Карен Хокинс - Ночь в Шотландии

— Возможно, вы намеревались подслушивать мои разговоры и убедиться, что я действительно та, кем себя называла и называю.

Ангус действительно собирался сделать именно так, и даже пару раз попытался подслушать. Но если проклятую служанку Мэри через дверь он слышал довольно хорошо, то приглушенный голос ее хозяйки так и не смог разобрать.

— Даже представить себе не могу, что вы скажете что-то интересное.

Мэри выглядела расстроенной. Бледный серый свет освещал ее кремовую кожу, которая сияла как жемчуг на фоне белых простыней.

— Тогда почему вы спите в этой комнате? Муир говорил мне, что ваши покои находятся в другом крыле замка.

— Совершенно верно. Но у нас уже случался пожар. Я не оставил бы кого-то запертым в спальне без надлежащей защиты.

— Защиты? — захлопала глазами Мэри' и ее пушистые ресницы делали таинственными ее темные глаза. — Вы… вы меня защищаете? Но… — На лице появилось серьезное выражение, и она удивленно выгнула бровь. — Вы бы не стали меня защищать, если думали, будто я — вор.

— Нет, стал бы. Я не хочу отвечать за еще одну смерть в этом замке.

Мэри помолчала несколько минут, пристально изучая Ангуса.

— Вы чувствуете ответственность за смерть жены, — тихо сказала она.

И хотя ее предложение прозвучало не как вопрос, он предпочел ответить на него как на вопрос.

— В старом крыле замка были ужасные сквозняки, а Кира никогда не отправлялась спать, не дождавшись моего возвращения. — Ангус немного помолчал, пытаясь справиться с волнением, перехватившим горло. — Однажды вечером я сильно задержался, и Кира, ожидая меня, зажгла свечу. Должно быть, сквозняк приподнял шторку, и она попала в пламя свечи. Такое случалось и раньше, но я успевал выдернуть ее. — В его голосе появились ледяные нотки. — Я предупреждал ее, чтобы держала свечи подальше от штор, но она никогда не слушала. Когда я приехал домой, из окон наверху валил дым. Прислуга пыталась спасти ее, но деревянную лестницу мгновенно охватило пламя. Я вбежал в дом, но… Это все, что вам нужно знать, — после паузы грубо добавил он.

Мэри молчала, звук ее ровного дыхания умерил гнев Ангуса. Ему было крайне неприятно думать о том вечере, вновь переживая боль. Со временем боль стала понемногу утихать, а от воспоминаний остались смутные очертания, но теперь он боролся с чувством вины, что лишается этих воспоминаний. Ведь это единственное, что у него осталось. Как же можно вот так просто отпустить их от себя?

— Мне очень жаль.

Своей теплой рукой Мэри прикрыла его руку, лежавшую на одеяле.

Она произнесла эти слова, не ожидая в ответ благодарности или признательности.

— Спасибо, — откликнулся Ангус, убрав руку и удивившись, что ему не хватает тепла этих тонких пальцев. — Вы сделали большую глупость, войдя в эту комнату, — хмуро посмотрел он на Мэри.

— Я поняла, что, наверное, была слишком опрометчива в своих поступках.

— С вашей стороны это было глупо.

— Я погорячилась.

— Вы сглупили, — наклонился над ней Ангус.

— Вы меня не запугаете, — важно заявила Мэри, а на губах ее блуждала язвительная усмешка, — я этого не скажу.

Каким-то неуловимым образом атмосфера в комнате изменилась. На смену раздражению и ярости теперь пришло веселье и… покой? Что бы там ни было, Ангусу хотелось, чтобы это не заканчивалось. По крайней мере пусть это продлится еще хоть несколько минут.

Ангус передвинулся влево, чтобы руке было удобнее.

— Так почему… — Взгляд Мэри упал на шею графа, и Ангус понял, что она увидела следы ожогов.

Он быстро прикрыл шрамы и сел, огорчаясь, что больше не касается ее нежного тела. Последний раз женщина в его постели была очень давно, и потому его тело мгновенно отреагировало на присутствие Мэри. Ему вдруг стало очень неуютно, потому что когда рядом с ним была раздражающая его мисс Удача, всегда приходилось много чего скрывать, и это до чертиков раздражало.

Чертыхаясь, Ангус выбрался из кровати. Тихий вздох Мэри дал ему понять, что она увидела его восставшую плоть. Он протянул руку за шелковым халатом и натянул его на себя, подняв воротник.

