Карен Хокинс - Ночь в Шотландии

— Утраченная любовь, значит?

— Да нет, — печально улыбнулся мистер Хей. — Ни я, ни Кира никогда ни о чем таком не думали, особенно после моего возвращения в старый дом с Ангусом. В ту секунду, когда их взгляды встретились… — Мистер Хей как-то неуклюже пожал плечами. — Я был удивлен и, как бы неприятно мне ни было это признавать, разочарован, что она упала не в мои объятия. Но когда я увидел Киру и Ангуса вместе, я понял, что это должно было случиться.

— Не знаю. Иногда юношеские чувства оказываются сильнее тех, что мы испытываем в более зрелом возрасте.

— Вы говорите это исходя из собственного опыта?

— Я говорю это с позиции сестры, имеющей трех братьев, которые делились со мной своими юношескими увлечениями.

— Им повезло, что у них есть вы. У меня вот никого нет.

— Говорят, вы с графом близки как братья.

— Да, он мне как брат, — с довольным видом подтвердил мистер Хей. — Он был близок мне в самые трудные времена, и я надеюсь, что тоже поддержал его в трудную минуту.

— Это когда он пострадал во время пожара?

— Да, я не отходил от него два месяца, — вздохнул мистер Хей. — Ужасное было время.

Он замолчал и на долгое время с печальным видом погрузился в собственные мысли. Потом вдруг очнулся, сообразив, что пристально смотрит на камин.

— Простите. Просто в этой комнате я больше, чем где-либо еще, думаю о леди Эррол. — Он огляделся вокруг и улыбнулся. — Она часами сидела здесь, если не рисовала в комнате в башенке.

— В башенке? Это там, где я сейчас живу?

— В той комнате, — кивнул мистер Хей, — и еще в одной рядом находилось все необходимое для рисования. Кира была прекрасной художницей. Но по утрам она спускалась сюда, отвечала на письма. — Кивком головы он указал на небольшой секретер в углу комнаты. — Она, я и Ангус также завтракали здесь каждое утро, пока не… — У него потемнели глаза. — Простите. Во многом она была для меня самым близким, кроме Ангуса, человеком.

— Понимаю. — Мэри видела, что у него дрожат губы, и отвернулась, чтобы дать мистеру Хею время успокоиться. — Кстати, что у нас на завтрак?

Мэри подошла к буфету, чтобы самой все увидеть. Здесь действительно оказалась тонко нарезанная и подогретая ветчина, небольшая тарелка с яйцами, два вида хлеба, несколько блюд с сосисками и картофелем и тарелка с перепелиными яйцами.

— О, здесь намного все лучше, чем завтрак, который я получаю в своей комнате. — Мэри взяла тарелку, наполнила ее и села за стол напротив мистера Хея. — Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

— Вовсе нет! — обрадовался он. — Приятно, когда есть компания.

— Я так понимаю, лорд Ястреб уже позавтракал?

— А у него нет четкого распорядка. Этот человек почти не спит. Я называю его Ночным Созданием, потому что он постоянно бродит по дому. — Улыбка исчезла с лица мистера Хея. — Мне кажется, он рад, когда поднимается солнце и… — Он поймал заинтересованный взгляд Мэри. — Ладно, это не имеет значения. — Что привело вас сегодня в комнату для завтрака?

— Желание поесть теплых яиц.

— На вашем подносе их не было?

— Были, но остывшие. Они редко бывают теплыми.

— Вы едите остывшую еду? — Лицо мистера Хея стало серьезным. — Я скажу Ангусу и…

— Вы не станете этого делать. Комната в башенке находится так далеко от кухни, что прислуге просто невозможно приносить еду теплой. И потом, тот, кто пожелал запереть меня в комнате, не станет волноваться, если я ем холодные сосиски на завтрак и остывший суп из черепахи на ужин.

— Я бы хотел, — печально вздохнул мистер Хей, — чтобы вы встретились с Ангусом при других обстоятельствах. Обычно он не такой тяжелый человек.

— Придется мне поверить вам на слово. Уверена, он рассердится, что я покинула комнату. Но я пришла сюда под строгой охраной, поэтому я по-прежнему следую его правилам согласно духу закона, если уж не букве.

Мэри намазала тост джемом.

Мистер Хей рассмеялся, в голубых глазах появился веселый блеск.

— Могу сказать, здесь мне нечего вам возразить, поэтому даже пытаться не буду. — Он взял чайник. — Вам налить?

— Спасибо большое.

Мэри подвинула чашку в его сторону.

