В лифте я нанесла немного блеска на губы и глубоко вздохнула. Давно я так не нервничала из-за свидания. Каким-то образом слова Нины, сказанные днем, засели у меня в голове. Картер на самом деле мог быть тем парнем. Он подходил телосложением, во всяком случае физически. Может быть, когда я буду рядом с ним, если мне выпадет возможность прикоснуться к нему или поцеловать его, всё станет более ясным. Я посмотрела вниз на пол и поймала себя на мысли о нас с Трентом, как мы сидели здесь, прижавшись друг к другу, когда были детьми.

— Нет, — произнесла я вслух, делая себе выговор за воспоминания о Тренте, тогда как собиралась на свидание с Картером. Я не позволю ещё одной мысли о нём испортить мой вечер.

Двери открылись на первом этаже, и я вышла в лобби, от которого у меня до сих пор перехватывало дыхание. Огромные деревянные колонны, окрашенные в насыщенный оттенок шоколадного цвета, расположились с каждой стороны помещения. Они поддерживали превосходный сводчатый потолок, сделанный вручную. Он был украшен мозаикой. Кусочки цветного стекла соединяла вместе золотистая филигрань. Все цвета радуги были до безупречности подобраны для создания эффекта калейдоскопа, который завораживал каждого, проходящего здесь.

В зависимости от времени суток рисунок, казалось, меняется с помощью света, отражающегося от огромных окон, обрамляющих главный вход. Внушительных размеров цветочная композиция неподвижно стояла в центре комнаты и была окружена эклектической коллекцией мебели, которую мои бабушка и дедушка приобретали во время поездок по всему миру. Тёмная окрашенная стойка администратора занимала всю правую часть помещения и была покрыта итальянской мраморной столешницей, которая сочеталась с полом.

Я остановилась возле лифтов, осматривая все вокруг. Я делала это каждый раз, когда выходила сюда. Повернув влево, в сторону входной двери в ресторан «Уэлсли-Кроуфорд», я услышала знакомый голос.

— Хорошо выглядишь, красавица! — выкрикнула Рашель из-за стойки администратора. — Тебе лучше позвонить мне позже и посвятить во все детали.

— Уверена, что утром Нина выложит их на Facebook, — улыбнулась я в ответ и помахала рукой, когда направлялась по мраморному полу к бару. Ресторан «Уэлсли-Кроуфорд» был открыт для общественности и стал самым популярным местом среди молодых бизнесменов и женщин города. Я ничего не имела против большого количества людей. Они всегда, на мой взгляд, оживляли атмосферу в нашем заведении. Ресторан был отделан в современном стиле. Высокие столы из металла и стекла для тех, кто предпочитал стоять, и ряд столов и кабинок для тех, кто хотел присесть. Превосходно изготовленный бетонный бар протянулся во всю длину комнаты с зеркальными стеклянными полками, демонстрирующими все виды алкоголя, которые вы только могли себе представить. Ресторан имел очень современную обстановку по сравнению со всем остальным в «Уэлсли-Кроуфорд», но он соответствовал своему назначению, привлекая именитых посетителей в отель. Старинное освещение и интерьер воздали должное истории отеля и его привлекательности.

Войдя, я оглядела помещение. Посмотрела на часы: четыре минуты одиннадцатого. Картер ещё не появился. Я знала, что ресторан сегодня закрылся в 21:30. Наверное, он всё ещё не закрыл кухню. Я направилась к свободному барному стулу и села.

— Привет, Ханна! — крикнул сквозь музыку Майлс, мой любимый бармен. — Что будешь пить?

— Привет, Майлс, — улыбнулась я. — Думаю, сегодня я буду ром с диетической колой.

Он быстро вернулся к работе, готовя мне напиток. Майлс, вероятнее всего, был самым милым парнем из всех, кто работал в отеле. Он был среднего роста и телосложения. Его хипстерский стиль отлично подходил ему. Сегодня он был одет в обтягивающие чёрные джинсы, пару чёрных кед Converse, старую футболку с AC/DC, а на носу у него были его необыкновенные чёрные очки в толстой оправе. Густые каштановые волосы парня были уложены так, словно он только что встал с постели, и это можно было описать как безупречный беспорядок. Он поставил мой напиток передо мной и начал вытирать бар полотенцем, которое минуту назад было переброшено через его плечо.

— Хочешь, чтобы я записал это на твой счёт?