— Хватит, — прорычал он, — можете идти.

— Но я…

Мэри села, придерживая перед собой простыню, как щит.

— Мисс Удача, хотя вы, возможно, и не знаете этого, но незамужней женщине находиться в постели мужчины очень неприлично.

— Естественно, мне это известно.

— Тогда вы должны немедленно уйти. — «Пока мы оба не пожалели».

— Вы, конечно, правы, — пристально посмотрела на него Мэри, и в ее глазах промелькнула боль. — Я просто… я была удивлена и плохо соображаю, и…

Мэри собралась с силами и скатилась с кровати, но Ангус успел мельком увидеть волнующий вид изящной лодыжки и округлой икры.

Его тело отреагировало болезненным напряжением на увиденное, и он повернулся к ней спиной, сжав кулаки.

— Уходите, пока прислуга не обнаружила нас.

— Да, но я… я хотела узнать. Погода изменилась, мистер Янг может задержаться, и я…

— Мисс Удача, — прорычал Ангус, и на лбу у него выступили капельки пота, — я считаю до трех, и если вы не уйдете, я возьму вас на руки и сам отнесу в вашу проклятую кровать. Я ясно выражаюсь?

Ангус повернулся и увидел только край халата за закрывающейся в ее спальню дверью, как будто за ней гнались собаки дьявола.

Но только они преследовали не ее, а Ангуса. Все его тело было охвачено огнем. «Да что же такого есть в этой женщине?!»

Он с хмурым видом повернулся к окну и раздвинул шторы, поморщившись от холодного серого света. День в полной мере соответствовал его настроению. Долгая прогулка верхом под ледяным дождем положит конец этому бесконечному страстному желанию, которое он чувствовал всякий раз, когда она оказывалась рядом.

И если это не поможет, тогда он придумает что-нибудь более ужасное.

— Янг, тебе лучше уже быть в пути, — пробормотал Ангус, прижавшись лбом к холодному стеклу, — потому что если ты не приедешь…

Ангус закрыл глаза и сделал то, что не делал долгих семь лет. Ангус Хей прочитал молитву.

Письмо Майкла сестре Мэри с постоялого двора рядом с тунисскими доками на Варварском берегу:

«Моя новая помощница мисс Джейн Смайт-Хотон, несмотря на все мои возражения, решила привести в порядок мои документы по исследованиям. Я объяснял ей, что поскольку мы в пути и впереди нас ждет еще много недель путешествия, иногда ради легкости перемещения можно пожертвовать порядком. Она не согласилась.

Посмотрим, кто и что приведет все в порядок к концу путешествия».

В следующие три дня Эррол не попадался ей на глаза. Даже увлеченный собеседник мистер Хей, казалось, не решался завести с ней разговор.

Мэри отвоевала себе право проводить некоторое, время вне своей комнаты, но только в одиночестве. И это совершенно не соответствовало ее плану.

— Итак, Херст, если тебе это не нравился, что ты собираешься предпринять, дабы изменить ситуацию? — задавала себе вопрос Мэри, глядя в зеркало и поправляя только что уложенные волосы.

Обычно это делала Абигейл, но сегодня служанка по необъяснимой причине запаздывала. Кроме этого, Мэри встала очень рано, ей не терпелось выйти на улицу, потому что погода прояснилась. Ей хватило нескольких дней кроткого сидения в комнате. А ее темперамент и дух приключенчества требовали, чтобы она немедленно изменила сложившиеся обстоятельства.

Пока Мэри удалось изменить ситуацию, потому что она воспротивилась смиренному принятию правил. Наверное, она немного переступила грань дозволенного, когда вскрыла замок на таинственной двери, что объясняет, почему теперь правила соблюдались самым строгим образом.

Мэри вздохнула. Настоящая леди почувствовала бы сожаление и шок, случайно обнаружив хозяина замка голым в постели, но у Мэри было лишь страстное желание, чтобы свет в тот момент был чуточку поярче.

Очевидно, в ней мало что есть от леди. Бедная мать старалась правильно воспитывать дочь, но уроки не пошли ей на пользу.

Эррол был прав, когда говорил, что может возникнуть скандал, если Мэри застанут в его спальне, но в тот момент она даже не думала об этом. Она была слишком смущена, впервые увидев его шрамы, и еще больше — его реакцией на то, что они оказались открытыми ее взору.