Он налил ей чай и завел приятную беседу о замке и окружающей его местности.

Мэри наблюдала за ним из-под ресниц и решила, что он действительно симпатичный мужчина. Просто сильная личность его кузена совсем затмила более мягкую личность мистера Хея. Он был очень хорошо сложен, широкоплеч и хотя не обладал ростом лорда Ястреба, но выделялся бы в обществе других. У него были рыжевато-каштановые волосы, очень приятная улыбка и самые красивые глаза, блестевшие, когда он смеялся.

Как он выносит властные манеры своего кузена?

— Я вижу, вы знаете все о замке Нью-Слэйнс, — сказала Мэри, когда в разговоре наступила пауза. — Мне кажется, что после пожара здесь все изменилось.

Мистер Хей не стал притворяться, что не понимает ее.

— Ангус… После этого несчастья он стал другим. Вы же видели западное крыло замка, когда подъехали к нему. И потом его шрамы…

Мистер Хей замолчал.

— Я видела их мельком. Шарф соскользнул, — торопливо добавила Мэри, поймав удивленный взгляд мистера Хея.

— О! Да, такое может случиться.

— Он ведь не инвалид?

— Слава Богу, нет! Поначалу мы думали, он не выживет. У него были обожжены рука, плечо и бок до самого бедра, — покачал головой мистер Хей. — Много месяцев, пока заживали раны, Ангус провел в страшных мучениях. Временами он все еще испытывает боль, потому что ткань рубцов не слишком эластична и не тянется так, как должна. Поэтому он тренируется на конюшне, используя тюки с сеном и… — У него был смущенный вид. — Не знаю, почему я вам все это рассказываю.

— Какой бы ни была причина, я вам благодарна. Очень сложно оказаться втянутой в сложную ситуацию, почти не имея при этом информации.

— Могу только представить. Мисс Херст, — подался вперед с серьезным лицом мистер Хей, — поначалу я не верил, что вы та, за кого себя выдаете, но теперь… Я сделаю все возможное, чтобы помочь вам.

— Это очень мило с вашей стороны. — Мэри удивилась той волне благодарности, которая нахлынула на нее от этих простых слов. — Да, сэр, вы — настоящий джентльмен.

— Если бы я был настоящим джентльменом, — краснея, улыбнулся мистер Хей, — я бы раньше противостоял своему кузену.

— Сила привычки крепка, — пожала плечами Мэри. — Я все время позволяю своим братьям переговаривать себя. И не потому, что считаю, будто им много есть что сказать или они рассуждают более обоснованно. Просто я привыкла, что они шумные и напористые, поэтому даю им возможность высказаться.

— Не представляю, что вы позволяете кому-то переговорить вас.

— Я не отличаюсь робостью или застенчивостью, это правда, — засмеялась Мэри.

— Согласен, и думаю, не потому ли Ангус мгновенно настроился против вас. Вы немного прямолинейны, а он не любит этого в женщинах.

Ангус сказал ей то же самое, когда она по ошибке приняла его за кучера.

— Такое отношение не делает чести его светлости.

— Надеюсь, вы не думаете об Ангусе плохо. С самого рождения он был центром жизни здесь, в замке Нью-Слэйнс. Каждое его желание исполнялось, каждая мысль угадывалась и осуществлялась. В результате он иногда совсем не думает, как его поступки повлияют на других людей.

— То есть он высокомерен.

— Нет! Он просто не привык оценивать свое поведение относительно других людей.

— Сэр, вы искажаете слова, — сухо заметила Мэри. — Я уверена, что мы говорим об одном и том же.

— Уверяю вас, — вздрогнул мистер Хей, — это совсем не то, что я хотел сказать. Мой кузен способен на глубокие чувства. Если бы вы только видели, как он страдал, потеряв Киру… А раньше Ангус был таким жизнерадостным. Он смеялся и подшучивал. И не важно, в какой части замка вы находились, вы всегда слышали его голос. Он был счастлив.

В горле у Мэри образовался комок, и впервые в жизни она почувствовала приступ откровенной жгучей ревности. Она посмотрела на гибкую красавицу со стройной шеей, полулежавшую на софе с таинственной улыбкой, которая соблазняла, скрывая самое важное…

Мэри отвела взгляд и сделала глоток чаю. У нее редко возникали комплексы по поводу собственной внешности. Активный образ жизни не оставлял ей времени на такие глупости, хотя незачем кривить душой: изредка и ей хотелось видеть себя лучше: стройнее, например, или красивее.