Прежде чем я смогла ответить, двадцатидолларовая купюра появилась рядом с моим напитком.

— Я заплачу.

Я предположила, что это Картер, но удивилась, когда взглянула через плечо и обнаружила стоящего там Трента.

— Конечно, мистер Кроуфорд. — Майлс взял деньги и двинулся в сторону кассы.

— Я могу сама заплатить за свою выпивку, — заметила я, положив свой клатч на поверхность бара. — Вот, Майлс, — начала я протягивать ему свою двадцатидолларовую купюру, когда Трент поднял руку.

— Я знаю, что ты можешь позволить себе купить выпивку, Ханна, — произнёс он, отмахиваясь от Майлса. — Сдачи не нужно. И зови меня Трент, — сказал он, когда они с барменом обменялись вежливыми кивками. Он снова переключил своё внимание на меня. — Рассматривай это как предложение о перемирии. — Он чокнулся своей бутылкой пива о мой стакан.

— Тогда оно предполагает больше, чем просто выпивка, — усмехнулась я, поднося свой стакан к губам. После того, как он поставил меня в неудобное положение в присутствии членов правления, ему следовало появиться с грузовиком, загружённым Бакарди, и я всё равно была бы в бешенстве.

— Извини за то, что был таким кретином сегодня. Совсем не так я хотел, чтобы ты узнала, что я заинтересован в управлении отелем.

— Для меня это был довольно дерьмовый способ узнать. Ты мог бы что-нибудь сказать вчера вечером.

— Знаю, — согласился он. — Просто… моей семье на самом деле нравится всё усложнять.

— Мне это хорошо известно, — заверила я его. Я, может быть, и была маленькой, когда произошла драма с Дэмиеном, но я была достаточно наслышана на протяжении многих лет о том, что «легко» и «открыто» — не те слова, которые чаще всего ассоциировались с фамилией Кроуфорд. — Что мне действительно хотелось бы знать, так это то, почему ты так внезапно заинтересовался управлением этого отеля? Ты не был здесь в течение многих лет.

— Моему дедушке нездоровится, — начал он объяснять.

— Бабушка упоминала об этом. Мне очень жаль, — выразила я искреннее сожаление мужчине, которого только несколько минут до этого намеревалась сбросить с барного стула. Я знала, каково это — видеть, как тот, кого ты любишь, постепенно увядает. Мой дедушка умер всего лишь несколько лет назад.

— Спасибо, — улыбнулся он. Я почувствовала жар его взгляда на мне, когда пыталась заставить себя не размышлять слишком много об этом. Когда я ощутила, как улыбка начинает кривить мои губы, он откашлялся и продолжил: — Поэтому, я принял на себя гораздо больше обязанностей в «Кроуфорд Интернэшнл». Разделил объём работ со своим отцом и пытался справиться со всем, что мы делаем как компания. К моему счастью, я выбрал отель.

— Понятно, — сказала я, кивнув. Я не была счастлива от того, что Трент находился здесь, но, по моему мнению, иметь дело с его отцом было в сто раз хуже. — Я думала, «Кроуфорд Интернэшнл» была более технологически ориентированной компанией. Я слышала, что ты собирался приобрести какую-то социальную сеть.

— Следишь за мной, не так ли? — Он вопросительно поднял бровь.

— Нет, — быстро начала отнекиваться я. — Я видела это по Си-эн-эн или читала в «Форбс».

— А-а-а… — произнёс он, кивая головой. — Ну, мы пытались купить стартап (прим. переводчика — новый проект в отрасли высоких технологий) некоторое время тому назад, но ничего не вышло. Мой отец думает, что программное обеспечение является тем руслом, в которое нам нужно направить все наши силы.

— А что ты думаешь по этому поводу? — полюбопытствовала я. Я проверяла Facebook несколько раз, чтобы увидеть, появилось ли там имя Трента, но этого так и не произошло. Помимо его имени, несколько раз случайно всплывавшего во время разговоров за эти годы, я ничего о нём не знала. Было довольно тяжело, когда я осознала, что наша единственная проведённая вместе ночь была всем, что мы когда-либо с ним разделим. Было легче забыть о нем, держа воспоминания глубоко спрятанными там, где им и было место.

— Не уверен, что это имеет значение. — Он улыбнулся сдержанной улыбкой. — На некоторое время мой отец определился с тем, как действовать дальше, и я не уверен, что есть возможность убедить его поступить иначе.