покачал головой. Он качнул бедрами и приказал одному из юношей выйти вперед и обнажить гениталии, а затем указал на женщин.

— Ах… это рабыни, — шепнул кто-то. — Они дарят нам рабынь, чтобы те нас ублажали.

Среди них была и Кай. Она плакала. Затем она стыдливо подняла взгляд. Нуньесу она сразу же приглянулась.

Кай очень нравилась эта история, и ей даже казалось, что ребенок внутри нее тоже может услышать это и все понять.

Глава 36